Хрупко
Когда я так долго не пишу в ЖЖ - я по-настоящему счастлива. Потому что рядом близкие люди, в душе наконец наступила весна и я словно стою в море, а оно мне по колено. С утра просыпаешься, а рядом глаза дорогого человека - это ли не счастье? И плевать чьи это глаза - подруги, мамы или любимого человека.
И хотя у меня нет последнего - когда я нахожусь с близкими мне людьми, а живот качает пресс от количества смеха - я думаю что такие моменты и такие судьбоносные встречи, посылаемые мне свыше, правда, смогут компенсировать что угодно. Глаза любимых людей вообще, наверное, нужно использовать как лечебное средство. Эдакое плацебо от любой болезни, - поглядел в них и все наладилось.
'Потому что о близких самых не пишут - их берегут. Потому что с другими никак, а с тобой мне so fucking good'
Особенно с утра, когда разговаривать не нужно - встретить чей-то добрый и родной взгляд лучшее начало дня. Когда я оставалась ночевать у своей подруги Л. в Америке, она сидела с маленьким мальчиком, Хантером. Помню, как-то просыпаюсь, а он лежит своей головкой рядом и прямо в меня так пристально смотрит. Глазки хитрые, зеленючие. По ним бегают лучика солнца, аккуратно переплетая тонкой паутинкой реснички. И такой взгляд ребенка на тебе согревает, ведь это не солнце тогда меня разбудило, я знаю. Уже лет пять прошло, а я вот помню этот смешной момент. И cтоило мне скорчить ему утреннюю гримасу, как он прошептал, приобняв меня: 'Your eyes are so blueeee.' Со смешным таким детским акцентом. Сколько лет заграницей, а к тому что дети говорят на других языках до сих пор привыкнуть не могу:)
Ну вот. Я помню читала статью про какую-то актрису и там про нее говорили: 'Единственная ее сложность для нее самой и для близких ей людей заключалась в неумении быть благодарной по отношению к кому-либо. Даже к себе.'
Мне эта мысль еще тогда запала в голову, я задумалась как часто я кричу от восторга именно в сам момент восторга, как я хватаю за хвост эту самую секунду, робкую, но в следующий же момент нагло ускользающую, словно иголка в стоге сена. Чаще я уже вспоминаю: 'Да, вот это было классно' или 'Вот бы вернуться'.
Я думаю, что часто буду вспоминать это время, в котором я сейчас. Время, когда мама приехала ко мне и время, которое я еще не до конца прочувствовала, продумала. А надо ли вообще все анализировать? Я вот целый месяц прожила с родными мне людьми и времени на все эти самокопания не было вообще. И было чудесно!
Время теплоты, поселившейся во мне будет греть клубком воспоминаний, я уже будто боюсь дотронуться до этого времени, оно окутало меня словно старый, любимый, шерстяной свитер. Он не колется, cвитер, который валялся на полках, и вдруг нашелся. И из которого больше не хочется вылезать. Совсем.
И хотя у меня нет последнего - когда я нахожусь с близкими мне людьми, а живот качает пресс от количества смеха - я думаю что такие моменты и такие судьбоносные встречи, посылаемые мне свыше, правда, смогут компенсировать что угодно. Глаза любимых людей вообще, наверное, нужно использовать как лечебное средство. Эдакое плацебо от любой болезни, - поглядел в них и все наладилось.
'Потому что о близких самых не пишут - их берегут. Потому что с другими никак, а с тобой мне so fucking good'
Особенно с утра, когда разговаривать не нужно - встретить чей-то добрый и родной взгляд лучшее начало дня. Когда я оставалась ночевать у своей подруги Л. в Америке, она сидела с маленьким мальчиком, Хантером. Помню, как-то просыпаюсь, а он лежит своей головкой рядом и прямо в меня так пристально смотрит. Глазки хитрые, зеленючие. По ним бегают лучика солнца, аккуратно переплетая тонкой паутинкой реснички. И такой взгляд ребенка на тебе согревает, ведь это не солнце тогда меня разбудило, я знаю. Уже лет пять прошло, а я вот помню этот смешной момент. И cтоило мне скорчить ему утреннюю гримасу, как он прошептал, приобняв меня: 'Your eyes are so blueeee.' Со смешным таким детским акцентом. Сколько лет заграницей, а к тому что дети говорят на других языках до сих пор привыкнуть не могу:)
Ну вот. Я помню читала статью про какую-то актрису и там про нее говорили: 'Единственная ее сложность для нее самой и для близких ей людей заключалась в неумении быть благодарной по отношению к кому-либо. Даже к себе.'
Мне эта мысль еще тогда запала в голову, я задумалась как часто я кричу от восторга именно в сам момент восторга, как я хватаю за хвост эту самую секунду, робкую, но в следующий же момент нагло ускользающую, словно иголка в стоге сена. Чаще я уже вспоминаю: 'Да, вот это было классно' или 'Вот бы вернуться'.
Я думаю, что часто буду вспоминать это время, в котором я сейчас. Время, когда мама приехала ко мне и время, которое я еще не до конца прочувствовала, продумала. А надо ли вообще все анализировать? Я вот целый месяц прожила с родными мне людьми и времени на все эти самокопания не было вообще. И было чудесно!
Время теплоты, поселившейся во мне будет греть клубком воспоминаний, я уже будто боюсь дотронуться до этого времени, оно окутало меня словно старый, любимый, шерстяной свитер. Он не колется, cвитер, который валялся на полках, и вдруг нашелся. И из которого больше не хочется вылезать. Совсем.