Альфред Нобель часть III
Долой оружие!
В 1886 году в Париже супруги Зутнер встретились с Нобелем. 10 лет назад они очутились на Кавказе в преддверии русско-турецкой войны. Когда начались военные действия, Артур начал писать репортажи в венские газеты. Берта тоже публиковала рассказы, эссе, в соавторстве с мужем написала 4 романа. После возвращения в Вену в 1885 году Берта посвятила себя литературной деятельности. Ее романы Плохой человек (Ein schlechter Mensch, 1885), Даниэла Дормес (Daniela Dormes, 1886), Светская жизнь (High Life, 1886) были посвящены острым социальным проблемам. Берта вспоминала о том, какое впечатление произвел на нее Альфред через десять лет после знакомства: «К его любви к идеальному человеку, который существовал лишь в его воображении, примешивалось немного горечи и разочарования в тех людях, которых он повстречал в своей жизни. Его книги, его размышления и опыты - вот то единственное, что составляло его жизнь».
Нобель познакомил супругов с известными литераторами и политиками. Зутнеры были поражены милитаристским духом общества, жаждавшего реванша за поражение во франко-прусской войне. Берту увлекла деятельность лондонской Ассоциации мира и международного арбитража «Peace and Arbitration». Она делала все для того, чтобы идеи организации международного суда проникли на европейский континент. В романе Эпоха машин (Das Maschinenzeitalter, 1889) Берта называет национализм и милитаризм угрозой для Европы. В том же году выходит ее роман Долой оружие! (Die Waffen nieder), вызвавший большой интерес. Нобель откликнулся на книгу восторженным письмом.
Она стала членом-учредителем Бернского бюро мира, которое координировало деятельность пацифистских групп, создающихся во многих странах Европы. В течение 20 лет она была вице-президентом этого Бюро.
В 1891 г. Берта участвовала в конгрессе миролюбивых сил, организованном в Риме Межпарламентским союзом, и в том же году основала Австрийское общество мира. Организуя фонд для поддержки пацифистского движения, она обратилась к Нобелю. Он послал 80 фунтов стерлингов и письмо, в котором изложил свой взгляд на создание международного арбитражного суда: «Чтобы достигнуть поставленной цели, нужно довольствоваться скромным началом и поступать так же, как Мировой суд в Англии, который в сомнительных случаях ограничивается решением, действительным в течение двух лет и даже одного года… Положим, между двумя государствами вспыхнет конфликт. Разве договор о ненападении, который они обязаны соблюдать в течение года, не окажется гарантом того, что конфликт будет разрешен до его истечения мирным путем?»
В 1892 году в Берне собрался международный конгресс пацифистов, посвященный созданию международного арбитражного суда. Нобель тоже был приглашен. Незадолго до конгресса он писал Берте: «Можно и даже нужно, чтобы страны единодушно взяли на себя обязательство нападать на того, кто нарушал мирный договор первым. Только это сделает войну невозможной и вынудит страны решать все споры в международном арбитражном суде». Его общение в кулуарах конгресса проходило под девизами «Равновесие должно быть основано на страхе» и «Мои пороховые заводы сделают войны бесполезными скорее, чем все ваши конгрессы». Его взгляды не разделялись большинством участников конгресса. Тем не менее его выступления ждали все.
Нобель был индивидуалистом, который привык все решать сам. Не веря в эффективность коллективных решений, он сказал: «Я приятно поражен увеличением числа компетентных и серьезных делегатов, но к моим чувствам прибавляется и удивление противоположного свойства, вызванное ничтожными и бессмысленными усилиями краснобаев, которые способны загубить самое благородное предприятие. Все без исключения правительства заинтересованы в том, чтобы предотвратить войны. И если бы кто-нибудь нашел способ, при помощи которого можно было бы достигнуть этого, я думаю, большинство стран стали бы прибегать к нему… Я был бы очень счастлив, если бы мог хотя бы на шаг продвинуть дело, которое взял на себя данный конгресс. На цели, подобные тем, которые он перед собой ставит, я не стал бы жалеть средств».
Сан-Ремо и Бофорс
В 1888 году умер Людвиг Нобель. Журналисты перепутали имена братьев, и Альфред, изучая свои некрологи во французских газетах, встречался с резкой и несправедливой оценкой своей жизни. Были и доброжелательные публикации, но в газетах зарубежных. Не успел Альфред пережить это потрясение, как в 1889 пришло известие о смерти матери. Ухудшение состояния здоровья, которое началось еще в конце 1870-х годов, когда его одолевали мигрень, бесконечные простуды и даже цинга, заставляло проводить зимние месяцы на юге. Нобель после того, как фактически был изгнан из Парижа, отправился в Италию.
В Сан-Ремо он купил виллу и оборудовал большую лабораторию. Георг Ференбах отказался покидать Францию, поэтому в лаборатории появились два новых химика - англичанин Джордж Беккет и швед Рагнар Сульман, молодой химик, которого ему порекомендовал председатель компании Nitroglycerin Co. Лаборатория находилась в парке виллы Nobel и состояла из трех частей. Альфонс Турно, который работал у Нобеля в Севране, царил в машинном зале. Здесь располагались двигатель внутреннего сгорания, генераторы электрического тока различного напряжения, которые использовались для освещения и электрохимических экспериментов. Второе помещение занимала химическая лаборатория, в третьем была библиотека и оборудование, а также винтовки и хронограф для стрельб. Стрельба велась со стального мола.
Беккет участвовал в экспериментах Нобеля с бездымным порохом и совершенствовании детонаторов для взрывных работ в области строительства. Кроме того, Нобель разрабатывал технологию производства искусственной кожи и резины. Сульману был поручен синтез гелеобразующих присадок, которыми обрабатывали целлюлозу. Нобель был недоволен качеством полученной резины, но работа не пропала зря - по этой технологии во время Второй мировой войны производили кожзаменители и линолеум, кроме того, она до сих пор используется при производстве нитролаков.
Рядом с виллой Nobel было большое имение, принадлежавшее семье Росси. Владелец имения был недоволен новым соседом, проводящим стрельбы в направлении моря, и опасался близости химической лаборатории. Нобель приобрел это имение - 20-комнатный дом в большом парке, и не знал, что с ним делать.
Рагнар Сульман вспоминал, что во время прогулок в Сан-Ремо Нобель всегда разговаривал с ним на родном языке. Он начинал тосковать по Швеции. Но слабое здоровье не позволяло проводить там зиму, и он решил жить на два дома, на две лаборатории в зависимости от времени года. Он купил имение в шведской провинции Вармланд и металлургический завод «AB Bofors Gullspahg». Нобель хотел построить к весне 1895 года завод по производству военной техники, где он смог бы проводить испытания. Лаборатория была построена к осени 1894 года в Бьёкборне, на территории имения Бофорс. Там Сульман начал эксперименты по определению зависимости давления, развиваемого при сгорании в замкнутом объеме метательного пороха, от плотности заряда. Результаты применялись при разработке метода расчета баллистических зарядов. Эксперименты, которые проводил Нобель в последующие годы, удивляли специалистов: новые составы пороха, боевые заряды и взрыватели, топографическая съемка с использованием фотокамеры, поднимаемой на ракете и спускаемой на парашюте, легкие сплавы.
Нобель вложил в развитие завода более 2.5 миллиона шведских крон. Перестроенный и переоборудованный завод начал выпуск тяжелых орудий, пороха и другой химической продукции. Это позволило ему в течение полувека быть одной из ведущих оружейных фирм Европы.
Кроме того, в лабораториях Сан-Ремо и Бофорса проводились следующие исследования:
1. Эксперименты с прогрессивным бездымным порохом, отдельные элементы которого имели слоистую структуру с возрастающей от слоя к слою скоростью горения.
2. Изучение возможности снижения температуры горения баллистита, чтобы уменьшить выгорание ствола орудия.
3. Производство нитроцеллюлозы, пригодной для изготовления искусственного шелка.
Нобель оказывал финансовую поддержку многим шведским изобретателям. В 1891 г. к нему обратился военный изобретатель Вильгельм Теодор Унге . В 1886 году он запатентовал дальномер. Ему удалось заинтересовать известных в Швеции людей, в том числе короля Оскара II. В акционерном обществе «Марс» участвовала и компания Nitroglycerin Co. Нобель помог «Марсу» ликвидировать дефицит бюджета в 7000 крон.
Альфред финансировал работы Унге в области реактивных снарядов. В 1892 году Нобель получил патент на конструкцию боевых ракет и подписал с Унге соглашение о дальнейшей совместной деятельности и вложил в последующие исследования 20 тысяч долларов. Практической разработкой ракет занимался Унге, Нобель обязался покрывать расходы. Ему причиталось две трети прибыли, Унге - одна треть. Первая ракета с топливом из ружейного пороха была испытана в 1892 году, в патенте 1897 года она называлась «воздушной торпедой». Нобель с Унге проводили эксперименты по разработке ракетного топлива на основе баллистита. 12 сентября 1896 года был проведен удачный запуск ракеты с использованием нового топлива. После смерти Нобеля эти работы финансировались еще пять лет благодаря содействию исполнителей завещания.
Весной 1895 года Нобель познакомился с инженером Рудольфом Лилльеквистом, который возвратился в Швецию после работы за границей. Он намеревался заняться организацией первого в Швеции электрохимического производства. Нобель вложил 100000 крон в его компанию. Хотя они встречались всего два раза, переписка их длилась до смерти Нобеля, когда Лилльеквист и Сульман с удивлением узнали о том, что они назначены исполнителями его завещания.
Работа над завещанием
Поздравляя Берту Зутнер с наступлением 1893 года, Нобель писал: «Шлю новогодние приветствия Вам и той мужественной борьбе с глупостью и невежеством, которую Вы так энергично ведете. Мне хотелось бы пожертвовать часть моего состояния на образование фонда мира, распределяемого каждые пять лет (может быть, всего раз шесть, поскольку если нам за тридцать лет не удастся преобразовать существующую систему, мы неизбежно вернемся к варварству). Эта премия будет присуждаться женщине или мужчине, внесшим наибольший вклад в развитие идеи всеобщего мира в Европе. Я не говорю о разоружении, которого не удастся быстро достичь. Я даже не говорю о создании международного третейского суда; я имею в виду необходимость быстро добиться практического результата, который заключался бы в безоговорочном объединении всех стран с целью противодействия первому же агрессору. В этом случае войны станут невозможны, и мы будем в состоянии заставить, пусть даже самое агрессивное, государство либо обращаться в суд, либо вести себя смирно». Это уже не 80 фунтов стерлингов, которые он выдал Берте в 1891 году на поддержку пацифистского движения.
В завещании от 14 марта 1893 года Нобель распорядился основную часть наследства после выплаты долгов и налогов, а также за вычетом завещанной наследникам доли и дара в размере 1 % Австрийской лиге мира (которую возглавляла Берта) и по 5 % Стокгольмскому университету, Стокгольмской больнице и Каролинскому медицинскому институту передать Королевской академии наук. Эта сумма предназначалось «для образования фонда, доходы от которого будут ежегодно распределяться Академией в награду за наиболее важные и самобытные открытия или интеллектуальные достижения в широкой сфере знаний и прогресса… Я бы желал, хотя и не ставлю это непременным условием, чтобы особое внимание уделялось тем, кто преуспел словом или делом в борьбе со специфическими предрассудками, которые до сих пор бытуют среди народов и правительств и препятствуют созданию европейского мирного трибунала. Мое непременное желание состоит в том, чтобы премии присуждались наиболее достойному кандидату вне зависимости от того, является ли он шведом или иностранцем, мужчиной или женщиной».
Последнее завещание было составлено самим Нобелем без участия юриста и заверено в Шведском клубе в Париже четырьмя свидетелями. Первое завещание с пометкой «аннулируется и заменяется моим завещанием от 27 ноября 1895 года» находилось в его бумагах в Сан-Ремо. Второе завещание было помещено в стокгольмский Enskilda Banken летом 1896 года.
Последний год
После того, как Нобель распорядился своим состоянием, он обрел душевное равновесие и с увлечением занимался проблемами Бофорса. Лето 1896 года он провел в Бьёркборне, посвящая себя занятиям в лаборатории и проблемам завода. После того, как 7 августа умер Роберт - самый старший из братьев Нобелей, Альфред возвратился в Париж для консультации с врачами по поводу обострившейся стенокардии. 25 октября он писал Сульману: «Болезнь сердца задержит меня в Париже, по крайней мере, на несколько дней до тех пор, пока доктора не придут к единому мнению относительно моего лечения. Разве не ирония судьбы, что мне прописали принимать нитроглицерин! Они называют его тринитрином, чтобы не отпугнуть фармацевтов и пациентов».
Тогда же он написал Берте: «Несмотря на все мои болезни, я бесконечно рад, что идеи пацифизма распространяются по всему миру. Этим мы обязаны, прежде всего, отважным охотникам за предрассудками и мракобесием, охотникам, среди которых вы занимаете едва ли не самое главное место. Вы заслужили это достойное звание».
Берта фон Зутнер продолжала свою деятельность не только в Европе, где она участвовала в создании Комитета англо-германской дружбы. После смерти мужа в 1902 году она совершила две поездки по США, встречалась с президентом Теодором Рузвельтом, участвовала во всех конференциях миролюбивых сил. Среди делегатов она часто бывала единственной женщиной. Она же в 1905 году стала первой женщиной, которая получила Нобелевскую премию мира. В Германии ее травила националистическая пресса, называя «фурией пацифизма». Она умерла от рака в июне 1914 года.
Из Парижа Нобель отправился в Сан-Ремо. 7 декабря 1896 он перенес кровоизлияние в мозг. Врач-итальянец предписал ему покой, но больного с трудом удерживали в постели, так как он часто приходил в возбуждение. У него была нарушена речь, к тому же слова произносил на родном языке, которого не понимали окружающие. Самый старый его слуга Август вызвал телеграммой Сульмана и Эммануэля Нобеля, но они уже не застали Альфреда в живых - он скончался в ночь на 10 декабря 1896 года. На рабочем столе Нобеля обнаружили последнее письмо, которое он написал за несколько часов до развития инсульта. Оно было адресовано Сульману и заканчивалось словами: «Мое здоровье, увы, опять настолько расстроилось, что я лишь с трудом могу нацарапать эти слова. Но я постараюсь как можно скорее вернуться к интересующим нас обоих делам. С любовью, Альфред Нобель».
Цитаты"К сожалению, судьбу не удается превратить в страховую компанию, даже если ты готов платить максимальную цену за полис."
"Главные занятия депутатов - это бесконечные разглагольствования и вымогание взяток."
"Точно так же, как люди выбирают себе секундантов, государствам следует создать арбитражный суд."
"Любое изобретение и открытие оставляет в сознании людей неизгладимый след, а это позволяет надеяться, что в поколениях, которые придут нам на смену, будет больше тех, кто способен изменить культуру, сделать ее лучше и совершенней."
"Я с удовольствием послал бы к черту все эти пушки и всё, что с ними связано. Ад - лучшее место для их хранения и одновременно лучшее место для их испытания."
"Единственное оправдание существования военной промышленности - это безопасность народа."
"Ты предстаешь перед алтарем смерти в покое и безмолвии. Земное бытие и жизнь в запредельном мире - вечные тайны, и в свой смертный час человек должен отрешиться от всего земного, чтобы услышать голос вечности."
Источник
Подписаться на обновления в журнале