Еще про дядю
В продолжение предыдущего поста...
Интересно, я называю Олежку "сыном" только тогда, когда не хочу ничего объяснять. То есть - с посторонними людьми. И Олег совершенно не возражает, когда посторонние говорят: "Твой папа".
В разговорах с близкими людьми, которые в курсе, я называю Олежку Олежкой. В разговорах с приятелями и коллегами - использую словосочетание "мой ребенок". В свою очередь, для Олега я - "Сережа" (словосочетание "мой взрослый" он почему-то не употребляет). Даже в приватных беседах с друзьями ("Сейчас ко мне нельзя, - с интонацией глубокой печали, - Сережа дома!").
В действительности, наши отношения больше напоминают отношения дяди и осиротевшего племянника. Очень теплые, очень родственные, но - не отцовско-сыновние.
В чем разница? На самом деле, не так-то просто это сформулировать. Уж точно дело не в форме устройства. Во всяком случае - для меня. Опека (могу совершенно честно сказать) - это льготы и в будущем - жилье для Олега (с паршивого государства - хоть шерсти клок!). Если бы в законодательстве отсутствовала норма об опеке, я бы усыновил.
То есть, когда я "созрел", я созрел не для того, чтоб помочь несчастному сиротке выбиться в люди, а для того, чтобы мы с Олежкой жили одной семьей (уж куда и во что он выбьется - поглядим, увидим). И я хочу со временем (торопиться тут некуда и незачем!) стать дедушкой. Хочу большую семью по типу той, что была у меня. С кое-каким отличием: я надеюсь быть "приходящим дедушкой". Помогать, подменять, но не заменять родителей. В общем, все "как у людей".
Для меня дистанция между "отцом" и "дядей" - не в том, что происходит здесь и сейчас. Эта дистанция - в прошлом. Которое у Олега - свое, а у меня - свое. И мне это нравится. Мне нравится, что Олежка - близкий, родной, но ДРУГОЙ человек. Меня совершенно устраивает, что у него есть родственники, которые мне - не родственники. Меньше всего на свете я бы хотел перечеркнуть Олежкин опыт и сделать вид, словно мы начинаем с чистого листа.
Хотя... Если б ребенок решил обозвать меня папой, я бы и это принял. Собственно, он попытался поэкспериментировать. И я попытался. Но не прижилось у нас. Как сказал Олег: "Я, наверно, должен называть тебя папой, но я не могу. У меня же был уже папа..."
Ну и ладненько! Будем "дядей" и "племянником".
Интересно, я называю Олежку "сыном" только тогда, когда не хочу ничего объяснять. То есть - с посторонними людьми. И Олег совершенно не возражает, когда посторонние говорят: "Твой папа".
В разговорах с близкими людьми, которые в курсе, я называю Олежку Олежкой. В разговорах с приятелями и коллегами - использую словосочетание "мой ребенок". В свою очередь, для Олега я - "Сережа" (словосочетание "мой взрослый" он почему-то не употребляет). Даже в приватных беседах с друзьями ("Сейчас ко мне нельзя, - с интонацией глубокой печали, - Сережа дома!").
В действительности, наши отношения больше напоминают отношения дяди и осиротевшего племянника. Очень теплые, очень родственные, но - не отцовско-сыновние.
В чем разница? На самом деле, не так-то просто это сформулировать. Уж точно дело не в форме устройства. Во всяком случае - для меня. Опека (могу совершенно честно сказать) - это льготы и в будущем - жилье для Олега (с паршивого государства - хоть шерсти клок!). Если бы в законодательстве отсутствовала норма об опеке, я бы усыновил.
То есть, когда я "созрел", я созрел не для того, чтоб помочь несчастному сиротке выбиться в люди, а для того, чтобы мы с Олежкой жили одной семьей (уж куда и во что он выбьется - поглядим, увидим). И я хочу со временем (торопиться тут некуда и незачем!) стать дедушкой. Хочу большую семью по типу той, что была у меня. С кое-каким отличием: я надеюсь быть "приходящим дедушкой". Помогать, подменять, но не заменять родителей. В общем, все "как у людей".
Для меня дистанция между "отцом" и "дядей" - не в том, что происходит здесь и сейчас. Эта дистанция - в прошлом. Которое у Олега - свое, а у меня - свое. И мне это нравится. Мне нравится, что Олежка - близкий, родной, но ДРУГОЙ человек. Меня совершенно устраивает, что у него есть родственники, которые мне - не родственники. Меньше всего на свете я бы хотел перечеркнуть Олежкин опыт и сделать вид, словно мы начинаем с чистого листа.
Хотя... Если б ребенок решил обозвать меня папой, я бы и это принял. Собственно, он попытался поэкспериментировать. И я попытался. Но не прижилось у нас. Как сказал Олег: "Я, наверно, должен называть тебя папой, но я не могу. У меня же был уже папа..."
Ну и ладненько! Будем "дядей" и "племянником".