Ландыш из огня
...А я люблю читать граффити! И не только в подворотнях, но даже - увы мне, увы - в общественных туалетах. Черт его знает! - наверно, тоталитарное детство сказывается, когда (представить практически невозможно) не было Интернета, не было евроремонта, не было налажено сексуальное просвещение подрастающего поколения... А о том, что тогда было - даже подумать страшно...
В свое оправдание могу сказать, что туалетное творчество интересовало и Маркеса, и Александра Зиновьева. Пруст же и вовсе так прибалдел от одного только запаха женской уборной, что семь томов накатал про это.
В общем, нравится мне настенный дискурс, и ничего я поделать с собой не способен. Хуже того - ничего поделывать не собираюсь.
Единственно, что огорчает - культурный уровень писателей постепенно снижается. И вот ярчайшее тому подтверждение (недавно наткнулся, прогуливаясь по Балтийскому вокзалу):
Писать на стенах туалета,
Конечно, вам не западло -
Среди говна вы все поэты,
Среди поэтов вы - говно!
Напомню, в советском оригинале было:
Писать на стенах туалета,
Увы, друзья, немудрено!
Среди говна вы все поэты,
Среди поэтов вы - говно!
Хотя наречие "немудрено" использовано тут не вполне корректно, в целом, автор обладал некоторой культурной закалкой. Все ж таки четырехстопный ямб с чередованием женских и мужских рифм - классический размер для российского стихотворчества. Оттуда же, вероятно, из классики, появились это "увы" и это самое "немудрено". Иначе говоря, перед нами - пример постмодернистского текста, где пиит худо-бедно отдает себе отчет в том, с чем он играет и к каким контекстам отсылает (посылает) читателя.
Автор первого четверостишья подобными знаниями явно не отягощен (оттого и рифма хромает). Его искупает лишь искренность, придающая высказыванию большую экспрессивность. А потому есть у меня подозрение, что писал подросток.
Если не брать в расчет субкультуру графферов, подростки вообще высказываются на стенах не столько для проформы ("Здесь были Киса и Ося"), сколько в порыве душевном. И почему-то, чем дальше от Москвы и от Питера, тем очевиднее искренность авторов.
В Казани, где мне пришлось цельный месяц валять дурака, я даже собрал небольшую коллекцию.
Вот, к примеру, простенько, но многозначно:
Леша + Радик = пацаны
Что, во-первых, доказывает: свойство пацановости индивидуум приобретает, лишь будучи включенным в группу (состоящую хотя бы еще из одного индивидуума). Пацан - не сущность, но - акциденция. И во-вторых, как доказывали последователи Эрнста Рема, возведенная в абсолют брутальная пацановость не только коричневата, но и отчетливо голубовата.
Но бог с ним, с Ремом (и с Брутом, и с Ромулом)! Нормальный подросток помнит не только о жизни, но и о смерти:
Бесплотная ладонь тебе тропу укажет,
Укажет путь к могиле, и тогда
Владыка судеб смертных скажет,
Что лучше друга уж не встретишь никогда...
Тут не очень понятно, как можно указывать куда-то ладонью, зато, в целом - красиво и романтично. О вечном и навечно (стихи были написаны так высоко, что даже я с моим баскетбольным ростом не смог бы дотянуться без стремянки).
И наконец - настоящий шедевр:
Роза из Китая,
Ландыш из огня.
Милая Эльвира,
Не забудь меня!
В этом четверостишии мне нравится абсолютно все. Во-первых, я представляю себе, как умилился бы автор китайской энциклопедии, если б увидел такую классификацию растений (согласитесь, ландыш из огня - это сильно! Сразу в воображении возникает: "и ландыша белое пламя"). Во-вторых - чрезвычайно пластичная конструкция. Подставить можно практически любое имя ("Милая Светлана, Оксана, Валюша, Галюня, Елена etc., не забудь меня!"). Можно добавить трагизма в финал: "Даже помирая, не забудь меня!". Или сделать с божественно-комическим уклоном: "Ты у двери рая не забудь меня!". Или так: "Ты у двери, Рая, не забудь меня!".
Шутки шутками, а Эльвире вроде бы тоже понравилось. Под стихами красовалась подпись: "Не забуду!".
В свое оправдание могу сказать, что туалетное творчество интересовало и Маркеса, и Александра Зиновьева. Пруст же и вовсе так прибалдел от одного только запаха женской уборной, что семь томов накатал про это.
В общем, нравится мне настенный дискурс, и ничего я поделать с собой не способен. Хуже того - ничего поделывать не собираюсь.
Единственно, что огорчает - культурный уровень писателей постепенно снижается. И вот ярчайшее тому подтверждение (недавно наткнулся, прогуливаясь по Балтийскому вокзалу):
Писать на стенах туалета,
Конечно, вам не западло -
Среди говна вы все поэты,
Среди поэтов вы - говно!
Напомню, в советском оригинале было:
Писать на стенах туалета,
Увы, друзья, немудрено!
Среди говна вы все поэты,
Среди поэтов вы - говно!
Хотя наречие "немудрено" использовано тут не вполне корректно, в целом, автор обладал некоторой культурной закалкой. Все ж таки четырехстопный ямб с чередованием женских и мужских рифм - классический размер для российского стихотворчества. Оттуда же, вероятно, из классики, появились это "увы" и это самое "немудрено". Иначе говоря, перед нами - пример постмодернистского текста, где пиит худо-бедно отдает себе отчет в том, с чем он играет и к каким контекстам отсылает (посылает) читателя.
Автор первого четверостишья подобными знаниями явно не отягощен (оттого и рифма хромает). Его искупает лишь искренность, придающая высказыванию большую экспрессивность. А потому есть у меня подозрение, что писал подросток.
Если не брать в расчет субкультуру графферов, подростки вообще высказываются на стенах не столько для проформы ("Здесь были Киса и Ося"), сколько в порыве душевном. И почему-то, чем дальше от Москвы и от Питера, тем очевиднее искренность авторов.
В Казани, где мне пришлось цельный месяц валять дурака, я даже собрал небольшую коллекцию.
Вот, к примеру, простенько, но многозначно:
Леша + Радик = пацаны
Что, во-первых, доказывает: свойство пацановости индивидуум приобретает, лишь будучи включенным в группу (состоящую хотя бы еще из одного индивидуума). Пацан - не сущность, но - акциденция. И во-вторых, как доказывали последователи Эрнста Рема, возведенная в абсолют брутальная пацановость не только коричневата, но и отчетливо голубовата.
Но бог с ним, с Ремом (и с Брутом, и с Ромулом)! Нормальный подросток помнит не только о жизни, но и о смерти:
Бесплотная ладонь тебе тропу укажет,
Укажет путь к могиле, и тогда
Владыка судеб смертных скажет,
Что лучше друга уж не встретишь никогда...
Тут не очень понятно, как можно указывать куда-то ладонью, зато, в целом - красиво и романтично. О вечном и навечно (стихи были написаны так высоко, что даже я с моим баскетбольным ростом не смог бы дотянуться без стремянки).
И наконец - настоящий шедевр:
Роза из Китая,
Ландыш из огня.
Милая Эльвира,
Не забудь меня!
В этом четверостишии мне нравится абсолютно все. Во-первых, я представляю себе, как умилился бы автор китайской энциклопедии, если б увидел такую классификацию растений (согласитесь, ландыш из огня - это сильно! Сразу в воображении возникает: "и ландыша белое пламя"). Во-вторых - чрезвычайно пластичная конструкция. Подставить можно практически любое имя ("Милая Светлана, Оксана, Валюша, Галюня, Елена etc., не забудь меня!"). Можно добавить трагизма в финал: "Даже помирая, не забудь меня!". Или сделать с божественно-комическим уклоном: "Ты у двери рая не забудь меня!". Или так: "Ты у двери, Рая, не забудь меня!".
Шутки шутками, а Эльвире вроде бы тоже понравилось. Под стихами красовалась подпись: "Не забуду!".