Промывание мозгов в условиях свободы
"В своей классической работе, посвященной функционированию западных СМИ, Manufacturing Consent: The Political Economy of the Mass Media (Производство согласия. Политическая экономия массмедиа) Хомский и Херман описывают эту систему как "промывание мозгов в условиях свободы".
Демократические общества практикуют цензуру гораздо более эффективно, чем так называемые "тоталитарные" общества, говорит Хомский. «Красная линия" никогда не провозглашается как таковая, она подразумевается. Она интегрирована участниками публичных дискуссий, которым, как правило, даже в голову не придет ставить под вопрос существование негласных правил. Но любой, кто не соответствует определенным требованиям, не имеет шансов стать обозревателем в мейнстримных СМИ. Оживленные дебаты, за которыми мы следим в СМИ, не выходят за рамки согласованных параметров; множество мнений там просто никода не могут быть высказаны, считают авторы." ТГ Неколлективный Запад.
"В своем исследовании Giants: The Global Power Elite (2018) другой социолог радикально-левых взглядов Питер Филипс говорит, что унификация новостного контента объясняется, среди прочего, стремительной консолидацией СМИ в руках совсем небольшого числа крупных холдингов и руководящей ролью, которую с недавних пор в медиа играют различные посредники «по связям с общественностью» из государственных или частных компаний.
*
«После принятия закона о телекоммуникациях 1996 года в США началась золотая лихорадка слияний и поглощений СМИ. В новостном и информационном сегменте в США теперь господствуют 6 корпораций, которые контролируют новостной и развлекательный контент по всему миру : Comcast, Disney, Time Warner, Fox, Bertelsmann, Viacom/CBS (еще в начале 1980-х на этом рынке было около 50 важных игроков). Эта шестерка - американские компании, но они работают по всей планете. Например, WarnerMedia присутствует в 150 странах.
98% американских городов имеют лишь одну ежедневную газету, и большинство из них в последние годы стали собственностью этих медиа-корпораций.
Консолидация СМИ и возросшая роль различных фирм по связям с общественностью (*Филипс называет их PRP «public relations propaganda») в новостных системах современного мира привели к появлению достаточно жесткой идеологической структуры управления информацией. Крупнейшие из PR-фирм - это Omnicom Group, WPP, Interpublic Group; они присутствуют в 170 странах мира и насчитывают 214 000 сотрудников.
Корпоративные СМИ тесно связаны с военно-промышленным комплексом и c представителями американского/европейского/азиатского транснационального правящего класса (собственниками и акционерами этих СМИ). В подаче информации СМИ все больше зависят от различных правительственных и PRP-источников новостей Создатели круглосуточных новостных программ на MSNBC, Fox и CNN находятся в постоянном контакте с Белым домом, Пентагоном и PRP-компаниями, которые обеспечивают бесперебойную поставку новостей в транснациональные СМИ. Таким образом, между поставщиками новостей и их распространителями складывается определенный симбиоз. Прекрасным примером таких отношений являются пресс-пулы, организуемые Пентагоном как на Ближнем Востоке, так и в Вашингтоне, где группам журналистов представляются заранее составленные отчеты о войнах и терроризме для распространения в их СМИ.
Репортажи пишутся в координации с военными подразделениями на местах; согласовывать их необходимо, чтобы продолжать иметь доступ к правительственным источникам новостей. Также, редакции корпоративных СМИ переписывают, смягчают или замалчивают новости с мест, которые выходят за рамки приемлемого освещения.
Журналисты, которые нарушают установленные правила, получают выговор или лишаются права вести репортажи, как, например, Херальдо Ривера и Питер Арнетт во время вторжения в Ирак в 2003 году.
Корпоративные СМИ получают от двух третей до 80% контента от PRP фирм, а это значит, что почти всё, что мы видим, слушаем и читаем в них - это заранее подготовленные для журналистов «полуфабрикаты», будь то новости, экспертные мнения или дивертисмент."
Александр Дугин. В силу специфики своей профессии первыми в России американская военная стратегия осознается военными. Они первыми читают доклад американского подсекретаря Обороны, ответственного за политические вопросы, Пола Волфовитца от 1992 года, опубликованного в New York Times 8 марта 1992 года и в International Herald Tribune 9 марта 1992, где содержится перечисление основных приоритетов американской внешней политики, продиктованной стратегическими соображениями. Там утверждается, что все страны должны "отказаться от противодействия американскому лидерству или от постановки под сомнение превосходства нашего экономического и политического устройства". ,В качестве основной опасности доклад Вольфовица указывает на "опасность для европейской стабильности, проистекающий из-за подъема в России национализма или попытки России снова присоединить к ней страны, получившие независимость: Украину, Белоруссию и другие".
agasfer: Я с примерно равным интересом читаю СМИ как правые, American Concervative и American Affairs, так и левые, Jacobin и Mother Jones. В таких журналах можно найти какую-то пищу для ума, в отличие от мейнстримных The Atlantic, New Yorker etc. Ну вот напр попалась статейка (Oliver Bullough, It's All About Benjamins. Mother Jones, Feb 2024, pp 28-9.) по вопросу, давно меня интересовавшему: на кого работает печатный станок?
Автор приводит занятные цифры:
Всего в мире циркулирет $2.33T напечатанной американской валюты.
6 лет назад 100-долларовая "бенджаминка" обошла доллар по числу напечатанных купюр и на конец 2022 было напечатано 18.5 млрд бенджаминок. К ним в 2023 добавилось еще 1.5 млрд. Таким образом, 80% циркулирующих долларов существуют в виде бенджаминок.
При этом, американцы бенджаминки почти не видят. АТМ машины выдают кэш 20-ками (подтверждаю), а 40% американцев кэшем вообще практически не пользуются (тут автор ссылается на данные Пью Рисерч, я не проверял).
В 2017 г сотрудник Федерального Резерва Рут Джадсон попыталась установить, где же эти бенджаминки находятся, и сделала вывод, что примерно 3/4 бенджаминок находятся за пределами США.
Так зачем же их печатают?
Автор рассуждает о вывозе капитала в оффшоры и о криминальных структурах, вроде наркокартелей (миллион баксов грина в бенджаминках весит 22 фунта, а в 20-ках в 5 раз больше). Однако, цитирует он некоего Кристофера Нили из Федерального Резерва, "если эта зелень никогда в США не вернется, то мы отлично ведем бизнес, обменивая бумагу, которую печатаем почти бесплатно [стоимость одной бенджаминки 9 центов] на товары".
Вот только за нормальные товары кэшем не платят. Тут в новостях была история про наркотраффик из Мексику в Монтану, который раскрылся т к дилеры в Монтане набивали коробки бенджаминками и отправляли их Федексом в приграничный Сан Исидро на юге Калифорнии. Ну чувак из Федекса и настучал в полицию.
Т е получается, одной рукой объявляем войну наркотикам, а другой печатаем бенджаминки, которые самим американцам не нужны, зато финансируют поток мета и фентанила из Мексики?
snake_d_ha: У малой в школе сегодня была на физкультуре теория, проводилась в читальном зале.
Преподавали курение марихуаны.
До трети урока занял энергичный рассказ о том, что электронные сигареты - зло, во всех видах и независимо от начинки, что это все равно курение и рак и вы мол не обманывайтесь, что там написано.
Потом плавно перешли к тому, что есть разное курение, и курение травы, если в меру, это вам не то самое что ужасное курение никотина, которое череп и кости.
Рассказали про два эффекта марихуаны, расслабляющий и тонизирующий.
Про то, что употреблять по закону можно только после 25, и что это легально.
И про то, что вы мол все равно не дотерпите и когда будете пробовать, берите косяк не размером с козлиную ногу, а небольшой.
Показали размер на пальцах.
И лучше пробовать с другом, который не накуривается и сможет поддержать.
Дальше написали короткий тест из трех вопросов, и отпустили детей с богом домой.
P.S. Я в свою очередь показал, в каких всратых местах находятся магазины травы, которых как на подбор будто бомжи обгадили изнутри и снаружи, и коллекцию не менее ярких личностей, от которых веет характерным запашком.
Что могу.
Вадим Гончаров. О новейшем идеологическом расколе
Исключительно интересные данные пришли из Штатов. Раскол между образованной элитой и среднестатистическим гражданином теперь проходит по линии индивидуальная свобода - государственное принуждение.
57% избирателей считают, что в стране слишком много государственного контроля и слишком мало личной свободы, и только 16% заявляют, что свободы у граждан чересчур много, а государственного контроля не хватает.
А среди выпускников элитных университетов "Лиги плюща" картина строго обратная. 55% против 15% за усиление государственного контроля.
Наконец-то! А то смотрю я на наших отечественных западников последние 4 года: мучаются люди не по детски. Одна дама как-то заявила, что свобода превыше всего, и, как настоящий либерал, ни грамулечкой свободы она поступиться не готова. Ну её тут же и спросили, как вышло что она совсем недавно поддерживала самые жёсткие меры против всех, усомнившихся в святой троице "карантины-маски-уколки" и проклинала проклятых маловеров в науку, нагло заявлявших, что их тело -, якобы, их дело.
"Это у них была не настоящая свобода, - возразила дама. - Настоящая свобода - в том, чтобы доверять прогрессивным экспертам и выполнять указания тех, кто лучше знает, как надо для общего блага, а также соблюдать нормы политкорректности и ни в коем случае не распространять фейки, т.е. любую информацию не способствующую общему благу."
Или тут недавно в комменты один либертарианец зашёл. На тот же вопрос: типа, как там вышло со свободой и масками, ответил коротко и ясно: это не свобода была у ковид-диссидентов, а безответственность и конспирология.
Ну в общем вынуждены люди прибегать к парадоксу Сен-Жюста: никакой свободы врагам свободы! Они его чуточку переосмыслили в направлении общего блага и доверия к экспертам, но не будем придираться.
В конце концов наши либералы и либертарианцы, они разве не эксперты в области свободы? Самые эксперты и есть!
Так что приноровились люди отвечать на глупые вопросы, но не без дискомфорта.
И тут наконец для них облегчение вышло: можно больше не вертеться как ужи на сковородке. Прогрессивные выпускники Лиги Плюща свободу (для быдла) отменили. Потому что есть вещи поважнее свободы!
Какие именно?
Да вот хотя бы:
Более двух третей выпускников (67%) выступают за нормирование жизненно важных источников энергии и продовольствия для борьбы с угрозой изменения климата.
• В отличие от остальной Америки, 70% элиты верят, что правительство “ большую часть времени поступает правильно”.
• Две трети (67%) считают, что учителя и другие специалисты в области образования должны сами решать, чему учить детей, а не позволять решать родителям.
• Больше половины выступают за запрет для защиты окружающей среды таких вещей как внедорожники, газовые плиты, кондиционеры и несущественные авиаперелеты.
В общем, не время сейчас для свободы, понимать надо.
Александр Дугин. Элита представляет собой властных, активных, деятельных, волевых, расчетливых людей, способных к осуществлению властных функций, желающих их осуществлять и осуществляющих на практике в силу своего положения.
Контр-элита состоит из точно такого же типа - деятельных, волевых, расчетливых людей, способных к осуществлению властных функций и желающих их осуществлять, но лишенных этой возможности по какиммто причинам.
Контр-элита выступает против существующей элиты в том случае, если последняя не может в нее интегрироваться эволюционным образом. Если же ротация проходит безболезненно и правящая элита достаточно открыта, то этого протеста не происходит.
Антиэлита, по Парето, состоит из активных, творческих и неординарных людей, выступающих против элиты и ее правил на основе индивидуального анархического бунта. Антиэлита не находит себе места ни в каком обществе и совершенно не готова к власти, несмотря на пассионарность, талантливость и высокую активность. Этот тип характерен для творческой богемы, криминального сообщества, анархистски ориентированных групп. Антиэлиты отличаются от контррэлит, с которыми они солидаризуются во время революционных фаз, тем, что не имеют ответственности и позитивной повестки дня.
Наконец, нееэлиты, массы - это социальный тип, принципиально не способный к осуществлению властных функций, с невысоким уровнем воли и рациональности, податливый и адаптирующийся к любым формам властного контроля, обладающий пониженным уровнем пассионарности и узким кругозором, не допускающим обобщений или ответственных решений.
...«Неимперия» обрабатывается постмодерном, как природные ресурсы: из нее выбиваются жизненные импульсы, эмоции и внимание, а все остальное отправляется в шлак. Это своего рода «дешевый постмодерн», бессмысленное перелистывание рекламных предложений потребителя с нулевой покупательной способностью, хаотическое брожение по порнографическим сайтам Интернета, с перескакиванием на случайную и произвольную ассоциативную сеть ресурсов. От «неимперии» в принципе требуется соучастие в «империи», но оно может быть растянуто во времени. Задача в том, чтобы сделать героя музыкального клипа или телепередачи совершенно взаимозаменяемым с рядовым телезрителем - видеокамеры, реалити-шоу, интернетизация позволяют перемолоть в рамках виртуального постмодерна всех.
Интеллектуал постмодерна не ищет смысла, он оперирует смыслами. Он свободен от этических и эстетических коннотаций. Он, как DJ, сводит различные смысловые модели, различные теории и концепции в общий интеллектуальный ритм. Он интересуется различными системами смыслов, но отстранен от каждой из них. Он безразличен к пафосу интеллектуальной системы, понимая в общих чертах разные и подчас противоречивые интеллектуальные модели, он не выносит никакого предпочтительного суждения относительно их содержания. Он скорее осведомлен, нежели ангажирован, скорее «в курсе», нежели «верит».
Интеллектуал постмодерна считает «истину» чем-то излишним, выносит ее за скобки. Это лишь преграда, помеха, энтропия. Истина и поиск ее неэффективны, они отвлекают от главного. Интеллектуалу научная истина безразлична. Он обращается к ней только «иронически». Ницше писал, что «последние люди» при произнесении слова «истина» моргают и говорят: «что есть истина?» Это об интеллектуалах. Они, скорее, зевают.
Интеллектуалы постмодерна отличаются следующими фундаментальными качествами: они дисперсны и сингулярны. Дисперсность означает, что они не интегрированы ни в какие структуры. Интеллектуал может занимать высокую управленческую должность, а может и не занимать. Может быть интегрированным в социальные структуры, а может пребывать на их периферии. Это ничего не меняет в его функции: он остается главным decision maker’ом постмодерна в обоих случаях. В системе он представляет индивидуальность, на периферии - системность.
Сингулярность интеллектуала постмодерна связана с тем, что он никого не представляет, кроме самого себя. Он есть «ad hoc» явившееся рационализирующее, диджействующее существо, манипулирующее смыслами. За ним нет ни класса, ни интереса, ни базы. Он чистая автономная надстройка, свободная от всякого фундаментала, как «цена» фондового рынка, которая, как мы знаем, «discounts everything». Он учитывает только тренды, но одновременно и порождает их. Убрав его (чисто теоретически), мы выключим свет и звук политической истории (постистории).
pravosudovs. Австралийский экономист Джон Куиггин в книге «Зомби-экономика: Как мертвые идеи продолжают блуждать среди нас» анализирует несколько экономических идей, которые показали свою несостоятельность. Он надеется, что эти идеи умерли окончательно и не восстанут из мертвых в виде зомби. Рассмотрим две из них: обогащение сверху вниз и приватизация.
Обогащение сверху вниз подразумевает, что когда богатые становятся богаче, то и бедным неминуемо что-то перепадет. Ведь богачи инвестируют эти средства в бизнес, что приведет к созданию новых рабочих мест. Однако богачи в развитых странах предпочитают инвестировать свои средства не в создание новых производств, а в спекулятивные инструменты. Выгоду от таких инвестиций получают отнюдь не бедняки, а менеджеры финансовых компаний, консультанты, юристы и т.п. Не случайно многие экономисты активно продвигают эту идею - они входят в число выгодоприобретателей.
Джон Куиггин показывает, что в странах с наибольшим уровнем имущественного неравенства социальная мобильность затруднена. Статистика доказывает, что в США уровень социальной мобильности самый низкий из всех развитых стран. Это говорит о том, что знаменитая «американская мечта» фактически умерла. Бедные имеют очень мало шансов улучшить свое положение, а средний класс неуклонно сокращается. Одновременно происходит деградация социальной инфраструктуры: школ, больниц, парков. Богатые отправляют своих детей в частные школы и лечатся в дорогостоящих больницах, а большинство населения не может получить качественные социальные услуги.
Идея приватизации базируется на том, что частные компании всегда эффективнее государственных. Джон Куиггин пишет: «Приватизация невыгодна профсоюзам, которые, как правило, более сильны и эффективны в государственном секторе. Она чаще всего выгодна действующему менеджменту высшего звена, который после приватизации переходит из разряда довольно скромно оплачиваемых государственных работников, стиснутых бюрократическими правилами и отчетностью, в разряд с гораздо более высокой оплатой труда и привилегиями, меньшими ограничениями, но практически с теми же обязанностями. Кроме того, появляется возможность заработать на быстрой перепродаже по высокой рыночной стоимости актива, недооцененного при приватизации. Для политиков, жаждущих расправиться с профсоюзами или смотрящих в рот финансовому сектору, это тоже прекрасное решение».
Автор не отрицает, что в ряде секторов, таких как розничная торговля или сельское хозяйство, частная собственность обычно эффективнее государственной. Однако в инфраструктурных отраслях часто наблюдается обратная ситуация. Джон Куиггин приводит примеры провальной приватизации. В ноябре 1993 года в Великобритании был принят Закон о железнодорожном транспорте, в соответствии с которым с 1 апреля 1994 года Британские железные дороги (компания British Rail) как единое целое прекратили свое существование. На месте единой British Rail появилась масса частных компаний. Была образована компания Railtrack, владеющая инфраструктурой железных дорог. Управление подвижным составом было предоставлено нескольким региональным компаниям. К 2000 году произошел ряд сокрушительных неудач, и правительство было вынуждено вернуть Railtrack под контроль государства в 2002 году. Крупнейший частный оператор подвижного состава был национализирован в 2009 году. Частично приватизированное лондонское метро снова стало государственным в 2008 году. В Новой Зеландии произошла похожая история. Сначала железнодорожная сеть и управление поездами были приватизированы, но затем вновь национализированы в 2003 году.
«Когда приватизация распространялась на такие ключевые сферы государства всеобщего благосостояния, как образование, здравоохранение, пенсионное обеспечение и система уголовного наказания, это всегда давало неутешительные результаты», - пишет Джон Куиггин.
Для решения накопившихся проблем австралийский экономист предлагает вернуться к принципам государства всеобщего благосостояния. Для этого необходимо повысить налоги на богатых, улучшить программы социальной защиты и укрепить государственную собственность в социально значимых секторах. Главным принципом должна стать справедливость, а не эффективность.
Демократические общества практикуют цензуру гораздо более эффективно, чем так называемые "тоталитарные" общества, говорит Хомский. «Красная линия" никогда не провозглашается как таковая, она подразумевается. Она интегрирована участниками публичных дискуссий, которым, как правило, даже в голову не придет ставить под вопрос существование негласных правил. Но любой, кто не соответствует определенным требованиям, не имеет шансов стать обозревателем в мейнстримных СМИ. Оживленные дебаты, за которыми мы следим в СМИ, не выходят за рамки согласованных параметров; множество мнений там просто никода не могут быть высказаны, считают авторы." ТГ Неколлективный Запад.
"В своем исследовании Giants: The Global Power Elite (2018) другой социолог радикально-левых взглядов Питер Филипс говорит, что унификация новостного контента объясняется, среди прочего, стремительной консолидацией СМИ в руках совсем небольшого числа крупных холдингов и руководящей ролью, которую с недавних пор в медиа играют различные посредники «по связям с общественностью» из государственных или частных компаний.
*
«После принятия закона о телекоммуникациях 1996 года в США началась золотая лихорадка слияний и поглощений СМИ. В новостном и информационном сегменте в США теперь господствуют 6 корпораций, которые контролируют новостной и развлекательный контент по всему миру : Comcast, Disney, Time Warner, Fox, Bertelsmann, Viacom/CBS (еще в начале 1980-х на этом рынке было около 50 важных игроков). Эта шестерка - американские компании, но они работают по всей планете. Например, WarnerMedia присутствует в 150 странах.
98% американских городов имеют лишь одну ежедневную газету, и большинство из них в последние годы стали собственностью этих медиа-корпораций.
Консолидация СМИ и возросшая роль различных фирм по связям с общественностью (*Филипс называет их PRP «public relations propaganda») в новостных системах современного мира привели к появлению достаточно жесткой идеологической структуры управления информацией. Крупнейшие из PR-фирм - это Omnicom Group, WPP, Interpublic Group; они присутствуют в 170 странах мира и насчитывают 214 000 сотрудников.
Корпоративные СМИ тесно связаны с военно-промышленным комплексом и c представителями американского/европейского/азиатского транснационального правящего класса (собственниками и акционерами этих СМИ). В подаче информации СМИ все больше зависят от различных правительственных и PRP-источников новостей Создатели круглосуточных новостных программ на MSNBC, Fox и CNN находятся в постоянном контакте с Белым домом, Пентагоном и PRP-компаниями, которые обеспечивают бесперебойную поставку новостей в транснациональные СМИ. Таким образом, между поставщиками новостей и их распространителями складывается определенный симбиоз. Прекрасным примером таких отношений являются пресс-пулы, организуемые Пентагоном как на Ближнем Востоке, так и в Вашингтоне, где группам журналистов представляются заранее составленные отчеты о войнах и терроризме для распространения в их СМИ.
Репортажи пишутся в координации с военными подразделениями на местах; согласовывать их необходимо, чтобы продолжать иметь доступ к правительственным источникам новостей. Также, редакции корпоративных СМИ переписывают, смягчают или замалчивают новости с мест, которые выходят за рамки приемлемого освещения.
Журналисты, которые нарушают установленные правила, получают выговор или лишаются права вести репортажи, как, например, Херальдо Ривера и Питер Арнетт во время вторжения в Ирак в 2003 году.
Корпоративные СМИ получают от двух третей до 80% контента от PRP фирм, а это значит, что почти всё, что мы видим, слушаем и читаем в них - это заранее подготовленные для журналистов «полуфабрикаты», будь то новости, экспертные мнения или дивертисмент."
Александр Дугин. В силу специфики своей профессии первыми в России американская военная стратегия осознается военными. Они первыми читают доклад американского подсекретаря Обороны, ответственного за политические вопросы, Пола Волфовитца от 1992 года, опубликованного в New York Times 8 марта 1992 года и в International Herald Tribune 9 марта 1992, где содержится перечисление основных приоритетов американской внешней политики, продиктованной стратегическими соображениями. Там утверждается, что все страны должны "отказаться от противодействия американскому лидерству или от постановки под сомнение превосходства нашего экономического и политического устройства". ,В качестве основной опасности доклад Вольфовица указывает на "опасность для европейской стабильности, проистекающий из-за подъема в России национализма или попытки России снова присоединить к ней страны, получившие независимость: Украину, Белоруссию и другие".
agasfer: Я с примерно равным интересом читаю СМИ как правые, American Concervative и American Affairs, так и левые, Jacobin и Mother Jones. В таких журналах можно найти какую-то пищу для ума, в отличие от мейнстримных The Atlantic, New Yorker etc. Ну вот напр попалась статейка (Oliver Bullough, It's All About Benjamins. Mother Jones, Feb 2024, pp 28-9.) по вопросу, давно меня интересовавшему: на кого работает печатный станок?
Автор приводит занятные цифры:
Всего в мире циркулирет $2.33T напечатанной американской валюты.
6 лет назад 100-долларовая "бенджаминка" обошла доллар по числу напечатанных купюр и на конец 2022 было напечатано 18.5 млрд бенджаминок. К ним в 2023 добавилось еще 1.5 млрд. Таким образом, 80% циркулирующих долларов существуют в виде бенджаминок.
При этом, американцы бенджаминки почти не видят. АТМ машины выдают кэш 20-ками (подтверждаю), а 40% американцев кэшем вообще практически не пользуются (тут автор ссылается на данные Пью Рисерч, я не проверял).
В 2017 г сотрудник Федерального Резерва Рут Джадсон попыталась установить, где же эти бенджаминки находятся, и сделала вывод, что примерно 3/4 бенджаминок находятся за пределами США.
Так зачем же их печатают?
Автор рассуждает о вывозе капитала в оффшоры и о криминальных структурах, вроде наркокартелей (миллион баксов грина в бенджаминках весит 22 фунта, а в 20-ках в 5 раз больше). Однако, цитирует он некоего Кристофера Нили из Федерального Резерва, "если эта зелень никогда в США не вернется, то мы отлично ведем бизнес, обменивая бумагу, которую печатаем почти бесплатно [стоимость одной бенджаминки 9 центов] на товары".
Вот только за нормальные товары кэшем не платят. Тут в новостях была история про наркотраффик из Мексику в Монтану, который раскрылся т к дилеры в Монтане набивали коробки бенджаминками и отправляли их Федексом в приграничный Сан Исидро на юге Калифорнии. Ну чувак из Федекса и настучал в полицию.
Т е получается, одной рукой объявляем войну наркотикам, а другой печатаем бенджаминки, которые самим американцам не нужны, зато финансируют поток мета и фентанила из Мексики?
snake_d_ha: У малой в школе сегодня была на физкультуре теория, проводилась в читальном зале.
Преподавали курение марихуаны.
До трети урока занял энергичный рассказ о том, что электронные сигареты - зло, во всех видах и независимо от начинки, что это все равно курение и рак и вы мол не обманывайтесь, что там написано.
Потом плавно перешли к тому, что есть разное курение, и курение травы, если в меру, это вам не то самое что ужасное курение никотина, которое череп и кости.
Рассказали про два эффекта марихуаны, расслабляющий и тонизирующий.
Про то, что употреблять по закону можно только после 25, и что это легально.
И про то, что вы мол все равно не дотерпите и когда будете пробовать, берите косяк не размером с козлиную ногу, а небольшой.
Показали размер на пальцах.
И лучше пробовать с другом, который не накуривается и сможет поддержать.
Дальше написали короткий тест из трех вопросов, и отпустили детей с богом домой.
P.S. Я в свою очередь показал, в каких всратых местах находятся магазины травы, которых как на подбор будто бомжи обгадили изнутри и снаружи, и коллекцию не менее ярких личностей, от которых веет характерным запашком.
Что могу.
Вадим Гончаров. О новейшем идеологическом расколе
Исключительно интересные данные пришли из Штатов. Раскол между образованной элитой и среднестатистическим гражданином теперь проходит по линии индивидуальная свобода - государственное принуждение.
57% избирателей считают, что в стране слишком много государственного контроля и слишком мало личной свободы, и только 16% заявляют, что свободы у граждан чересчур много, а государственного контроля не хватает.
А среди выпускников элитных университетов "Лиги плюща" картина строго обратная. 55% против 15% за усиление государственного контроля.
Наконец-то! А то смотрю я на наших отечественных западников последние 4 года: мучаются люди не по детски. Одна дама как-то заявила, что свобода превыше всего, и, как настоящий либерал, ни грамулечкой свободы она поступиться не готова. Ну её тут же и спросили, как вышло что она совсем недавно поддерживала самые жёсткие меры против всех, усомнившихся в святой троице "карантины-маски-уколки" и проклинала проклятых маловеров в науку, нагло заявлявших, что их тело -, якобы, их дело.
"Это у них была не настоящая свобода, - возразила дама. - Настоящая свобода - в том, чтобы доверять прогрессивным экспертам и выполнять указания тех, кто лучше знает, как надо для общего блага, а также соблюдать нормы политкорректности и ни в коем случае не распространять фейки, т.е. любую информацию не способствующую общему благу."
Или тут недавно в комменты один либертарианец зашёл. На тот же вопрос: типа, как там вышло со свободой и масками, ответил коротко и ясно: это не свобода была у ковид-диссидентов, а безответственность и конспирология.
Ну в общем вынуждены люди прибегать к парадоксу Сен-Жюста: никакой свободы врагам свободы! Они его чуточку переосмыслили в направлении общего блага и доверия к экспертам, но не будем придираться.
В конце концов наши либералы и либертарианцы, они разве не эксперты в области свободы? Самые эксперты и есть!
Так что приноровились люди отвечать на глупые вопросы, но не без дискомфорта.
И тут наконец для них облегчение вышло: можно больше не вертеться как ужи на сковородке. Прогрессивные выпускники Лиги Плюща свободу (для быдла) отменили. Потому что есть вещи поважнее свободы!
Какие именно?
Да вот хотя бы:
Более двух третей выпускников (67%) выступают за нормирование жизненно важных источников энергии и продовольствия для борьбы с угрозой изменения климата.
• В отличие от остальной Америки, 70% элиты верят, что правительство “ большую часть времени поступает правильно”.
• Две трети (67%) считают, что учителя и другие специалисты в области образования должны сами решать, чему учить детей, а не позволять решать родителям.
• Больше половины выступают за запрет для защиты окружающей среды таких вещей как внедорожники, газовые плиты, кондиционеры и несущественные авиаперелеты.
В общем, не время сейчас для свободы, понимать надо.
Александр Дугин. Элита представляет собой властных, активных, деятельных, волевых, расчетливых людей, способных к осуществлению властных функций, желающих их осуществлять и осуществляющих на практике в силу своего положения.
Контр-элита состоит из точно такого же типа - деятельных, волевых, расчетливых людей, способных к осуществлению властных функций и желающих их осуществлять, но лишенных этой возможности по какиммто причинам.
Контр-элита выступает против существующей элиты в том случае, если последняя не может в нее интегрироваться эволюционным образом. Если же ротация проходит безболезненно и правящая элита достаточно открыта, то этого протеста не происходит.
Антиэлита, по Парето, состоит из активных, творческих и неординарных людей, выступающих против элиты и ее правил на основе индивидуального анархического бунта. Антиэлита не находит себе места ни в каком обществе и совершенно не готова к власти, несмотря на пассионарность, талантливость и высокую активность. Этот тип характерен для творческой богемы, криминального сообщества, анархистски ориентированных групп. Антиэлиты отличаются от контррэлит, с которыми они солидаризуются во время революционных фаз, тем, что не имеют ответственности и позитивной повестки дня.
Наконец, нееэлиты, массы - это социальный тип, принципиально не способный к осуществлению властных функций, с невысоким уровнем воли и рациональности, податливый и адаптирующийся к любым формам властного контроля, обладающий пониженным уровнем пассионарности и узким кругозором, не допускающим обобщений или ответственных решений.
...«Неимперия» обрабатывается постмодерном, как природные ресурсы: из нее выбиваются жизненные импульсы, эмоции и внимание, а все остальное отправляется в шлак. Это своего рода «дешевый постмодерн», бессмысленное перелистывание рекламных предложений потребителя с нулевой покупательной способностью, хаотическое брожение по порнографическим сайтам Интернета, с перескакиванием на случайную и произвольную ассоциативную сеть ресурсов. От «неимперии» в принципе требуется соучастие в «империи», но оно может быть растянуто во времени. Задача в том, чтобы сделать героя музыкального клипа или телепередачи совершенно взаимозаменяемым с рядовым телезрителем - видеокамеры, реалити-шоу, интернетизация позволяют перемолоть в рамках виртуального постмодерна всех.
Интеллектуал постмодерна не ищет смысла, он оперирует смыслами. Он свободен от этических и эстетических коннотаций. Он, как DJ, сводит различные смысловые модели, различные теории и концепции в общий интеллектуальный ритм. Он интересуется различными системами смыслов, но отстранен от каждой из них. Он безразличен к пафосу интеллектуальной системы, понимая в общих чертах разные и подчас противоречивые интеллектуальные модели, он не выносит никакого предпочтительного суждения относительно их содержания. Он скорее осведомлен, нежели ангажирован, скорее «в курсе», нежели «верит».
Интеллектуал постмодерна считает «истину» чем-то излишним, выносит ее за скобки. Это лишь преграда, помеха, энтропия. Истина и поиск ее неэффективны, они отвлекают от главного. Интеллектуалу научная истина безразлична. Он обращается к ней только «иронически». Ницше писал, что «последние люди» при произнесении слова «истина» моргают и говорят: «что есть истина?» Это об интеллектуалах. Они, скорее, зевают.
Интеллектуалы постмодерна отличаются следующими фундаментальными качествами: они дисперсны и сингулярны. Дисперсность означает, что они не интегрированы ни в какие структуры. Интеллектуал может занимать высокую управленческую должность, а может и не занимать. Может быть интегрированным в социальные структуры, а может пребывать на их периферии. Это ничего не меняет в его функции: он остается главным decision maker’ом постмодерна в обоих случаях. В системе он представляет индивидуальность, на периферии - системность.
Сингулярность интеллектуала постмодерна связана с тем, что он никого не представляет, кроме самого себя. Он есть «ad hoc» явившееся рационализирующее, диджействующее существо, манипулирующее смыслами. За ним нет ни класса, ни интереса, ни базы. Он чистая автономная надстройка, свободная от всякого фундаментала, как «цена» фондового рынка, которая, как мы знаем, «discounts everything». Он учитывает только тренды, но одновременно и порождает их. Убрав его (чисто теоретически), мы выключим свет и звук политической истории (постистории).
pravosudovs. Австралийский экономист Джон Куиггин в книге «Зомби-экономика: Как мертвые идеи продолжают блуждать среди нас» анализирует несколько экономических идей, которые показали свою несостоятельность. Он надеется, что эти идеи умерли окончательно и не восстанут из мертвых в виде зомби. Рассмотрим две из них: обогащение сверху вниз и приватизация.
Обогащение сверху вниз подразумевает, что когда богатые становятся богаче, то и бедным неминуемо что-то перепадет. Ведь богачи инвестируют эти средства в бизнес, что приведет к созданию новых рабочих мест. Однако богачи в развитых странах предпочитают инвестировать свои средства не в создание новых производств, а в спекулятивные инструменты. Выгоду от таких инвестиций получают отнюдь не бедняки, а менеджеры финансовых компаний, консультанты, юристы и т.п. Не случайно многие экономисты активно продвигают эту идею - они входят в число выгодоприобретателей.
Джон Куиггин показывает, что в странах с наибольшим уровнем имущественного неравенства социальная мобильность затруднена. Статистика доказывает, что в США уровень социальной мобильности самый низкий из всех развитых стран. Это говорит о том, что знаменитая «американская мечта» фактически умерла. Бедные имеют очень мало шансов улучшить свое положение, а средний класс неуклонно сокращается. Одновременно происходит деградация социальной инфраструктуры: школ, больниц, парков. Богатые отправляют своих детей в частные школы и лечатся в дорогостоящих больницах, а большинство населения не может получить качественные социальные услуги.
Идея приватизации базируется на том, что частные компании всегда эффективнее государственных. Джон Куиггин пишет: «Приватизация невыгодна профсоюзам, которые, как правило, более сильны и эффективны в государственном секторе. Она чаще всего выгодна действующему менеджменту высшего звена, который после приватизации переходит из разряда довольно скромно оплачиваемых государственных работников, стиснутых бюрократическими правилами и отчетностью, в разряд с гораздо более высокой оплатой труда и привилегиями, меньшими ограничениями, но практически с теми же обязанностями. Кроме того, появляется возможность заработать на быстрой перепродаже по высокой рыночной стоимости актива, недооцененного при приватизации. Для политиков, жаждущих расправиться с профсоюзами или смотрящих в рот финансовому сектору, это тоже прекрасное решение».
Автор не отрицает, что в ряде секторов, таких как розничная торговля или сельское хозяйство, частная собственность обычно эффективнее государственной. Однако в инфраструктурных отраслях часто наблюдается обратная ситуация. Джон Куиггин приводит примеры провальной приватизации. В ноябре 1993 года в Великобритании был принят Закон о железнодорожном транспорте, в соответствии с которым с 1 апреля 1994 года Британские железные дороги (компания British Rail) как единое целое прекратили свое существование. На месте единой British Rail появилась масса частных компаний. Была образована компания Railtrack, владеющая инфраструктурой железных дорог. Управление подвижным составом было предоставлено нескольким региональным компаниям. К 2000 году произошел ряд сокрушительных неудач, и правительство было вынуждено вернуть Railtrack под контроль государства в 2002 году. Крупнейший частный оператор подвижного состава был национализирован в 2009 году. Частично приватизированное лондонское метро снова стало государственным в 2008 году. В Новой Зеландии произошла похожая история. Сначала железнодорожная сеть и управление поездами были приватизированы, но затем вновь национализированы в 2003 году.
«Когда приватизация распространялась на такие ключевые сферы государства всеобщего благосостояния, как образование, здравоохранение, пенсионное обеспечение и система уголовного наказания, это всегда давало неутешительные результаты», - пишет Джон Куиггин.
Для решения накопившихся проблем австралийский экономист предлагает вернуться к принципам государства всеобщего благосостояния. Для этого необходимо повысить налоги на богатых, улучшить программы социальной защиты и укрепить государственную собственность в социально значимых секторах. Главным принципом должна стать справедливость, а не эффективность.