Игрушечные престолы
Главная причина, почему не смотрю современные сериалы и блокбастеры, а если смотрю, то на перемотке или в кратком изложении на YouTube, это запредельно низкий уровень диалогов и актёрский игры. За происходящее на экране настолько неловко, что хочется куда-нибудь убежать. Яркий пример с первой серией последнего сезона "Игры престолов", где герои разделились на карикатурных злодеев, мэрисьюшных хипстеров и ведомых статистов. Единственный живой персонаж сериала - Джейме Ланнистер (прекрасная актёрская игра Николая Костера-Вальдау), который проделал путь до верного слову, старомодного рыцаря. Он напомнил главного героя чудесного рассказа Альфреда Бестера «Ночная ваза с цветочным бордюром». Путешествующий во времени Сэм Бауэр оказался в будущем, где после катастрофы люди построили цивилизацию на основе фильмов золотого века Голливуда.
- Ах, бог мой, Вайолет, как я тоскую по двадцатому веку.
- И я.
- У них тут все какая-то глупая пародия. Все второсортное, - сказал Бауэр. - Штампы, одни лишь голливудские штампы. Имена. Дома. Манера разговаривать. Все их ухватки. Кажется, все эти люди выскочили из какого-то тошнотворного кинобоевика.
- Да, так оно и есть. А вы разве не знаете?
- Я ничего не знаю. Расскажите мне.
- Я это прочитала в книгах по истории. Насколько я могла понять, когда окончилась война, погибло почти все. И когда люди принялись создавать новую цивилизацию, для образца им остался только Голливуд. Война его почти не тронула.
- А почему?
- Наверное, просто пожалели бомбу.
- Кто же с кем воевал?
- Не знаю. В книгах по истории одни названы "Славные Ребята", другие - "Скверные Парни".
- Совершенно в теперешнем духе. Бог ты мой, Вайолет, они ведут себякак дети, как дефективные дети. Или нет: скорей будто статисты из скверного фильма. И что убийственней всего - они счастливы. Живут какой-то синтетической жизнью из спектакля Сесила Б. де Милля и радуются - идиоты! Вы видели похороны президента Спенсера Трэйси? Они несли покойника в сфинксе, сделанном в натуральную величину.
- Это что! А вы присутствовали на бракосочетании принцессы Джоан?
- Джоан Фонтейн?
- Нет, Кроуфорд. Брачная ночь под наркозом.
- Вы смеетесь.
- Вовсе нет. Она и принц-консорт сочетались священными узами брака с помощью хирурга.
Бауэр зябко поежился.
- Добрый, старый Лос-Анджелес Великий. Вы хоть раз бывали на футбольном матче?
- Нет.
- Они ведь не играют. Просто два часа развлекаются, гоняя мяч по полю.
- А эти оркестры, что ходят по улицам. Музыкантов нет, только палочками размахивают.
- А воздух кондиционируют, где бог на душу положит: даже на улице.
- И на каждом дереве громкоговоритель.
- Натыкали бассейнов на каждом перекрестке.
- А на каждой крыше - прожектор.
- В ресторанах - сплошные продовольственные склады.
- А для автографов у них автоматы.
- И для врачебных диагнозов тоже. Они их называют медико-автомат.
- Изукрасили тротуары отпечатками рук и ног.
- И в этот ад идиотизма нас занесло, - угрюмо сказал Бауэр. - Попались в ловушку.
***
Многие признают, что персонажи идиоты, повороты сюжеты смешны, но зато, какие батальные сцены, как здорово всё сделано. Остаётся посоветовать, например, "Александра Невского" Эйзенштейна, вот уж где кино, а не дешёвая оперетта.
Впрочем, популярность сериалов растёт, блокбастеров не падает, появляются новые сервисы, в которые корпорации готовы вбухивать миллиарды долларов, чтобы увеличить поток подобные шоу. Получается, это именно то, что люди хотят от современных киноделов.
Борис Белокуров - Сон буржуазного разума
"Наука сна" (The Science of Sleep, Франция, 2006, режиссер - Мишель Гондри, в ролях - Гаэль Гарсия Берналь, Шарлотта Гейнсбур, Миу-Миу, Эмма Де Кон, Ален Шаба, Пьер Ванек, Эрик Мариотто).
"Стефан, молодой человек, докатившийся до инфантильности, считает себя непризнанным гением. Он возвращается из Британии во Францию, страну своего детства, и устраивается дизайнером в фирму, производящую настенные календари. Но там не хотят понять его особых талантов. Стефан мучается ерундой из-за того, что "хозяева жизни" не ценят созданный им фетиш, хотя уже на десятой минуте не только тупоголовые фабриканты из фильма, но и любой зритель понимает - календари у Стефана получаются так себе, не очень. Попутно юноша пытается хоть как-то наладить личную жизнь. Делать этого он не умеет, но все же знакомится с двумя миловидными соседками по лестничной площадке - Зоей (Де Кон) и Стефани (дочь великого певца-маргинала, вечно грустная Шарлотта Гейнсбур). Постепенно вектор его выбора уходит в сторону последней. Но, увы, героем девичьих грез наш герой может стать лишь в своих снах, решенных с присущей Мишелю Гондри изобретательностью.
В голове Стефана непрерывно транслируется собственное "Стефан ТВ". Там он - властелин мира и демиург, то с кошачьей грацией молодого Алена Делона уходящий от ментовской погони, то в объятиях возлюбленной легко пролетающий над панорамой горного курорта: лыжники-муравьи копошатся внизу, где-то далеко, очень далеко. В роли Стефана выступает совершенно никакущий актер Гаэль Гарсия Берналь, что, безусловно, придает сюжету о конфликте страны сна и царства реальности некое безрадостное правдоподобие.
Новую работу Мишеля Гондри киноманы ждали давно и, боюсь, запомнят надолго. К сожалению, она стала одной из главных сенсаций прошлого Московского Международного кинофестиваля. Только что появившись на DVD, картина вновь напомнит о себе и усугубит массовый ажиотаж. В первую очередь истерия заколосится посевами ржи в ужасной пропасти, где гнездится золотая молодежь. И все же (никуда не деться) придется рассказать о том, кто такой Мишель Гондри, чем он ценен и знаменит. Люди, помнящие его злющий памфлет "Человеческая природа" (2001) и откровенно-пронзительное "Вечное сияние чистого разума" (2004), ждали новый фильм с нетерпением (буддисты, к примеру, осуждают подобный подход), цокали языками, чуть ли не облизывались от предвкушения. Еще до того, как Мишель Гондри отправился покорять большие экраны, он заслужил себе репутацию классика музыкального видео, работал с радикальными Massive Attack и The Chemical Brothers. Особенно удачным вышло его сотрудничество с исландской инопланетянкой Бьорк. Вместе они создавали микроновеллы, сложные по форме, "замороченные" и очень трагические; в каждой из них было больше смысла и выдумки, чем в добром десятке длинных полнометражных фильмов мейнстрима. И вот - результат, который лучше всего обозначить понятием "фиаско". Причину этого, не зная Мишеля Гондри лично, объяснить сложно. Впрочем, есть один фактор, прицельно смотрящий на нас.
В основе предыдущих крупных работ Гондри лежали сценарии Чарли Кауфмана (известного также по более раскрученным фильмам "Быть Джоном Малковичем" и "Адаптация"). В них слово играло не меньшую роль, чем изображение, а фабула была основана на невозможности бытия как такового; здесь напрашивается параллель между Кауфманом и отечественным поющим поэтом Михаилом Щербаковым: "Зачем моя любовь, сказав: "Еще чего!" незнамо с кем бежала в Кишинев?" Достаточно вспомнить сами названия его тем. "Человеческая природа", ребята, не смешите меня! "Вечное сияние чистого разума" - красиво сказано, однако подразумевает под собой лишь горечь, боль и обман. Герой "Вечного сияния" никогда не обретет свою Клементину.
Стефан и Стефани из новой картины Гондри, глупые "любовники", разговаривающие ни о чем, уносятся в свою сказку на коне, трансформированном из плюшевой игрушки. Им суждено счастье. Но это счастье обывателей, не имеющее отношения к драйву, рвущемуся из клетки, куда-нибудь туда... в доверчивую сторону. Вместо этого лишь скука и иллюзия дней. Мишель Гондри оставил правильные чувства в давно забытой гавани; теперь он всего лишь один из них. Из тех, кого стоит игнорировать. Что же касается избитой темы яви и забытья ("Жизнь есть сон, написал Кальдерон"), то следует напомнить, что иногда летаргия разума помогает человеку отличнейшим образом открыть собственный бестиарий. В этом зверинце и находятся все элитные хлюпики, никогда в жизни не пробовавшие медвежьего мяса, но зато считающие новый фильм Гондри трогательным шедевром. "И так сладко рядить победу, словно девушку в жемчуга, проходя по дымному следу отступающего врага", - так формулировал свою мысль Николай Гумилев. Но ни Мишель Гондри, ни его приверженцы и клевреты уже никогда не испытают этих эмоций."
- Ах, бог мой, Вайолет, как я тоскую по двадцатому веку.
- И я.
- У них тут все какая-то глупая пародия. Все второсортное, - сказал Бауэр. - Штампы, одни лишь голливудские штампы. Имена. Дома. Манера разговаривать. Все их ухватки. Кажется, все эти люди выскочили из какого-то тошнотворного кинобоевика.
- Да, так оно и есть. А вы разве не знаете?
- Я ничего не знаю. Расскажите мне.
- Я это прочитала в книгах по истории. Насколько я могла понять, когда окончилась война, погибло почти все. И когда люди принялись создавать новую цивилизацию, для образца им остался только Голливуд. Война его почти не тронула.
- А почему?
- Наверное, просто пожалели бомбу.
- Кто же с кем воевал?
- Не знаю. В книгах по истории одни названы "Славные Ребята", другие - "Скверные Парни".
- Совершенно в теперешнем духе. Бог ты мой, Вайолет, они ведут себякак дети, как дефективные дети. Или нет: скорей будто статисты из скверного фильма. И что убийственней всего - они счастливы. Живут какой-то синтетической жизнью из спектакля Сесила Б. де Милля и радуются - идиоты! Вы видели похороны президента Спенсера Трэйси? Они несли покойника в сфинксе, сделанном в натуральную величину.
- Это что! А вы присутствовали на бракосочетании принцессы Джоан?
- Джоан Фонтейн?
- Нет, Кроуфорд. Брачная ночь под наркозом.
- Вы смеетесь.
- Вовсе нет. Она и принц-консорт сочетались священными узами брака с помощью хирурга.
Бауэр зябко поежился.
- Добрый, старый Лос-Анджелес Великий. Вы хоть раз бывали на футбольном матче?
- Нет.
- Они ведь не играют. Просто два часа развлекаются, гоняя мяч по полю.
- А эти оркестры, что ходят по улицам. Музыкантов нет, только палочками размахивают.
- А воздух кондиционируют, где бог на душу положит: даже на улице.
- И на каждом дереве громкоговоритель.
- Натыкали бассейнов на каждом перекрестке.
- А на каждой крыше - прожектор.
- В ресторанах - сплошные продовольственные склады.
- А для автографов у них автоматы.
- И для врачебных диагнозов тоже. Они их называют медико-автомат.
- Изукрасили тротуары отпечатками рук и ног.
- И в этот ад идиотизма нас занесло, - угрюмо сказал Бауэр. - Попались в ловушку.
***
Многие признают, что персонажи идиоты, повороты сюжеты смешны, но зато, какие батальные сцены, как здорово всё сделано. Остаётся посоветовать, например, "Александра Невского" Эйзенштейна, вот уж где кино, а не дешёвая оперетта.
Click to viewВпрочем, популярность сериалов растёт, блокбастеров не падает, появляются новые сервисы, в которые корпорации готовы вбухивать миллиарды долларов, чтобы увеличить поток подобные шоу. Получается, это именно то, что люди хотят от современных киноделов.
Борис Белокуров - Сон буржуазного разума
"Наука сна" (The Science of Sleep, Франция, 2006, режиссер - Мишель Гондри, в ролях - Гаэль Гарсия Берналь, Шарлотта Гейнсбур, Миу-Миу, Эмма Де Кон, Ален Шаба, Пьер Ванек, Эрик Мариотто).
"Стефан, молодой человек, докатившийся до инфантильности, считает себя непризнанным гением. Он возвращается из Британии во Францию, страну своего детства, и устраивается дизайнером в фирму, производящую настенные календари. Но там не хотят понять его особых талантов. Стефан мучается ерундой из-за того, что "хозяева жизни" не ценят созданный им фетиш, хотя уже на десятой минуте не только тупоголовые фабриканты из фильма, но и любой зритель понимает - календари у Стефана получаются так себе, не очень. Попутно юноша пытается хоть как-то наладить личную жизнь. Делать этого он не умеет, но все же знакомится с двумя миловидными соседками по лестничной площадке - Зоей (Де Кон) и Стефани (дочь великого певца-маргинала, вечно грустная Шарлотта Гейнсбур). Постепенно вектор его выбора уходит в сторону последней. Но, увы, героем девичьих грез наш герой может стать лишь в своих снах, решенных с присущей Мишелю Гондри изобретательностью.
В голове Стефана непрерывно транслируется собственное "Стефан ТВ". Там он - властелин мира и демиург, то с кошачьей грацией молодого Алена Делона уходящий от ментовской погони, то в объятиях возлюбленной легко пролетающий над панорамой горного курорта: лыжники-муравьи копошатся внизу, где-то далеко, очень далеко. В роли Стефана выступает совершенно никакущий актер Гаэль Гарсия Берналь, что, безусловно, придает сюжету о конфликте страны сна и царства реальности некое безрадостное правдоподобие.
Новую работу Мишеля Гондри киноманы ждали давно и, боюсь, запомнят надолго. К сожалению, она стала одной из главных сенсаций прошлого Московского Международного кинофестиваля. Только что появившись на DVD, картина вновь напомнит о себе и усугубит массовый ажиотаж. В первую очередь истерия заколосится посевами ржи в ужасной пропасти, где гнездится золотая молодежь. И все же (никуда не деться) придется рассказать о том, кто такой Мишель Гондри, чем он ценен и знаменит. Люди, помнящие его злющий памфлет "Человеческая природа" (2001) и откровенно-пронзительное "Вечное сияние чистого разума" (2004), ждали новый фильм с нетерпением (буддисты, к примеру, осуждают подобный подход), цокали языками, чуть ли не облизывались от предвкушения. Еще до того, как Мишель Гондри отправился покорять большие экраны, он заслужил себе репутацию классика музыкального видео, работал с радикальными Massive Attack и The Chemical Brothers. Особенно удачным вышло его сотрудничество с исландской инопланетянкой Бьорк. Вместе они создавали микроновеллы, сложные по форме, "замороченные" и очень трагические; в каждой из них было больше смысла и выдумки, чем в добром десятке длинных полнометражных фильмов мейнстрима. И вот - результат, который лучше всего обозначить понятием "фиаско". Причину этого, не зная Мишеля Гондри лично, объяснить сложно. Впрочем, есть один фактор, прицельно смотрящий на нас.
В основе предыдущих крупных работ Гондри лежали сценарии Чарли Кауфмана (известного также по более раскрученным фильмам "Быть Джоном Малковичем" и "Адаптация"). В них слово играло не меньшую роль, чем изображение, а фабула была основана на невозможности бытия как такового; здесь напрашивается параллель между Кауфманом и отечественным поющим поэтом Михаилом Щербаковым: "Зачем моя любовь, сказав: "Еще чего!" незнамо с кем бежала в Кишинев?" Достаточно вспомнить сами названия его тем. "Человеческая природа", ребята, не смешите меня! "Вечное сияние чистого разума" - красиво сказано, однако подразумевает под собой лишь горечь, боль и обман. Герой "Вечного сияния" никогда не обретет свою Клементину.
Стефан и Стефани из новой картины Гондри, глупые "любовники", разговаривающие ни о чем, уносятся в свою сказку на коне, трансформированном из плюшевой игрушки. Им суждено счастье. Но это счастье обывателей, не имеющее отношения к драйву, рвущемуся из клетки, куда-нибудь туда... в доверчивую сторону. Вместо этого лишь скука и иллюзия дней. Мишель Гондри оставил правильные чувства в давно забытой гавани; теперь он всего лишь один из них. Из тех, кого стоит игнорировать. Что же касается избитой темы яви и забытья ("Жизнь есть сон, написал Кальдерон"), то следует напомнить, что иногда летаргия разума помогает человеку отличнейшим образом открыть собственный бестиарий. В этом зверинце и находятся все элитные хлюпики, никогда в жизни не пробовавшие медвежьего мяса, но зато считающие новый фильм Гондри трогательным шедевром. "И так сладко рядить победу, словно девушку в жемчуга, проходя по дымному следу отступающего врага", - так формулировал свою мысль Николай Гумилев. Но ни Мишель Гондри, ни его приверженцы и клевреты уже никогда не испытают этих эмоций."