Колебания без сна
Прошло уже три с половиной тысячи лет и пол-вечности где-то. Кажется, все роли были сыграны, какие только возможны и не возможны. Сначала было отвращение, а позже - зима, преимущественно сырая и ветреная, даже немного зелёная. Да, зелёная зима.. Глаза воспринимали именно в таком цвете и холод, и откровенную стужу, но и этот оптический эффект закончился. Зелёный цвет сменился нереально серым, почти безлюдным.
Так было несколько лет, так было всегда. Кажется очень, что так было всегда, но ведь не было же?! Отвращение сменилось глухой усталостью. Гнусная штука и в то же время столь сладкая. Поддаться? Нет, разумом понятно, что "поддавки" тут неуместны, не тот случай. Но это была ошибка, столь глупая, что теперь и вспоминаю, смеясь от души. И ведь страха никакого не было, была усталость. Это и допекло. Пришло время для борьбы, каких-то вялых сопротивлений, попыток избавиться от навязчивых идей, навязчивых чувств. Фоном ушедшее серое лето на закате своём блеснуло лучом, пройдясь по глазам, да, не жалея глаз, луч ударил и отбросил.. Но куда? Назад?
Никакого назад, конечно же, нет в природе. Оно настолько иллюзорно, насколько позволяет память. Этот луч открыл мои открытые глаза до такой степени, что стало ясно..
Прошло уже три с половиной тысячи лет и уже две вечности. 1387-й год канул в Лету, планктон уже был съеден рыбой, превратившейся в новый планктон. Всё идёт всегда..
Ясно, стало неимоверно ясно. Луч подарил бесконечно ослепляющие (порою обжигающие) фрагменты жизни, а также осознание собственной роли, единственной не разыгранной партии, которая то и дело предстаёт перед полуослепнёнными глазами. Кажется, близок час прозрения.
Так было несколько лет, так было всегда. Кажется очень, что так было всегда, но ведь не было же?! Отвращение сменилось глухой усталостью. Гнусная штука и в то же время столь сладкая. Поддаться? Нет, разумом понятно, что "поддавки" тут неуместны, не тот случай. Но это была ошибка, столь глупая, что теперь и вспоминаю, смеясь от души. И ведь страха никакого не было, была усталость. Это и допекло. Пришло время для борьбы, каких-то вялых сопротивлений, попыток избавиться от навязчивых идей, навязчивых чувств. Фоном ушедшее серое лето на закате своём блеснуло лучом, пройдясь по глазам, да, не жалея глаз, луч ударил и отбросил.. Но куда? Назад?
Никакого назад, конечно же, нет в природе. Оно настолько иллюзорно, насколько позволяет память. Этот луч открыл мои открытые глаза до такой степени, что стало ясно..
Прошло уже три с половиной тысячи лет и уже две вечности. 1387-й год канул в Лету, планктон уже был съеден рыбой, превратившейся в новый планктон. Всё идёт всегда..
Ясно, стало неимоверно ясно. Луч подарил бесконечно ослепляющие (порою обжигающие) фрагменты жизни, а также осознание собственной роли, единственной не разыгранной партии, которая то и дело предстаёт перед полуослепнёнными глазами. Кажется, близок час прозрения.