Музыка, помогавшая побеждать. Часть 4.
Продолжение. Начало - Часть 1, Часть 2, Часть 3
Прага. Митинг на Вроцлавской площади в честь Советской Армии-освободительницы Снимок сделан: 10 мая 1945 г. Автор: Эммануил Еврезихин
Емельяна Лишенко вскоре назначили командиром стрелкового батальона. С каждым боем все ярче раскрывались его командирские способности. Руководимые им гвардейцы отважно сражались с врагом под Сталинградом, при освобождении Донбасса, во время форсирования Днепра и в последующих боях. Одиннадцать раз был ранен отаажный комбат, но ни разу не покинул поле боя. Так и лечился на ходу. За мужество и отвагу Лишенко был награжден двумя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны I степени, орденом Александра Невского, орденом Красной Звезды, медалью «За отвагу» и другими медалями. Бойцы любили своего командира-коммуниста. Бесстрашный в бою, он всегда был среди солдат, на самых трудных участках. Поистине отеческую заботу проявлял командир о питании и обмундировании личного состава.
В минуты затишья он любил беседовать с подчиненными, не прочь был спеть с ними песню, сплясать. Лишенко очень любил музыку И. Штрауса и, забегая в свободную минуту к нам, играл на баритоне его вальсы особенно свой любимый - «У голубого Дуная».
И вот настало время, когда Емельяну довелось не только увидеть воспетую любимым композитором реку, но и драться за нее. Мотострелковый батальон гвардии майора Лишенко одним из первых форсировал многоводный Дунай.
В феврале 1945 года гвардейцы-воронежцы вели бои в районе озера Веленце. В то время наш оркестр был прикреплен к артиллерийскому снабжению, и музыканты день и ночь грузили боеприпасы. Непрерывно подъезжали машины из разных подразделений бригады, забирали груз и мчались на передовую. И только из батальона Лишенко машины за боеприпасами не приходили. Ходили слухи, что он попал в окружение. Мы очень беспокоились за Емельяна и тех, кто был с ним.
Однажды часов в одиннадцать ночи к нам приехал начальник штаба бригады гвардии подполковник С. А. Иванов.
- Вот что, товарищи музыканты, - сказал он, - Емельян Лишенко уже три дня дерется в окружении. Ему очень нужны боеприпасы и горючее. Доставить их к нему не так просто, но надеюсь, что вы все же сможете пробиться.
По приказу начальника штаба ремонтники занялись глушителями грузовиков, чтобы уменьшить шум двигателей, а оркестранты тем временем наполняли кузова машин ящиками со снарядами и патронами, бочками с горючим.
Тщательно изучив карту, наметили маршрут движения. По команде гвардии капитана М. Г. Гыченкова, возглавлявшего нашу колонку, восемь грузовиков с потушенными фарами покатили к переднему краю. Вели их опытные шоферы А. Магнушев, М. Кириленко, С. Капустин и другие. На случай нападения противника на машинах были установлены пулеметы. В этой операции принимали участие коммунисты П. Антюхин, А. Федотов, Н. Черезов, комсомольцы А. Гридин, И. Хохлов, С, Бунин, Н. Россолов, И. Шкляр, В. Шевченко и другие музыканты полка.
Колонна шла по глубокому оврагу, который немцы считали непроходимым для машин и не охраняли. В темноте нам удалось проскочить опасное место.
Емельяна Яковлевича Лишенко я нашел в одном из бункеров (так венгры называла подвалы на виноградниках). Гвардии майор сидел у бочки, превращенной в стол, склонившись над картой. Тут же были начальник штаба батальона гвардии капитан Семен Довгаль, заместитель командира батальона по политической части капитан Турсун Курбанов и командир разведвзвода старший лейтенант Алексей Анищенко. Тускло мерцала «коптилка», сделанная из гильзы снаряда. В углу на соломе лежало несколько раненых, за которыми заботливо ухаживал фельдшер гвардии старший лейтенант Иван Лесик. Ближе всех к командиру лежал раненный в ногу заместитель командира бригады гвардии полковник Воробьев. Лишенко поднял голову, узнал меня - и от удивления его большие глаза, казалось, стали еще больше.
- Как ты сюда попал, Николай?
Узнав в чем дело, он радостно кинулся обнимать меня.
В соответствии с приказом комбрига батальон должен был этой же ночью выйти из окружения. Лишенко вызвал командиров подразделений, распределил боеприпасы и горючее, указав время и порядок действий при выходе из окружения.
- Учтите, товарищи, - весело сказал он, - будем пробиваться к своим не как-нибудь, а с музыкой: ведь с нами оркестранты!
Трубачи оркестра сорвали с плеч вещевые мешки, вынули трубы и, выпрямившись во весь рост, дали сигнал «В атаку».
Бой, действительно, получился «музыкальный»: гвардейцы, атакуя врага, не жалели боеприпасов. Враг не выдержал натиска. Батальон почти без потер вышел из окружения в район сосредоточения бригады.
Потом были длительные кровопролитные бои за Секешфехервар. Этот город неоднократно переходил из рук в руки. В одной из схваток батальон Лишенко, дравшийся в районе кирпичного завода, снова оказался в окружении. На этот раз обстановка сложилась так, что помочь ему было невозможно. Враг сильно потеснил наши части, уже давно не получавшие подкрепления. Но батальон Лишенко, окруженный со всех сторон плотным кольцом превосходящих сил противника, держался стойко. По радио от комбата регулярно поступала информация. Гвардейцы мужественно отбивали многочисленные атаки фашистов.
А вечером 16 февраля 1945 года радист доложил комбригу, что его просит на переговоры Лишенко. Гвардии полковник А. Т. Худяков пошел к рации. Вернулся он со слезами на глазах.
- Товарищи, - сказал Александр Тимофеевич присутствующим в штабе офицерам, - Лишенко передал: «Выйти не могу, боеприпасы кончились. Мы готовы к смерти. Прошу деть артиллерийский огонь по нашему квадрату». Оказывается, он уже договорился с батарейцами и вызвал огонь на себя.
Мы молча сняли головные уборы.
Попав в огненное кольцо «тигров», маленькая труппа храбрецов во главе с командиром батальона дралась до последнего патрона...
Так в самом конце войны погиб Емельян Яковлевич Лишенко - воронежский музыкант, боец добровольческого полка, отважный разведчик, талантливый командир-коммунист.
Однажды (это было во второй половине марта в районе озера Балатон), сопровождая автоколонну, мы узнали, что в медпункте, мимо которого проходила наша дорога, лежит Худяков. «Утром доставили. Пуля в висок, навылет. Самолета с минуты на минуту ждем»,- сказал мне знакомый врач.
Правдами и неправдами мы с Мишей Гыченковым проникли в палату. Комбриг лежал без движения, голова его была забинтована. Стал я под притолоку, смотрю, молчу.
И вдруг у Худякова дрогнули веки, приоткрылись глаза. Мы подошли к нему. Он узнал нас, сделал попытку улыбнуться... Потом сказал: «Передайте начальнику штаба Иванову, пусть отметит гвардейцев, сражавшихся за Балатон…» Помолчав, чуть слышно попросил: «Сыграли бы что-нибудь хорошее...»
Я осторожно, на цыпочках, вышел из комнаты. Музыканты взяли инструменты, построились под окном. Они играли «Полонез» Огинского. Играли, а на глазах стыли слезы.
Вскоре специальным самолетом Худякова доставили в Москву, в клинику Бурденко. Его четыре раза оперировали. И он выжил после четырнадцатого ранения.
...Май сорок пятого. Стреляли в воздух, пели, целовались. Победа! Вот тут музыкантам пришлось поработать! Играли русские, украинские, грузинские и других народов песни, марши, вальсы. Звучала и музыка Штрауса. Ноты трофейные, венские. Сказочные вальсы любили и победители, и местные жители.
После победы нам представилась возможность посетить исторические места австрийской столицы: музеи, театры, парки, Венский лес и стадион, где наши гвардейцы сыграли товарищеский матч по футболу со сборной Вены. Игра окончилась со счетом 3:1 в пользу гвардейцев. Два мяча забил Мирон Яворовский и один Александр Магнушев.
Мы были приглашены на стадион и как зрители, и как музыканты: оркестр до начала матча и в перерывах исполнял советские песни и танцы, произведения венских композиторов.
Советский солдат с гармонью и ликующие жители Праги.
Танцы на улице Вены по случаю праздника Победы. 1945 г.
Народное гуляние по случаю освобождения г.Вены советскими войсками на одной из площадей города. 1945 г.
Побывали мы и на венском кладбище. Пошли туда, чтобы поклониться праху знаменитых музыкантов.
По пути нарвали полевых цветов. Служитель у часовни в специальном, расшитом золотом костюме встретил нас не очень дружелюбно.
Идем по главной аллее. Смотритель кладбища все время следует за нами. Увидев бюст Иоганна Штрауса, советские воины стали класть цветы на молил у великого композитора. Смотритель подошел ближе и поклонился нам, сказав:
- Я прослужил на этом кладбище более пятидесяти лет. Видел много посетителей. Среди них были музыканты, ученые, писатели, министры, короли и принцы, а вот военные сюда никогда не приходили, да еще с таким добрым намерением.
Советские офицеры возлагают цветы к могиле австрийского композитора Иоганна Штрауса сына, похороненного на центральном кладбище Вены. [1].
Советские офицеры возлагают цветы к могиле австрийского композитора Иоганна Штрауса сына, похороненного на центральном кладбище Вены. [2].
Советские офицеры возлагают цветы к могиле австрийского композитора Иоганна Штрауса сына, похороненного на центральном кладбище Вены. [3].
Советский офицер посещает могилу немецкого композитора Людвига ван Бетховена, похороненного на центральном кладбище Вены.