Военная контрразведка предостерегает о наличии исламистов в бундесвере
Фото: David Klammer
Юрист с ученой степенью Кристоф Грамм с января 2015 года возглавляет военную контрразведку со штаб-квартирой в Кельне. Ее служащие переняли задачи ведомства по защите конституции применительно к бундесверу.
http://www.welt.de/politik/deutschland/article138183348/Abschirmdienst-warnt-vor-Islamisten-in-Bundeswehr.html
Кристоф Грамм был в своей должности всего несколько дней, когда в начале января в Париже террористы, имеющие военну подготовку, осуществили нападение на редакцию "Шарли эбдо". С того времени президента военной контрразведки (ВКР) преследует мысль, не получит ли очередной террорист военные знания в бундесвере? 56-летний мужчина считает такую опасность очень реальной. Однако дипломированный юрист считает, что спецслужбы бундесвера плохо готовы не только к работе против радикальных исламистов, ему обеспечивает головную боль и деятельность российских шпионов.
"Вельт": Господин Грамм, ваши познания как солдата ограничиваются срочной службой, проведенной на радио бундесвера "Андернах". Каким же образом гражданский юрист возглавил военную секретную службу?
Кристоф Грамм: Глава ВКР не имеет своей задачей принимать решения о военных операциях. Он должен владеть сложными правовыми основами деятельности разведки, чтобы смочь сказать: это мы делаем. Или: слишком рискованно, лучше оставим как есть. Поэтому наличие юриста во главе службы имеет смысл.
"Вельт": Действительно, юридический опыт явно никогда не помешает. Недавно один бывший солдат подал жалобу в аахенский административный суд по поводу его увольнения из бундесвера. ВКР рекомендовала его к увольнению. Почему?
Грамм: Речь шла об исламисте. Мы наблюдали за ним какое-то время, собирали информацию. Именно в этом и заключается наша работа - собирать информацию о возможных экстремистах. Этот материал должен быть столь убедителен, чтобы другие могли начать с ним свою часть работы. В данном случае ответственные за кадры бундесвера решили уволить из армии мужчину на основе наших данных. То, что это решение сейчас оспаривается в административном суде, мы рассматриваем как подтверждение успешности нашей работы.
"Вельт": Как этот солдат попал в поле зрения ВКР, и какая опасность от него исходила?
Грамм: Его товарищам бросились в глаза особенности поведения. Мы побеседовали с этим человеком, чтобы выяснить, не скрывается ли за этим что-то большее. И установили неудовлетворительное отношение к свободному и демократическому общественному строю...
"Вельт": … которому присягает каждый солдат.
Грамм: Именно это записано в параграфе 8 Закона о правовом положении военнослужащих бундесвера. Тот, кто заявляет, что в конфликтном случае шариат будет для него выше конституции, тот не может соответствовать требованиям, предъявляемым к верному государственному служащему.
"Вельт": А что это такое - нетипичное поведение в бундесвере?
Грамм: В самом приближенном виде это сторонники салафизма, пытающиеся жить так, как мусульмане 1400 лет назад. Признаками могут служить, к примеру: они входят в общую душевую комнату одетыми, используют деревянные палочки вместо зубных щеток, тщательно следят, чтобы тарелка не соприкасалась со свининой. Не всякий, кто ведет себя подобным образом, обязательно экстремист. Но для нас это определенный сигнал, чтобы присмотреться повнимательнее.
"Вельт": Он единственный салафит в армии?
Грамм: Ежегодно мы расследуем примерно 400 случаев по подозрению в экстремизме всего спектра. Особенно интересуемся исламистами и правыми экстремистами. Левые экстремисты больше не играют в бундесвере какую-либо роль. Большинство проверок заканчиваются вердиктом: не экстремист. То есть мы снимаем подозрение с конкретных лиц. Случаи, когда оказывается подтвержденным подозрение в экстремизме, исчисляются двузначной цифрой. Самую большую по количеству цифру, как и прежде, дает правый экстремизм. Но что касается уровня опасности, то исламисты здесь впереди, доставляя нам особенно большие заботы, потому что в их среду труднее внедриться.
"Вельт": А что конкретно создает такие заботы?
Грамм: Разведчики постоянно задаются вопросом, на что мы должны рассчитывать? У философа Эрнста Блоха понятие родины является центральным. К этому же относится и страсть к идентичности, смыслу, ценности своей личности. И я констатирую, что в нашем обществе количество лиц без чувства родины и ориентиров существенно выросло. Это верно как для политических убеждений, так и для мировоззренческих и религиозных связей. Для многих эта подоплека ставит вопрос: как я могу в этой жизни найти глубокий смысл с прочными скрепами? Многие молодые исламисты явственно заполняют этот вакуум желанием стать героем джихада. Мы должны исходить из того, что число тех, кто попадается на заметку благодаря экстремистскому образу мыслей, уж никак не меньше. И бундесвер не является здесь исключением.
"Вельт": Что влечет исламистов в бундесвер? Обучение обращению с оружием?
Грамм: Именно, Вы попали в больное место. Я был в должности всего , когда мы пережили нападение в Париже. Террористы очевидным образом имели определенные базовые военные навыки. И было бы халатностью не спрашивать себя, а что если нечто подобное совершит обученный бундесвером исламист, которого мы не заметили своевременно? Мы осознаем риск того, что бундесвер может использоваться как тренировочный лагерь для жаждущих крови исламистов.
"Вельт": И как можно исключить попадание в бундесвер людей с подобной мотивацией?
Грамм: ВКР несет юридическую ответственность только за служащих бундесвера. На стадии вербовки солдат, то есть до их зачисления на службу, мы можем, правда, давать рекомендации, но не имеем права заниматься разработкой кандидатов на военную службу. Поэтому если исламисту хватит ума утаить свои истинные мотивы, мы едва ли можем предотвратить его зачисление на военную службу.
"Вельт": Это можно изменить?
Грамм: Я полагаю, мы должны настолько расширить возможности деятельности ВКР, чтобы досконально проверять поступающих на службу в бундесвер еще на предварительной стадии. Мы охотно занялись бы проверкой случаев наличия серьезных сомнений в верности конституции будущих солдат.
"Вельт": Тем самым вы поставите под общее подозрение и безупречных людей.
Грамм: Речь идет не о разведывательных методах, а о предварительной проверке на принципах чувства реальности и дальновидности применительно к обучению боевому оружию. Это не проявление недоверия ко всем солдатам, и не путь к истеричному правовому государству. Смотрите сами: тот, кто имеет доступ к секретным документам, должен как само собою разумеющееся пройти проверку на лояльность. Тот, кто хочет работать на объектах с особо тяжелыми последствиями саботажа, например, в системе водоснабжения, должен пройти аналогичную проверку. Но когда речь заходит о боевом оружии, то не существует никакой предварительной проверки. Это, с моей точки зрения, осторожно формулируя, грубый дисбаланс.
"Вельт": Представители служб безопасности говорят о примерно 600 экстремистах, выехавших в Сирию и Ирак, чтобы сражаться в рядах Исламского государства. Сколько среди них служащих бундесвера?
Грамм: Ни одного, кто был бы на текущей службе. Но мы получили документальное подтверждение идентификации 20 бывших солдат бундесвера, выехавших в зону боевых действий.
"Вельт": А на Украине, у пророссийских сепаратистов?
Грамм: Кроме одного бывшего солдата у нас нет таких данных. В остальном ВКР отвечает за служащих и за безопасность самого бундесвера.
"Вельт": В том числе и при операциях за границей?
Грамм: Да, конечно. Мы присутствуем в пунктах постоянной дислокации бундесвера в Афганистане, Косово, Джибути и Мали, и на временной основе в Ливане и Сомали.
Фото: dpa
Солдаты бундесвера обучают обращению с оружием боевиков-курдов "Пешмерга" вблизи североиракского города Эрбиль.
"Вельт": А что с только что начавшейся миссией по обучению курдов в Северном Ираке?
Грамм: Хотя тамошний контингент и невелик, около 100 солдат, ВКР присутствует там, поскольку такое пожелание высказали сами военные. Это свидетельствует, что наша работа высоко ценится солдатами.
"Вельт": Как вы оцениваете риск теракта против немецкого полевого лагеря вблизи Эрбиля? Линия фронта между курдами и ИГ расположена не слишком далеко.
Грамм: Мы видим этот риск, но в настоящее время составляем себе детальную картину положения. Может случиться так, что добавятся и другие риски.
"Вельт": Также к задачам вашего ведомства относится проверка на рентгене почты министра обороны Урсулы фон дер Лейен. Приходят ли в адрес министерства опасные письма?
Грамм: Мы проверяем не выборочно почту министра, а всю почту, адресованную министерству, чтобы предотвратить покушение. Что составляет ежегодно примерно 220 тысяч писем в Берлине и Бонне. Но в общем и целом это весьма незначительная часть работы по предотвращению диверсий.
"Вельт": ВКР занимается контрразведывательной деятельностью. От каких шпионов Вы защищаете бундесвер?
Грамм: Это одни и те же клиенты на протяжении многих лет, в первую очередь, Российская Федераци и Китайская народная республика. Они очень интересуются всем, что имеет отношение к бундесверу.
"Вельт": Изменился ли масштаб российского шпионажа после начала кризиса на Украине?
Грамм: Интенсивность и охват российского интереса велики уже на протяжении ряда лет. Идет ли речь о вооружении, организационной структуре, решениях о дислокации или настроении в войсках - они хватают все, до чего могут дотянуться.
"Вельт": Как именно шпионит Россия? С помощью привлекательных агентесс, подводимых к немецким солдатам?
Грамм: Российские спецслужбы работают, как и прежде, традиционным арсеналом, включая и так называемые "медовые ловушки". Мы могли видеть некоторое время назад на примере США, что даже эти методы еще не устарели. Но чаще речь идет об открытом подслушивании разговоров, завязывании контактов, вербовке источников. А в общем, сегодня в шпионаже увеличивается доля нацеленных кибератак.
"Вельт": У Вас есть что этому противопоставить?
Грамм: Без сомнения, мы можем выполнять наши основные задачи. Но у нас есть потребности в модернизации техники для киберобороны. В общем, нужно сказать следующее: контрразведка, с середины 90-х годов служившая темой насмешек над "реакционерами времен холодной войны", снова стала предельно актуальной. И нам нужно лучше соответствовать этой задаче. 20 лет назад мы имели 200 сотрудников контрразведки, сегодня от них остались лишь крохи, которые, тем не менее, должны защищаться на все четыре стороны света.
"Вельт": Это значит, и держать в поле зрения также дружественные к нам страны. ВКР подозревает в шпионаже в пользу США Леонида К., сотрудника министерства обороны. Но генеральный прокурор прекратил данное дело. Вы ошиблись?
Грамм: ВКР собрала в короткие сроки много информации по данному делу, представив ее генеральному прокурору, и тот начал дознание, хотя и не должен был делать этого. Но, видимо, наш материал оказался ценным. Тем самым мы выполнили свою часть работы.
"Вельт": Господин Грамм, довольны ли Вы тем, что Свободная демократическая партия выбыла из правительства и бундестага? Ведь либералы хотели упразднить Вашу службу, включив ее в разведку и ведомство по защите конституции?
Грамм: Я должен сказать в качестве вывода, что критика со стороны СДП оказала нам добрую службу. Мы использовали ее в качестве повода, чтобы перепроверить наши внутренние структуры и эффективность работы. И мы признали, что наша работа должна быть видна извне, чтобы быть понятной. Раньше здесь действовал лозунг: будь серым! Сегодня он гласит: признаем краски, но не в кричащих тонах.