А ведь толстовский Васька Денисов или шпион, или попаданец
Понял, какая мысль все это время не давала мне покоя. Васька Денисов, коему в эскадрон прибыл служить юнкером Николай Ростов, за ночь в карты проигрался вдрызг:
" - Что барин? - спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута-лакея Денисова.
- С вечера не бывали. Верно, проигрались, - отвечал Лаврушка. - Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, - сердитые придут.
...
- Вот как! А я пг'одулся бг'ат, вчег'а, как сукин сын! - закричал Денисов, не выговаривая р. - Такого несчастия! Такого несчастия!.. Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
...
- Чег'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), - растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. - Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать:
- Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее".
И вдруг далее выясняется, что это "вдрызг" означает, что в кошельке Денисова еще остались десять золотых монет! Не медных, не серебряных, а золотых. Семь новых, и три старого образца. Новые, при Александре первом, чеканились номиналом в 5 и 10 рублей. Вот и вопрос: как может русский дворянин, проигрывая, не отыгрываться? И как он может отыгрываясь, не спустить ВСЕ деньги?
Все, то есть играть до конца, до последней монеты, потом в долг, или под заклад родового поместья, но в полном соответствии с пословицей "не за то отец сына бил, что играл, а за то, что отыгрывался". И вот злой, как черт, Денисов утром, оказывается, еще принес с собою не проигранные десять золотых монет!
Я понимаю, если бы это был какой-нибудь немец-перец-колбаса на службе отечества российского, но Васька Денисов-то наша кровинушка. А получается, по поведению, не наша! Засланный казачок.
Ну, или такое маловероятное предположение, что он взял с собою на карточную игру целый походный ранец золота. Доил его, доил оппонент, да так и не выдоил досуха. Кое-что на донышке осталось.