А вот есть великая сермяжная правда в штрафных батальонах для офицерского состава
Вот сослал волею своею Лев Николаевич Толстой своего героя Долохова за пьяный дебош в пехоту, и любо-дорого следить за человеком. Сначала пеший марш по 30 верст в день, только через Польшу шли месяц. А ведь там свою часть догнал Николенька Ростов, а Долохов мог пилить ножками и со Смоленщины, и с Москвы. Короче, в Австрии Кутузов не преминул представителю союзной страны показать полк Долохова, в котором половина топала в разбитой обуви.
Только вдуматься: из светского общества угодить и находиться в режиме нон-стоп среди меньших братьев по разуму, среди этого мужичья сиволапого, что ни французский не разумеет, ни bon mot не может оценить по достоинству. И даже срёт не лепестками фиалок, а какой-то гадостью!
"Несколько батальонов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из-за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы".
Могу себе только представить, как же Долохов исстрадался. И вот сам Кутузов подает ему знак надежды: если отличится в первом же бою, то эполеты сразу на плечи! И вот бой за Шенграбен. Жерков, решив, что легкие ордена бывают только в мышеловке, струсил, и не доставил приказ об отступлении в цепь. Зато Долохов, что был где-то в этой цепи, не собирался упускать свой шанс.
Click to view"Тимохин с таким отчаянным криком бросился на французов и с такою безумною и пьяною решительностью, с одною шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали. Долохов, бежавший рядом с Тимохиным, в упор убил одного француза и первый взял за воротник сдавшегося офицера.
...
Полковой командир стоял с майором Экономовым у моста, пропуская мимо себя отступающие роты, когда к нему подошел солдат, взял его за стремя и почти прислонился к нему. На солдате была синеватая, фабричного сукна шинель, ранца и кивера не было, голова была повязана, и через плечо была надета французская зарядная сумка. Он в руках держал офицерскую шпагу. Солдат был бледен, голубые глаза его нагло смотрели в лицо полковому командиру, а рот улыбался. Несмотря на то, что полковой командир был занят отданием приказания майору Экономову, он не мог не обратить внимания на этого солдата.
- Ваше превосходительство, вот два трофея, - сказал Долохов, указывая на французскую шпагу и сумку. - Мною взят в плен офицер. Я остановил роту. - Долохов тяжело дышал от усталости; он говорил с остановками. - Вся рота может свидетельствовать. Прошу запомнить, ваше превосходительство!
- Хорошо, хорошо, - сказал полковой командир и обратился к майору Экономову.
Но Долохов не отошел; он развязал платок, дернул его и показал запекшуюся в волосах кровь.
- Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство".
Ну что же, тем интереснее следить теперь за этой сладкой парочкой Жерков-Долохов. Вот бы еще эту штабную крысу отправить в пехоту на месячишко-другой.
А вообще если бы в порядке своеобразной децимации регулярно отправлять к низам представителей света, не забывая и про шпицрутены, то не армия была бы, а золото!