Ты на подвиг зовешь, комсомольский билет
Нашел свое сочинение по литературе за какой-то старший класс. Орфография первоисточника, как говорится, сохранена, только дополнительно разбил текст на абзацы. У меня самого, нынешнего, сочинение оставило крайне гнетущее впечатление. Суконный язык, штамп на штампе. Биоробот любительского уровня, кружок "умелые руки". Как у Булгакова, взвейся да развейся... Тьфу.
"Люди издавна черпали силы для подвигов в сознании необходимости этого подвига для восторжествования какой-либо идеи. Комсомол, юность Страны Советов, выразитель интересов и воли людей нашей страны, проявил массовый героизм во имя процветания своей родины. Комсомольский билет в нагрудном кармане вел комсомольцев на штурм мятежного Кронштадта, его, разжигающего ненависть кулаков носили деревенские активисты, он всегда оставался с теми, кто бросался грудья (орфография, как предупреждал, сохранена - прим. блог.) на амбразуры и поднимал целину, осваивал резервы социалистического хозяйства и воспитывал подрастающее поколение.
Но кроме подвигов в опасное для страны время не меньшего мужества требовал подвиг в мирное время, подвиг, на первый взгляд незаметный, но оставляющий глубокий след в сознании людей (незаметный, но оставляющий глубокий след... мда. Прим. блог.) Об одном из таких подвигов писалось в "Комсомольской Правде". Это случилось 3 июля 1972 года. Рязанский комсомолец А.Мерзлов вместе с друзьями работал на пшеничном поле. Анатолий убирал на своем стареньком тракторе солому. От случайной искры солома вспыхнула. Рядом находилось поле еще не убранной пшеницы. Пламя могло перекинуться и туда. Ликвидируя пожар Анатолий получил смертельные ожоги и через несколько дней скончался. Рассказ о этом подвиге вызвал небывалый поток читательских писем с откликом на статью. Одним из самых распространенных мнений было то, что человеческая жизнь слишком дорогая цена за пшеничное поле, что Анатолий не имел права на риск. Моё мнение состоит в том, что раз Анатолий действовал сам, по своей инициативе, не подчиняясь не выполняя ничей приказ, повинуясь только велению своей совести, то значит он прав.
Об этом же говорит и письмо Серегиной Т.С. к родителям Анатолия: "...Я сама мать и бабушка, мой сын летчик. Как-то в разговоре я спросила его: сынок, ты ведь с парашютом садишься в самолет и можешь спастись, если техника подведет случайно?" Сын улыбнулся: "Эх, мама! Да разве я буду чувствовать себя человеком, если брошу самолет, чтобы спастись самому? Экипажу не позволю погибнуть, а сам буду [неразборчиво, что-то вроде гнать или жать], пока есть малейшая возможность спасти машину". Это о технике говорил мой сын. О технике... А разве способен он оставить самолет, если внизу люди, города, сёла? Да никогда! Вот и Толя не хотел оставить оставить свою машину, отдать ее огню"
О этом подвиге очень метко сказал "К.н" (?) К.Симонов: "Бывают в жизни людей часы и минуты, когда Родина становится до предела конкретным и точным понятием. Иногда - это винтовка, которую, и теряя сознание, не выпускают из рук, иногда - это человек, которому отдают свою кровь. А иногда - это хлеб, которому не дают сгореть".
P.S. от блогера.
С одним я согласен и сейчас. Мерзлов действовал так, как сам считал нужным, и потому прав. А вот свои мотивы он унес с собою. Вполне допускаю даже то, что он мог просто испугаться ответственности. Старенький трактор, искра, пожар, пшеничное поле... Исправил свою ошибку своей же жизнью. Но если бы я написал это тогда, то мигом узнал бы, что испытывает гвоздь, которым одним ударом забивают по самую шляпку. За это вполне можно поставить зуб из тогдашнего еще полнехонького комплекта
"Люди издавна черпали силы для подвигов в сознании необходимости этого подвига для восторжествования какой-либо идеи. Комсомол, юность Страны Советов, выразитель интересов и воли людей нашей страны, проявил массовый героизм во имя процветания своей родины. Комсомольский билет в нагрудном кармане вел комсомольцев на штурм мятежного Кронштадта, его, разжигающего ненависть кулаков носили деревенские активисты, он всегда оставался с теми, кто бросался грудья (орфография, как предупреждал, сохранена - прим. блог.) на амбразуры и поднимал целину, осваивал резервы социалистического хозяйства и воспитывал подрастающее поколение.
Но кроме подвигов в опасное для страны время не меньшего мужества требовал подвиг в мирное время, подвиг, на первый взгляд незаметный, но оставляющий глубокий след в сознании людей (незаметный, но оставляющий глубокий след... мда. Прим. блог.) Об одном из таких подвигов писалось в "Комсомольской Правде". Это случилось 3 июля 1972 года. Рязанский комсомолец А.Мерзлов вместе с друзьями работал на пшеничном поле. Анатолий убирал на своем стареньком тракторе солому. От случайной искры солома вспыхнула. Рядом находилось поле еще не убранной пшеницы. Пламя могло перекинуться и туда. Ликвидируя пожар Анатолий получил смертельные ожоги и через несколько дней скончался. Рассказ о этом подвиге вызвал небывалый поток читательских писем с откликом на статью. Одним из самых распространенных мнений было то, что человеческая жизнь слишком дорогая цена за пшеничное поле, что Анатолий не имел права на риск. Моё мнение состоит в том, что раз Анатолий действовал сам, по своей инициативе, не подчиняясь не выполняя ничей приказ, повинуясь только велению своей совести, то значит он прав.
Об этом же говорит и письмо Серегиной Т.С. к родителям Анатолия: "...Я сама мать и бабушка, мой сын летчик. Как-то в разговоре я спросила его: сынок, ты ведь с парашютом садишься в самолет и можешь спастись, если техника подведет случайно?" Сын улыбнулся: "Эх, мама! Да разве я буду чувствовать себя человеком, если брошу самолет, чтобы спастись самому? Экипажу не позволю погибнуть, а сам буду [неразборчиво, что-то вроде гнать или жать], пока есть малейшая возможность спасти машину". Это о технике говорил мой сын. О технике... А разве способен он оставить самолет, если внизу люди, города, сёла? Да никогда! Вот и Толя не хотел оставить оставить свою машину, отдать ее огню"
О этом подвиге очень метко сказал "К.н" (?) К.Симонов: "Бывают в жизни людей часы и минуты, когда Родина становится до предела конкретным и точным понятием. Иногда - это винтовка, которую, и теряя сознание, не выпускают из рук, иногда - это человек, которому отдают свою кровь. А иногда - это хлеб, которому не дают сгореть".
P.S. от блогера.
С одним я согласен и сейчас. Мерзлов действовал так, как сам считал нужным, и потому прав. А вот свои мотивы он унес с собою. Вполне допускаю даже то, что он мог просто испугаться ответственности. Старенький трактор, искра, пожар, пшеничное поле... Исправил свою ошибку своей же жизнью. Но если бы я написал это тогда, то мигом узнал бы, что испытывает гвоздь, которым одним ударом забивают по самую шляпку. За это вполне можно поставить зуб из тогдашнего еще полнехонького комплекта