Преступники "восточноевропейской наружности"
Как украинец, я почти всегда чувствовал себя в Украине дома. В родном Донбассе, благодаря понимаю и особой симпатии к ментальности его жителей, в космополитичном Киеве, благодаря страсти к духу большого города, в зараженных национализмом городах Западной Украины - из-за осознания исторической сложности формирования региона, в пророссийском Крыму - из-за личного знакомства с "русским империализмом". В общем и целом - везде.
Ощущать себя не дома, или точнее - смотреть на себя сквозь "чужой объектив", я научился, лишь поживя некоторое время в Германии. Этому поспособствала необыкновенная автентичность немецкого языка (из-за специфики его разговорного потока не выдать себя, особенно в бытовых ситуациях, очень сложно - тут мне должны "поддакнуть" знатоки), моя вполне осознанная и глубоко укоренившаяся "украинско-славянская" идентичность, а также, пожалуй, склонность к "социологизации будней" (взгляду на бытовой мир с перспективы социологической науки).
В некоторые моменты мне удается собой (украинцем) гордится, когда понимаю, насколько ценны характерная для меня (в силу моей украинскости) гибкость в конфронтации с окружением, неприхотливость во многих ситуациях или умения придаваться беззаботности. Иногда моя украинскость мешает мне - когда сложно придерживаться плана, когда время вдруг носит условный характер или когда не скуплюсь прямотой.
Но бывают другие моменты - когда в силу своей украинскости мне приходится конфронтировать со стереотипами об украинцах как народе. Не знаю как кому, но для меня стереотипы - тема в принципе больная, наверное, оттого что в себе я пытаюсь с ними беспощадно бороться. Эти, другие, моменты наступают тогда, когда краем уха слышу разговоры об украинских женщинах-проститутках, когда ловлю на себе недоумевающий взгляд за столом, если выясняется, что я совершенно ненавижу водку, или, например, когда кто-то кривляет характерный для восточных европейцев акцент.
Но вот одной недавней ночью мне пришлось конфронтировать со стереотипами в совершенно непривычном для меня масштабе. Смотря на одном из центральных немецких телеканалов передачу криминального толка, где актеры разыгрывают нераскрытые преступления, а возможных свидетелей просят с экрана позвонить и помочь следствию, так вот, смотря эту передачу, на протяжении часа с определенной переодичностью я слышал одну фразу: "преступник, вероятно, имеет восточноевропейские корни". И этот факт меня заставил серьезно задуматься.
Главный вопрос: нужно ли сообщать о подобных чертах преступников? Возможно, ведь те же стереотипы могут помочь следствию и, в итоге, потерпевшим. Но если подумать глобальнее, то именно так стереотипы и создаются, именно так и прикладывают медиа свою руку и к зарождению националистических движений, и к появлению у них новых поклонников.
Я понимаю порою, что среди этих преступников восточтоевропейцев, пожалуй, действительно много. То ли потому что их, в принципе, довольно много в немецком обществе, то ли потому что они дейтвительно чаще других становятся на преступную тропу. Но в глубине души я отчего-то уверен: медиа несут слишком большую ответственность в вопросе развития гражданского общества, чтобы не понимать, что именно результаты подобных смысловых подтекстов отдаляют общество от этого идеала.
Ощущать себя не дома, или точнее - смотреть на себя сквозь "чужой объектив", я научился, лишь поживя некоторое время в Германии. Этому поспособствала необыкновенная автентичность немецкого языка (из-за специфики его разговорного потока не выдать себя, особенно в бытовых ситуациях, очень сложно - тут мне должны "поддакнуть" знатоки), моя вполне осознанная и глубоко укоренившаяся "украинско-славянская" идентичность, а также, пожалуй, склонность к "социологизации будней" (взгляду на бытовой мир с перспективы социологической науки).
В некоторые моменты мне удается собой (украинцем) гордится, когда понимаю, насколько ценны характерная для меня (в силу моей украинскости) гибкость в конфронтации с окружением, неприхотливость во многих ситуациях или умения придаваться беззаботности. Иногда моя украинскость мешает мне - когда сложно придерживаться плана, когда время вдруг носит условный характер или когда не скуплюсь прямотой.
Но бывают другие моменты - когда в силу своей украинскости мне приходится конфронтировать со стереотипами об украинцах как народе. Не знаю как кому, но для меня стереотипы - тема в принципе больная, наверное, оттого что в себе я пытаюсь с ними беспощадно бороться. Эти, другие, моменты наступают тогда, когда краем уха слышу разговоры об украинских женщинах-проститутках, когда ловлю на себе недоумевающий взгляд за столом, если выясняется, что я совершенно ненавижу водку, или, например, когда кто-то кривляет характерный для восточных европейцев акцент.
Но вот одной недавней ночью мне пришлось конфронтировать со стереотипами в совершенно непривычном для меня масштабе. Смотря на одном из центральных немецких телеканалов передачу криминального толка, где актеры разыгрывают нераскрытые преступления, а возможных свидетелей просят с экрана позвонить и помочь следствию, так вот, смотря эту передачу, на протяжении часа с определенной переодичностью я слышал одну фразу: "преступник, вероятно, имеет восточноевропейские корни". И этот факт меня заставил серьезно задуматься.
Главный вопрос: нужно ли сообщать о подобных чертах преступников? Возможно, ведь те же стереотипы могут помочь следствию и, в итоге, потерпевшим. Но если подумать глобальнее, то именно так стереотипы и создаются, именно так и прикладывают медиа свою руку и к зарождению националистических движений, и к появлению у них новых поклонников.
Я понимаю порою, что среди этих преступников восточтоевропейцев, пожалуй, действительно много. То ли потому что их, в принципе, довольно много в немецком обществе, то ли потому что они дейтвительно чаще других становятся на преступную тропу. Но в глубине души я отчего-то уверен: медиа несут слишком большую ответственность в вопросе развития гражданского общества, чтобы не понимать, что именно результаты подобных смысловых подтекстов отдаляют общество от этого идеала.