(no subject)
- Мы зациклились на веточках и на Дрёме, - говорит бабушка Рита маме по телефону. Мы - это я, собственной персоной. У меня либо зимние каникулы, либо я еще даже в школу не хожу. Наверно, не хожу. И я у бабушки с дедушкой на полном пансионе недели на полторы.
Веточки - тут все легко, - мы разморозили парочку, принесенных с улицы и поставили в банку с водой, со дня на день должны появиться листья, но все никак не проклевываются, и я спрашиваю каждый час.
С Дрёмой - сложнее. Она приходит к детям по ночам, приносит сон и, собственно, сны, живет в вентиляционной шахте метро (днем, проходя мимо, я удивляюсь, почему так пахнет метро у нее из домика - пока еще запах метро мне нравится). На глаза Дрёма не показывается. Иногда я принимаю за ее приближение гул пролетающих в ночи самолетов. У меня пижама с мордами кошек и собак. Перед сном мы пьем чай с самодельным печеньем. Потом еще можно почитать немного, лежа в кровати.
Веточки - тут все легко, - мы разморозили парочку, принесенных с улицы и поставили в банку с водой, со дня на день должны появиться листья, но все никак не проклевываются, и я спрашиваю каждый час.
С Дрёмой - сложнее. Она приходит к детям по ночам, приносит сон и, собственно, сны, живет в вентиляционной шахте метро (днем, проходя мимо, я удивляюсь, почему так пахнет метро у нее из домика - пока еще запах метро мне нравится). На глаза Дрёма не показывается. Иногда я принимаю за ее приближение гул пролетающих в ночи самолетов. У меня пижама с мордами кошек и собак. Перед сном мы пьем чай с самодельным печеньем. Потом еще можно почитать немного, лежа в кровати.