Мемуары Г.И. Гудкова (часть 2)
По прибытии на место получаем задание подавить артиллерийские точки противника на направлении будущего прорыва обороны. Приказ не из лучших. У каждого танка оставалось по 3-5 боезарядов к пушке. Уничтожив около половины артиллерии (среднего и малого калибра) противника, мы уже в темноте, взяв на буксир подбитый танк, вышли в тыл. В тылу была произведена перегруппировка. Были созданы штурмовые группы по 3 танка. По плану города были определены улицы, по которым двигаться каждой из штурмовых групп и выйти на площадь к цитадели…
Штурм города был назначен на рассвете. Перед рассветом мы вышли на исходные позиции. Услышав звуки моторов, немцы открыли артиллерийский и пулеметный огонь. Видимость была нулевая, и огонь потерь нам не принес, но пехота наша залегла. Начался рассвет, а сигнала на атаку нет. Сильнейший удар по танку. Выскакиваем из танка. Разбиты 3 трака, снесено стальное крыло вместе с металлическим ящиком с инструментами. По рации командую второму танку: «Прикройте нас!» Начинаем ремонт. Заменяем траки. Командую: «Всем по местам! Прокрутить траки!» Танк тронулся. Бегу рядом, чтобы проверить надёжность ремонта. Вижу, как в соседний танк ударила болванка, но не пробила броню, а, выбив сноп искр, полетела дальше. Почувствовал несильный удар по ногам. Красная и зелёная ракеты - сигнал штурма. Вскакиваю в танк: «Огонь!», - затем «Вперёд!» Ведя огонь из пулемётов, преодолеваем первую и вторую линию окопов. Лежащие на броне автоматчики забрасывают окопы гранатами. Разрушили ДОТ. Впереди улица, перегороженная столбами, врытыми в землю. Для нашего танка столбы мелковаты, поэтому командую: «Таран!»
Две линии столбов, врытых в землю в шахматном порядке, сломались как спички. Чтобы сломать 3-ю и 4-ю линии операцию пришлось повторить. Всё это время 2 и 3 танки группы хорошо прикрывали нас огнем. Весь полк устремился в пробитую брешь в обороне. Нашу пехоту в прорыв не пустили. Немецкая оборона сомкнулась. Другие два полка, атаковавшие на других участках немецкой обороны, успеха не добились. Не встретив в городе серьёзного сопротивления, мы вышли на площадь перед мощной крепостью, здесь называемой Цитаделью. Над ней развивались два флага - немецкий с жирной свастикой и триколор, использовавшийся власовцами как их боевое знамя и принятый теперь как государственное знамя России. …
Только после того, как были сбиты фашистские флаги, открыли огонь на подавление огневых точек Цитадели. Цитадель - это старинная крепость с такими мощными стенами, что даже бронебойные снаряды не разрушали стен. Вооружение крепости - пулемёты и мелкокалиберные пушки - мы быстро уничтожили. Организовали круговую оборону. Штурмовая группа под командованием мл. лейтенанта Залазина на площадь не вышла. Высокий, стройный и сильный курсант Залазин был любимцем училища. О его силе ходили легенды. На второй день круговой обороны ночью приполз единственный оставшийся в живых из залазинской штурмовой группы мл. лейтенант Новиков. Он рассказал: «… ещё при штурме при первых пушечных выстрелах по нашим танкам автоматчики покинули броню и мы остались без защиты от «фаустников». («Фауст» - противотанковая мина, бывшая на вооружении у немецкой пехоты). Вслед за вами мы вошли в город. Нашли с трудом свою улицу и пошли по ней. Она была сильно задымлена, и мы не заметили улицу, в которую нужно было свернуть, чтобы выйти на площадь. Впереди увидели завал и танки остановились. Сразу из окон домов полетели «фаустпатроны». Передний и задний танки загорелись. Я пытался задним ходом обойти горящий сзади танк, но в это время «фауст» угодил и в наш танк. Он наполнился дымом. Осколком от брони мне контузило руку, и я не мог выскочить через верхние люки. Нашёл «балдушку» (молот 8 кг) и начал левой рукой сбивать защелки с аварийного люка. Сбил. Вылез под танк. Сквозь дым увидел, как наших товарищей ведут к первому танку. Положили около танка и расстреляли из автоматов». Эту весть быстро узнали танкисты и автоматчики на других танках и все как один заявили: «Пленных больше не брать!» В последствии узнали, что немцы давно приняли такое решение в отношении наших танкистов….
Когда напряжение несколько улеглось, я почувствовал боль в ногах. Осмотрев ноги, увидел в сапогах дырки и немного запекшейся крови. Попробовал снять сапоги - не получилось. Если сниму - обратно одеть не смогу, а санинструктор давно израсходовал бинты и лекарства. Тяжело раненых нет, но легко раненых среди автоматчиков много. Кроме того, количество раненых растёт. Всё время появляются новые огневые точки. Дежурные танковые экипажи подавляют их. Стрельба практически ведётся беспрерывно, но танкистам это не мешает отсыпаться за бессонные ночи. На пятый день под руководством немцев власовцы предприняли против нас дерзкую атаку. Пользуясь тем, что ветер дул в нашу сторону, они зажгли дымовые шашки, под прикрытием дыма приблизились к нам и выпустили около 10 фаустпатронов. Один танк вспыхнул как факел. Дежурный танк и автоматчики открыли огонь. Экипаж горящего танка сумел снять все три пулемёта и сбросить резервные бачки с горючим. Танк сгорел. Автоматчики привели пленного для допроса. Молодой парень в шинели, на рукаве которой черные шевроны (принадлежность к войскам СС). Кто-то сказал: «Немецкая сволочь!» В ответ: «Братцы, я же русский!»
Что тут началось!
«Ах ты, предатель! Гад! и т. д.»
Одновременно вскинуто несколько автоматов. Из предателя полетели какие-то клочья. Он переломился и упал. Кто плюнул на него, кто отвернулся и ушел. Допрос не состоялся, за что командир автоматчиков получил изрядную взбучку.
Этот день для нас был неудачным. Под вечер был убит мой командир роты, человек отчаянной храбрости, гвардии капитан герой Советского Союза Барабаш. Тело его завернули в брезент и положили на танк с тем, чтобы, когда будет возможность, похоронить с воинскими почестями.
Боль в ногах все усиливалась, Сапоги раздулись до предела. Запах от ног уже чувствуют все, кто рядом…
Ночью получили приказ прорываться из города в другом месте. Нас поддержат огнем. Легко прорвали оборону в западной части города и почти без потерь (два легко раненых автоматчика) вышли из города. На танке подъехали к полевому госпиталю. Автоматчики вытащили меня из танка и понесли в госпиталь. Там быстро разрезали и сняли с ног кровавое месиво портянок, обмыли ноги антисептиком. Я приподнялся и взглянул: левая нога была темно-синяя, а в местах ранений красновато-белые гнойные язвы. Правая нога - красная с такими же язвами в местах ранений.
Старший врач скомандовал: «Несите на стол! Все приготовить для ампутации левой ноги!».
Я заорал: «Отрезать ногу не дам!»
Врач: «У вас начинается гангрена, Через 3-4 дня вы умрете».
«Умру, так с двумя ногами! Резать не дам!»
Один из врачей: «Может, попробуем спасти ногу?»
Старший врач: «Забирайте его в свою группу. Хотя шансов мало».
Март 1945 г. Я десятый день в госпитале. С трудом, но хожу на обеих ногах. К раненым входят парторг бригады и два линейных (фронтовых) офицера. Парторг объявляет : «Коммунисты, кто может ходить, должны вернуться в строй!» Старший из офицеров заявил: «Командование бригады обращается ко всем, кто хотя бы частично боеспособен - вернитесь в строй». Автомашина остановилась около дома, где располагался штаб полка. Я вошел в штаб и доложил командиру полка, что прибыл из госпиталя.
Командир полка: «Гудков! Как вовремя! Пополнение получили - сплошной детский сад. Принимай свой первый взвод. Командира роты обещали прислать на днях, так что несколько дней тебе придется исполнять обязанности командира роты».
Обращаясь к начальнику штаба полка: «Что-то я не помню его фамилию в наградных листах, что мы отправили в штаб бригады».
― Так от первой роты представления к награде не было.
― Кто бы представлял? Командир роты погиб, два командира взвода были ранены, два ― убиты. Награждаю тебя почетным знаком «Отличный танкист». И привинтил мне на гимнастерку значок «Отличный танкист».
Придя в роту, собрал всех офицеров. Объяснил им обстановку, Видя, что я принят как командир роты, отдал приказ срочно проверить боеготовность танков с заводкой двигателей и о результатах доложить. Выслушав доклады, я доложил о полной готовности роты.
Через час полк свернулся в колонну и двинулся к фронту. Вечером нас атаковали мессершмиты, но мы отделались небольшими повреждениями одного танка и тем, что командир этого танка за несколько минут поседел. При подходе к фронту бригада развернулась по полкам. Каждому полку был выделен сектор фронта, На рассвете вступили в бой. Немцы цепляются за каждый населенный пункт, каждую высотку, организуя жесткую оборону. Иногда, предпринимая танковые контратаки и широко используя авиацию, они стараются сдержать наступление наших войск.
За день боев мы с трудом продвинулись на 8-10 км. Сожгли один и подбили один немецкий танк, подавили одну батарею и несколько пулеметных гнезд. Рота потеряла подбитым один танк и ранено 3 автоматчика. И так каждый день.
С рассветом бой. Ночью выходим к тылам. Пополняем боеприпасы, заправляемся горючим и смазочным, чистим пушку и пулеметы, набиваем диски патронами (для пулеметов). Если успеваем ― получаем еду (изредка горячую). Всю ночь движемся на другой участок фронта, а на рассвете снова в бой. Командир орудия, заряжающий и автоматчики могут заснуть, когда движемся на другой участок фронта, а я и механик-водитель не можем спать даже в это время. Потеряно чувство времени. Никто не знает не только число, но и какой месяц. Иногда хочется броситься на металлическую боеукладку и спать, спать, спать. Сильные боли дает язва 12-перстной кишки и гастрит. Только во время напряженного боя я не чувствую этой боли. Не подвозят спирт (положено 100 гр. водки в сутки на человека. Заменяют 50 гр. спирта), а 20-30 гр. спирта снимают боль на несколько часов. Да и из боя выходим, как правило, мокрыми от пота. А ночи холодные …
До сих пор не прислали командира роты. Немцы сожгли еще один танк вместе с экипажем. Скоро и без ротного командовать будет нечем …
Чувствуется приближение немецкой границы, Больше встречается кирпичных домов и отдельных крупных ферм с кирпичными постройками …
Выбили немцев из крупного села, Автоматчики принесли в ведре из-под солярки (танковое горючее) спирт. Отделить спирт от солярки невозможно, поэтому, отгоняя масляную пленку рукой, налил в бачок, предназначенный для воды, в основном спирта. Остальное вылил. Успел заметить, что по пути от винзавода некоторые автоматчики успели хлебнуть из ведра. Бачок взял под свой контроль.
По рации командир полка сообщил, что ночью придет старший лейтенант принимать роту. Я сообщил, что от роты осталось два танка, Он ответил, что даже при одном оставшемся танке задание дается как на роту.