Мама - это святое. Для меня. Но…
Подходят ко мне с соболезнованиями. И я честно говорю: «Острого горя нет, потому что я видела, как она мучилась под конец».
В последнюю неделю мама тихо-тихо (я случайно это услышала) разговаривала с Богом: «За что ты меня наказываешь? За что? Прости меня! Прости меня! Возьми меня к себе!» Она устала болеть. Устала мучиться.
Есть у меня в окружении человек, который постоянно выл, мол, какая несправедливость - у меня мама есть, и она получает большую пенсию, а у неё мамы нет и помочь ей некому.
А знаете, большая мамина пенсия - это моя заслуга. Я её заработала вместе с ней.
Да, в первую очередь именно моя заслуга, а не сестры, которая уволилась с работы и сидела с ней полтора года. Мне не было пяти лет, когда мама и папа могли погибнуть. Их избивали у меня на глазах. Били, что называется, «смертным боем». Рядом стояли люди и ни один не попытался заступиться. И тогда я, понимая, что их сейчас убьют, начала орать во всю силу лёгких: «Вызовите милицию! Дядя Ваня, не убивай папу!» До сих пор не верится, что в таком раннем возрасте я сообразила, что надо делать. Но сообразила.
После этого было ещё несколько моментов, когда у мамы резко падало давление, и я накачивала её корвалолом и кофе. Вливала в неё то одно, то другое, приговаривая: «Мамочка, ну глотай! Глотай же!» Вливала, не зная, жива она или нет. И откачивала, возвращала к жизни.
Мама могла не дожить до такого преклонного возраста, если бы я спасовала хоть раз. Только благодаря моему желанию спасти её она дожила почти до 87 лет (неделю не дожила)!
Но после того, как я услышала её разговор с Богом, я поняла, что попала в засаду. Как её откачивать, если вдруг она начнёт умирать у меня на руках? Не спасать её я не могу - мне совесть не позволит. И что я буду в этот момент думать: «А надо ли? Зачем я её мучаю?»
Она ушла тихо и без меня - я была на работе. Видимо, Бог решил, что с меня хватит тех 20 лет, которые я прокручивала мысленно ситуацию со смертью папы и просчитывала все наши действия, решая могли или не могли мы его спасти.
Ну, и про обиду. Конечно, мне обидно слышать, как мне хорошо, что у меня есть (вернее, теперь уже была) мама, что у меня есть сестра. Обидно, потому что говорят это люди, которые сами (прости, Господи, но хочется чётко обозначить то, что они сделали) всё просрали.