"Радость. Откуда мне это?.."
4 февраля 1873 в селе Хрущеве Орловской губернии родился русский писатель, автор произведений о природе Михаил Пришвин.
Это Пришвин назвал реки и озера «глазами земли». Это он, Пришвин, смог так придумать: «весна света». Только он мог описывать торфяные болота как «кладовые солнца» и тронуть рассказом о «горячей душе дерева» или «бездонной нежности зверей».
Рассказывают, что однажды на вопрос Сталина, не хочет ли уважаемый товарищ Пришвин написать что-нибудь о социалистическом строительстве в СССР, классик советской литературы, который уже перед революцией считался мэтром, стал что-то увлеченно бубнить о птичках. «Ладно! - неожиданно согласился вождь. - Пишите уж про своих птичек…»
Всю свою сознательную жизнь Михаил Пришвин вел дневники. Он начал вести дневник в 1905, а последнюю запись сделал в 1954-м. При жизни они опубликованы не были и увидели свет лишь через 30 с лишним лет после смерти писателя. Дневники начали печататься в 1991 году.
Пришвин считал дневники главным трудом своей жизни («главные силы свои писателя я тратил на писание дневников») и на публикацию не рассчитывал («за каждую строчку моего дневника - 10 лет расстрела»). Их объем в несколько раз превышает его полное собрание сочинений.
Еще одним увлечением писателя была фотография: свои первые снимки Пришвин сделал еще во время путешествия на Север в 1905 году (камеру одолжил попутчик) и проиллюстрировал ими свою первую книгу «В краю непуганых птиц», изданную после поездки. А после покупки собственного фотоаппарата Пришвин записывает в дневнике: «До того я увлекся охотой с камерой, что сплю и все жду, поскорей бы опять светозарное утро». В его архиве сохранилось более двух тысяч снимков, при этом напечатать их при жизни писатель тоже не надеялся (в частности, потому, что снимал не только природу - в 1930 он, например, сделал серию фотоснимков об уничтожении колоколов Троице-Сергиевой лавры).
Это Пришвин назвал реки и озера «глазами земли». Это он, Пришвин, смог так придумать: «весна света». Только он мог описывать торфяные болота как «кладовые солнца» и тронуть рассказом о «горячей душе дерева» или «бездонной нежности зверей».
Рассказывают, что однажды на вопрос Сталина, не хочет ли уважаемый товарищ Пришвин написать что-нибудь о социалистическом строительстве в СССР, классик советской литературы, который уже перед революцией считался мэтром, стал что-то увлеченно бубнить о птичках. «Ладно! - неожиданно согласился вождь. - Пишите уж про своих птичек…»
Всю свою сознательную жизнь Михаил Пришвин вел дневники. Он начал вести дневник в 1905, а последнюю запись сделал в 1954-м. При жизни они опубликованы не были и увидели свет лишь через 30 с лишним лет после смерти писателя. Дневники начали печататься в 1991 году.
Пришвин считал дневники главным трудом своей жизни («главные силы свои писателя я тратил на писание дневников») и на публикацию не рассчитывал («за каждую строчку моего дневника - 10 лет расстрела»). Их объем в несколько раз превышает его полное собрание сочинений.
Еще одним увлечением писателя была фотография: свои первые снимки Пришвин сделал еще во время путешествия на Север в 1905 году (камеру одолжил попутчик) и проиллюстрировал ими свою первую книгу «В краю непуганых птиц», изданную после поездки. А после покупки собственного фотоаппарата Пришвин записывает в дневнике: «До того я увлекся охотой с камерой, что сплю и все жду, поскорей бы опять светозарное утро». В его архиве сохранилось более двух тысяч снимков, при этом напечатать их при жизни писатель тоже не надеялся (в частности, потому, что снимал не только природу - в 1930 он, например, сделал серию фотоснимков об уничтожении колоколов Троице-Сергиевой лавры).