(no subject)
Я обещала написать о поездке на Дальний Восток.
Знаете, друзья, а я впервые оказалась в ситуации, когда буквы тупо не складываются в слова, потому что ежедневно штормит, качает - и не от морской болезни, а от землетрясения внутри. С приезда прошло две недели. Три недели пути и две недели дома - и всё это время я живу, вывернутая наизнанку, мучаясь вопросом: «А чем я занималась все предыдущие годы? Какой, с позволения, …ладно, фигней, я занималась?» Общение с детьми отучило - при них нельзя - ругаться матом, курить, предаваться прочим порокам. Зато научило жить счастливо, тупо счастливо!
Оттуда всё неважно. Нет Москвы.
Нет столиц, нет укладки тротуаров, нет дележки на айфоноводов и именитых блоггеров. Хотя всё это есть, и местные детки и взрослые прекрасно живут в реалиях современного мира. Но на протяжении 3 недель ты плывешь среди сопок, где по несколько суток не ловит даже мобильник, среди прекрасной природы, где в деревнях можно каким-то чудом купить пачку Винстона выпуска 2008 года, и это счастье. Я молчу про икру и вкуснейшую рыбу, потому что этими историями никого не удивишь.
А, главное, там есть замечательные дети. Под сотню, включая моего сына, с каждым из которых связана своя непростая история. Пока они не видят, озвучу то, что хочу оставить за пределами их досягаемости.
Они безумно талантливы. Они поют так, что их каждый год с нетерпением ждет большой концертный зал Комсомольска, а после этого лета - еще и московский зритель. Некоторые из них уже сейчас делают такую карьеру, что еще несколько лет - и, надеюсь, Ла Скала будет драться за каждого из них с Гранд Опера. Сейчас они творят такие вещи, что мурашки - это наименьший побочный эффект у слушателя. Это вынос мозга, отвал башки и уши всмятку, а не детки. Они вкалывают на проекте на репетициях так, что у любого нормального взрослого разорвало бы аорту. И они год ждут этого рейса, чтобы в свои каникулы поехать пахать, пахать и пахать!
У кого-то из них по 10-15 и более операций к возрасту 11-19 лет… У кого-то их больше. Операции, реабилитации. У кого-то инвалидные коляски, с годами превращающиеся в ходунки, в костыли. В «дурацкие палки», как некоторые из них говорят. Кто-то остается прикованным к коляске до сих пор. У других - нет слуха (и речи, и тогда есть умопомрачительное «жестовое пение», пение руками), у кого-то нет зрения. А вот к примеру, у самого обаятельного обормота проекта, Ванечки, - олигофрения. Вот только этот Ванечка с такой точностью способен улавливать настроение других, с такой невероятной изысканностью умеет ухаживать за женщиной, так заботиться о других детях, что диагноз кажется насмешкой, а звучит просто кощунственно.
Меня выпотрошило наизнанку.
И я только-только начинаю приходить в себя.
По-хорошему выпотрошило, сердцем наружу.
Один человек сказал мне: «Пообщалась с убогими, впечатлительная дурочка, вот тебя и швыряет из стороны в сторону!»
Я тебе отвечу, что ты - мудак. Зловредный искренний мудак, которого я на будущий год от всей души приглашаю присоединиться к проекту «Белый пароход. Поющие реки России». А там посмотрим, кто убог. С 99,9999% вероятностью (одну миллионную процента я оставляю на попечение оставшемуся во мне пессимизму) на второй день рейса точно так же, как все, попадающие на этот проект люди, ты вывернешь сначала свои карманы и купишь этим детям все, что они пожелают (а особенно то, о чем они промолчат и не попросят), на третий - вывернешь свой чемодан, когда детям понадобятся костюмы для вечернего шоу, а на пятый, как случилось именно со мной, будешь мрачно смотреть в темную воду Амура и думать о том, каким угрем надо вывернуться, чтобы обнять, согреть и увезти из детдома эту добрую и светлую девчонку Катю 11 лет с рыжими волосами и веснушками, которая только молчит и смотрит, и ничего не просит, и без слов понятно, что ей нужна нормальная человеческая семья.
Меня предупреждали, что я с проекта, попав единожды, «соскочить» не смогу. По-моему, это лучшая в моей жизни зависимость…
Я очень хочу, чтобы вы об этом тоже знали. Вот только прикрою немного свою «вывернутость наизнанку» - в Москве жить в таком образе чрезвычайно неудобно. Мы вернулись абсолютно блаженные и сумасшедшие. И «подсевшие»…
На «Белый пароход». На Дальний Восток. На Амур. В творческий детский музыкальный лагерь для детей-инвалидов и детей из неблагополучных семей под руководством гостевого солиста ведущих оперных театров мира, Николая Диденко, под теплым присмотром московской Академии Хорового искусства (АХИ) и талантливых московских музыкантов.
Знаете, друзья, а я впервые оказалась в ситуации, когда буквы тупо не складываются в слова, потому что ежедневно штормит, качает - и не от морской болезни, а от землетрясения внутри. С приезда прошло две недели. Три недели пути и две недели дома - и всё это время я живу, вывернутая наизнанку, мучаясь вопросом: «А чем я занималась все предыдущие годы? Какой, с позволения, …ладно, фигней, я занималась?» Общение с детьми отучило - при них нельзя - ругаться матом, курить, предаваться прочим порокам. Зато научило жить счастливо, тупо счастливо!
Оттуда всё неважно. Нет Москвы.
Нет столиц, нет укладки тротуаров, нет дележки на айфоноводов и именитых блоггеров. Хотя всё это есть, и местные детки и взрослые прекрасно живут в реалиях современного мира. Но на протяжении 3 недель ты плывешь среди сопок, где по несколько суток не ловит даже мобильник, среди прекрасной природы, где в деревнях можно каким-то чудом купить пачку Винстона выпуска 2008 года, и это счастье. Я молчу про икру и вкуснейшую рыбу, потому что этими историями никого не удивишь.
А, главное, там есть замечательные дети. Под сотню, включая моего сына, с каждым из которых связана своя непростая история. Пока они не видят, озвучу то, что хочу оставить за пределами их досягаемости.
Они безумно талантливы. Они поют так, что их каждый год с нетерпением ждет большой концертный зал Комсомольска, а после этого лета - еще и московский зритель. Некоторые из них уже сейчас делают такую карьеру, что еще несколько лет - и, надеюсь, Ла Скала будет драться за каждого из них с Гранд Опера. Сейчас они творят такие вещи, что мурашки - это наименьший побочный эффект у слушателя. Это вынос мозга, отвал башки и уши всмятку, а не детки. Они вкалывают на проекте на репетициях так, что у любого нормального взрослого разорвало бы аорту. И они год ждут этого рейса, чтобы в свои каникулы поехать пахать, пахать и пахать!
У кого-то из них по 10-15 и более операций к возрасту 11-19 лет… У кого-то их больше. Операции, реабилитации. У кого-то инвалидные коляски, с годами превращающиеся в ходунки, в костыли. В «дурацкие палки», как некоторые из них говорят. Кто-то остается прикованным к коляске до сих пор. У других - нет слуха (и речи, и тогда есть умопомрачительное «жестовое пение», пение руками), у кого-то нет зрения. А вот к примеру, у самого обаятельного обормота проекта, Ванечки, - олигофрения. Вот только этот Ванечка с такой точностью способен улавливать настроение других, с такой невероятной изысканностью умеет ухаживать за женщиной, так заботиться о других детях, что диагноз кажется насмешкой, а звучит просто кощунственно.
Меня выпотрошило наизнанку.
И я только-только начинаю приходить в себя.
По-хорошему выпотрошило, сердцем наружу.
Один человек сказал мне: «Пообщалась с убогими, впечатлительная дурочка, вот тебя и швыряет из стороны в сторону!»
Я тебе отвечу, что ты - мудак. Зловредный искренний мудак, которого я на будущий год от всей души приглашаю присоединиться к проекту «Белый пароход. Поющие реки России». А там посмотрим, кто убог. С 99,9999% вероятностью (одну миллионную процента я оставляю на попечение оставшемуся во мне пессимизму) на второй день рейса точно так же, как все, попадающие на этот проект люди, ты вывернешь сначала свои карманы и купишь этим детям все, что они пожелают (а особенно то, о чем они промолчат и не попросят), на третий - вывернешь свой чемодан, когда детям понадобятся костюмы для вечернего шоу, а на пятый, как случилось именно со мной, будешь мрачно смотреть в темную воду Амура и думать о том, каким угрем надо вывернуться, чтобы обнять, согреть и увезти из детдома эту добрую и светлую девчонку Катю 11 лет с рыжими волосами и веснушками, которая только молчит и смотрит, и ничего не просит, и без слов понятно, что ей нужна нормальная человеческая семья.
Меня предупреждали, что я с проекта, попав единожды, «соскочить» не смогу. По-моему, это лучшая в моей жизни зависимость…
Я очень хочу, чтобы вы об этом тоже знали. Вот только прикрою немного свою «вывернутость наизнанку» - в Москве жить в таком образе чрезвычайно неудобно. Мы вернулись абсолютно блаженные и сумасшедшие. И «подсевшие»…
На «Белый пароход». На Дальний Восток. На Амур. В творческий детский музыкальный лагерь для детей-инвалидов и детей из неблагополучных семей под руководством гостевого солиста ведущих оперных театров мира, Николая Диденко, под теплым присмотром московской Академии Хорового искусства (АХИ) и талантливых московских музыкантов.