Алтын
Когда-то у дворника Серафима всё было как у всех: семья, работа, друзья. Но потом его жизнь опустела. Жена умерла. Повзрослевший сын уехал в другую страну и лишь изредка появлялся на экране компьютера. Друзей разбросало, кого куда. Одиночество и воспоминания о прошлом, книги и работа - вот и всё что осталось. Беседы с самим собой. Беседы с другом, со старым добрым другом.
Он прилетал на рассвете, когда Серафим выходил на улицу. Это был большой чёрный ворон. Ворона звали Алтын.
Давным-давно, ещё в детстве, Алтын стащил у Серафима три копейки. Наверное, это была совсем другая птица, которой давно уже нет. Но Серафиму казалось, что Алтын - тот самый ворон из детства, который являлся всегда, стоило только подумать о нём. Поначалу он общался с птицей мысленно. Затем стал говорить вслух, не ожидая ответа. И когда ворон ответил Серафиму, тот уже не удивился.
- Доброе утро, Алтын, - тихо сказал дворник и улыбнулся, отчего лучики побежали от его глаз к седеющим вискам. Он осторожно коснулся пальцами жёстких чёрных перьев. Мгновение, и птица оказалась у него на руке.
- Как спалось, дружище?
- Без снов, - ответила птица.
- Без снов спят только мёртвые, - усмехнулся Серафим, - Я вот ещё вижу сны.
- И они видят, только никому про это не рассказывают…
К мусорному контейнеру подошёл незнакомец и бросил в него свёрток. Серафим взглянул в его бледное и, казалось бы, безжизненное лицо и увидел глаза, полные отчаяния. В их глубине ещё горел огонёк надежды, как последняя спичка горит в пальцах заживо погребённого. Серафиму внезапно стало холодно.
- Алтын, ты видел его здесь раньше? - спросил Серафим у ворона.
- Так же часто, как тебя, - ответил Алтын.
- Шутишь, пернатый?
- Разве я похож на шутника? Я знаю его так же, как тебя.
- Странный он какой-то… Может - больной?
- Можно и так сказать, - кивнул ворон.
Серафим закончил мести и подошёл к мусорному контейнеру. Тут его взгляд упал на свёрток, по всей видимости выброшенный странным незнакомцем. Он достал его и заглянул внутрь:там были деньги. Много денег. Они были сложены пачками и перетянуты бумажными поясами. Серафим был изумлён.
- Слышь, Алтын, - обратился он к птице, - Это что такое?
- Они грязные. Ты не это искал. Не этого хотел, - грустно сказал ворон и взлетел на берёзу.
Серафим сунул пакет за пазуху.
- Вот увидишь! Вот увидишь! - кричал вдогонку Алтын, но его уже никто не слышал.
Идти было недалеко, но Серафиму этот путь показался долгим. Он боялся, что тот странный человек одумается и вернётся. И заберёт деньги. Огромные деньги, каких Серафиму ещё не доводилось держать в руках. Сейчас ему хотелось поскорее оказаться в своей комнатке и собраться с мыслями.
И вот заветная дверь. Серафим уже вставил ключ в замок, как вдруг услышал громкий лай у себя за спиной.
- Молчать, Люцифер! - одёрнул пса хозяин. Тот глухо зарычал, от чего земля завибрировала под ногами Серафима, а в душе его шевельнулся ужас. Ужас, какой бывает у падающего в бездну. Перед ним снова встал образ незнакомца.
Чертыхаясь про себя, Серафим вошёл в свою квартиру. Он опустился на диван и достал из-за пазухи пакет с надписью: «Асмодей». Не пересчитать ли деньги? Они складывались в стопки, стопки разваливались, сбивая Серафима со счёта. Много! Чертовски много! Руки Серафима дрожали, мысли путались. Казалось бы, повезло. Может быть это поможет начать жизнь заново? Уехать к сыну? Купить домик с садом? Ведь деньги - это звенящие возможности, разве не так? Теперь всё начнётся сначала! Теперь всё изменится! Стоит лишь захотеть!.. А чего я хочу? Чего я на самом деле теперь хочу?
Посторонние звуки больно резали слух.
- Ах ты, сатана! - орала под окнами Марина Ивановна, соседка снизу по прозвищу Мамона Ивановна, женщина злая и толстая. Она швыряла камни в чёрного дворового кота, который удирал от неё в кусты. Мамона Ивановна была суеверна и очень не любила чёрных котов. Впрочем, она всех очень не любила.
Серафим задёрнул шторы, сложил деньги обратно в пакет, так и не пересчитав до конца. Потом часть из них достал и спрятал под матрас. Остальное сунул за пазуху. На кухне налил себе водки в чайную чашку и выпил залпом. Когда он покидал свою квартиру, то снова казался спокойным.
В ларьке Серафим купил пива. Ему хотелось с кем-то поговорить. Вот бы Алтын был рядом! Краем глаза Серафим заметил какую-то тень за своей спиной, но это был не ворон. Когда являлся ворон, на душе у Серафима становилось спокойно. Сейчас там по-прежнему царили тоска и тревога. На стене ларька била крылом в порывах осеннего ветра старая выцветшая афиша «Левиафан».
- Левиафан, Левиафан… - бормотал Серафим и его пальцы, казалось бы, сжимают область сердца. Но там, куда впились его пальцы, где только что трепыхалось испуганной птицей его сердце, была теперь лишь немыслимая сумма денег. Серафим поднял воротник и заспешил дальше. Тревожную сирену в его душе требовалось немедленно заглушить.
Вскоре он уже сидел за столиком в ресторане. Да, коктейль со странным названием «Вельзевул» притупил тревогу в душе Серафима. Он словно выпил яду: светлячок сознания затаился где-то на уровне нервно тикающего сердца. Что теперь двигало его телом - неизвестно. Тени легли под глаза Серафима. Его мутный взор скользил по стенам, люстрам, столикам, ни на чём не останавливаясь. И вдруг до него донёсся запах духов, липкий, как паутина.
Женщина за соседним столиком с интересом смотрела на Серафима. Встретившись с ним взглядом, она не отвернулась смущённо. Глаза цвета рептилии не выпускали добычу из своих колец. Повинуясь зову, Серафим направился к её столику. На пол пути он столкнулся с официантом.
- Какого чёрта?! - голос Серафима перекрыл грохот и звон упавшей посуды, - Шагу ступить нельзя! Не видишь, что ли?! Ты!.. Как тебя?...
Серафим пытался прочесть имя на бейдже. Буквы сложились в слово «Бельфагор».
- Чертовщина какая-то… - вслух подумал Серафим, и тут костлявые пальцы незнакомки сжали его плечо:
- Оставь! Поедем к тебе?
Серафим был пьян и почему-то зол. Он не хотел ехать домой с женщиной, но отказать не смог, язык присох к нёбу. Он плыл по течению, стараясь не думать, куда занесёт его в следующий миг. Ещё утром у него была надежда, что этот день принесёт перемены к лучшему. Теперь надежды не стало, не стало и сил сопротивляться странному ходу событий.
От машины к подъезду Серафим шёл неверной походкой. Спутница крепко держала его за локоть. Так крепко, что Серафим начал сомневаться, что рядом с ним просто женщина. Он казался себе тряпичной куклой в её власти и уже жалел о том, что связался с ней.
Краем глаза он заметил сутулый птичий силуэт на мусорном контейнере.
- Алтын! - крикнул он и это прозвучало как мольба о спасении.
- Идём-идём-идём! - незнакомка твёрдой рукой направила его куда следует. Ниточка оборвалась.
- Что у тебя есть выпить? - спросила она, закрыв за собой дверь.
Серафим молча принёс два стакана и початую бутылку водки. Налил.
- Без закуски? - спросила она.
Серафим снова вышел. В это время она что-то добавила в его стакан.
***
Не было ничего, кроме безмолвной черноты. Из бездны всплывали образы и таяли как дым. Неизвестность и пустота порождали чудовищ и были они куда страшнее смерти. Что смерть? Она лишь крайнее воплощение одиночества, а к одиночеству Серафим давно привык. Серафим тонул в темноте, из глубины которой к нему приближалось нечто ужасное.
- Алтын, дружище, где ты?!
Серафим увидел, как огромные чёрные крылья заслонили звёзды под его ногами.
Протянув руку в темноту, он почувствовал под пальцами перья.
- Я искал тебя, Серафим, - услышал он знакомый голос.
- Я звал тебя! Где я, Алтын? Где я? - голос Серафима дрожал.
- Ты умер, мой друг. Теперь ты умер...
- Это можно изменить? Прошу тебя! Это можно изменить?!
- Всё уже изменилось.
Серафим торопился. Он не бежал, а летел в утреннем тумане, сжимая в руках ненавистный пакет.
«Они грязные… Грязные…» - крутилось у него в голове, - «Я не этого искал! Я не этого хотел!..»
Он бросил пакет в контейнер и вдруг увидел дворника. И дворник показался ему знакомым.
- Слышь, Алтын! Что это такое? - спросил дворник у кого-то, разворачивая пакет.
- Они грязные! Ты не это искал! Не этого хотел! - Серафим не узнал свой голос.
Дворник пошёл прочь.
- Вот увидишь! Вот увидишь… - каркнул Серафим и взлетел на берёзу. Там он осмотрел с высоты окрестности, с шумом вспорхнул с ветки и растаял в темноте.
Ноябрь обычно хмур, но дворник всегда ждал рассвета, даже если ждать было долго. С рассветом прилетал его старый добрый друг. Он всегда прилетал с рассветом.
Он прилетал на рассвете, когда Серафим выходил на улицу. Это был большой чёрный ворон. Ворона звали Алтын.
Давным-давно, ещё в детстве, Алтын стащил у Серафима три копейки. Наверное, это была совсем другая птица, которой давно уже нет. Но Серафиму казалось, что Алтын - тот самый ворон из детства, который являлся всегда, стоило только подумать о нём. Поначалу он общался с птицей мысленно. Затем стал говорить вслух, не ожидая ответа. И когда ворон ответил Серафиму, тот уже не удивился.
- Доброе утро, Алтын, - тихо сказал дворник и улыбнулся, отчего лучики побежали от его глаз к седеющим вискам. Он осторожно коснулся пальцами жёстких чёрных перьев. Мгновение, и птица оказалась у него на руке.
- Как спалось, дружище?
- Без снов, - ответила птица.
- Без снов спят только мёртвые, - усмехнулся Серафим, - Я вот ещё вижу сны.
- И они видят, только никому про это не рассказывают…
К мусорному контейнеру подошёл незнакомец и бросил в него свёрток. Серафим взглянул в его бледное и, казалось бы, безжизненное лицо и увидел глаза, полные отчаяния. В их глубине ещё горел огонёк надежды, как последняя спичка горит в пальцах заживо погребённого. Серафиму внезапно стало холодно.
- Алтын, ты видел его здесь раньше? - спросил Серафим у ворона.
- Так же часто, как тебя, - ответил Алтын.
- Шутишь, пернатый?
- Разве я похож на шутника? Я знаю его так же, как тебя.
- Странный он какой-то… Может - больной?
- Можно и так сказать, - кивнул ворон.
Серафим закончил мести и подошёл к мусорному контейнеру. Тут его взгляд упал на свёрток, по всей видимости выброшенный странным незнакомцем. Он достал его и заглянул внутрь:там были деньги. Много денег. Они были сложены пачками и перетянуты бумажными поясами. Серафим был изумлён.
- Слышь, Алтын, - обратился он к птице, - Это что такое?
- Они грязные. Ты не это искал. Не этого хотел, - грустно сказал ворон и взлетел на берёзу.
Серафим сунул пакет за пазуху.
- Вот увидишь! Вот увидишь! - кричал вдогонку Алтын, но его уже никто не слышал.
Идти было недалеко, но Серафиму этот путь показался долгим. Он боялся, что тот странный человек одумается и вернётся. И заберёт деньги. Огромные деньги, каких Серафиму ещё не доводилось держать в руках. Сейчас ему хотелось поскорее оказаться в своей комнатке и собраться с мыслями.
И вот заветная дверь. Серафим уже вставил ключ в замок, как вдруг услышал громкий лай у себя за спиной.
- Молчать, Люцифер! - одёрнул пса хозяин. Тот глухо зарычал, от чего земля завибрировала под ногами Серафима, а в душе его шевельнулся ужас. Ужас, какой бывает у падающего в бездну. Перед ним снова встал образ незнакомца.
Чертыхаясь про себя, Серафим вошёл в свою квартиру. Он опустился на диван и достал из-за пазухи пакет с надписью: «Асмодей». Не пересчитать ли деньги? Они складывались в стопки, стопки разваливались, сбивая Серафима со счёта. Много! Чертовски много! Руки Серафима дрожали, мысли путались. Казалось бы, повезло. Может быть это поможет начать жизнь заново? Уехать к сыну? Купить домик с садом? Ведь деньги - это звенящие возможности, разве не так? Теперь всё начнётся сначала! Теперь всё изменится! Стоит лишь захотеть!.. А чего я хочу? Чего я на самом деле теперь хочу?
Посторонние звуки больно резали слух.
- Ах ты, сатана! - орала под окнами Марина Ивановна, соседка снизу по прозвищу Мамона Ивановна, женщина злая и толстая. Она швыряла камни в чёрного дворового кота, который удирал от неё в кусты. Мамона Ивановна была суеверна и очень не любила чёрных котов. Впрочем, она всех очень не любила.
Серафим задёрнул шторы, сложил деньги обратно в пакет, так и не пересчитав до конца. Потом часть из них достал и спрятал под матрас. Остальное сунул за пазуху. На кухне налил себе водки в чайную чашку и выпил залпом. Когда он покидал свою квартиру, то снова казался спокойным.
В ларьке Серафим купил пива. Ему хотелось с кем-то поговорить. Вот бы Алтын был рядом! Краем глаза Серафим заметил какую-то тень за своей спиной, но это был не ворон. Когда являлся ворон, на душе у Серафима становилось спокойно. Сейчас там по-прежнему царили тоска и тревога. На стене ларька била крылом в порывах осеннего ветра старая выцветшая афиша «Левиафан».
- Левиафан, Левиафан… - бормотал Серафим и его пальцы, казалось бы, сжимают область сердца. Но там, куда впились его пальцы, где только что трепыхалось испуганной птицей его сердце, была теперь лишь немыслимая сумма денег. Серафим поднял воротник и заспешил дальше. Тревожную сирену в его душе требовалось немедленно заглушить.
Вскоре он уже сидел за столиком в ресторане. Да, коктейль со странным названием «Вельзевул» притупил тревогу в душе Серафима. Он словно выпил яду: светлячок сознания затаился где-то на уровне нервно тикающего сердца. Что теперь двигало его телом - неизвестно. Тени легли под глаза Серафима. Его мутный взор скользил по стенам, люстрам, столикам, ни на чём не останавливаясь. И вдруг до него донёсся запах духов, липкий, как паутина.
Женщина за соседним столиком с интересом смотрела на Серафима. Встретившись с ним взглядом, она не отвернулась смущённо. Глаза цвета рептилии не выпускали добычу из своих колец. Повинуясь зову, Серафим направился к её столику. На пол пути он столкнулся с официантом.
- Какого чёрта?! - голос Серафима перекрыл грохот и звон упавшей посуды, - Шагу ступить нельзя! Не видишь, что ли?! Ты!.. Как тебя?...
Серафим пытался прочесть имя на бейдже. Буквы сложились в слово «Бельфагор».
- Чертовщина какая-то… - вслух подумал Серафим, и тут костлявые пальцы незнакомки сжали его плечо:
- Оставь! Поедем к тебе?
Серафим был пьян и почему-то зол. Он не хотел ехать домой с женщиной, но отказать не смог, язык присох к нёбу. Он плыл по течению, стараясь не думать, куда занесёт его в следующий миг. Ещё утром у него была надежда, что этот день принесёт перемены к лучшему. Теперь надежды не стало, не стало и сил сопротивляться странному ходу событий.
От машины к подъезду Серафим шёл неверной походкой. Спутница крепко держала его за локоть. Так крепко, что Серафим начал сомневаться, что рядом с ним просто женщина. Он казался себе тряпичной куклой в её власти и уже жалел о том, что связался с ней.
Краем глаза он заметил сутулый птичий силуэт на мусорном контейнере.
- Алтын! - крикнул он и это прозвучало как мольба о спасении.
- Идём-идём-идём! - незнакомка твёрдой рукой направила его куда следует. Ниточка оборвалась.
- Что у тебя есть выпить? - спросила она, закрыв за собой дверь.
Серафим молча принёс два стакана и початую бутылку водки. Налил.
- Без закуски? - спросила она.
Серафим снова вышел. В это время она что-то добавила в его стакан.
***
Не было ничего, кроме безмолвной черноты. Из бездны всплывали образы и таяли как дым. Неизвестность и пустота порождали чудовищ и были они куда страшнее смерти. Что смерть? Она лишь крайнее воплощение одиночества, а к одиночеству Серафим давно привык. Серафим тонул в темноте, из глубины которой к нему приближалось нечто ужасное.
- Алтын, дружище, где ты?!
Серафим увидел, как огромные чёрные крылья заслонили звёзды под его ногами.
Протянув руку в темноту, он почувствовал под пальцами перья.
- Я искал тебя, Серафим, - услышал он знакомый голос.
- Я звал тебя! Где я, Алтын? Где я? - голос Серафима дрожал.
- Ты умер, мой друг. Теперь ты умер...
- Это можно изменить? Прошу тебя! Это можно изменить?!
- Всё уже изменилось.
Серафим торопился. Он не бежал, а летел в утреннем тумане, сжимая в руках ненавистный пакет.
«Они грязные… Грязные…» - крутилось у него в голове, - «Я не этого искал! Я не этого хотел!..»
Он бросил пакет в контейнер и вдруг увидел дворника. И дворник показался ему знакомым.
- Слышь, Алтын! Что это такое? - спросил дворник у кого-то, разворачивая пакет.
- Они грязные! Ты не это искал! Не этого хотел! - Серафим не узнал свой голос.
Дворник пошёл прочь.
- Вот увидишь! Вот увидишь… - каркнул Серафим и взлетел на берёзу. Там он осмотрел с высоты окрестности, с шумом вспорхнул с ветки и растаял в темноте.
Ноябрь обычно хмур, но дворник всегда ждал рассвета, даже если ждать было долго. С рассветом прилетал его старый добрый друг. Он всегда прилетал с рассветом.