Одинокий Носок
Одинокий Носок не всегда жил в пыли под кроватью. У него было светлое, подающее надежды прошлое. Когда-то он не был одинок, регулярно мылся и выходил в свет. Ничего не омрачало его жизни до тех пор, пока на нём не стали появляться дырки…
Первая появилось от износа. Носок почему-то плохо помнил, как он оказался натянут на перегоревшую лампочку и заштопан, но помнит, что пытался сказать Иголке, чтобы она не совала свой нос не в своё тело. Иголка была совершенно железной леди, даже стальной, поэтому никого не слушала и совала свой острый, как меч правосудия, нос повсюду, где считала нужным, даже в Большой Палец.
Настоящая беда постигла Носок, когда им заинтересовалась Босая Собака. Носок подозревал, что именно Собака сожрала его напарника. Затем пришла и его очередь. Огромная слюнявая пасть пыталась пережевать Носок. Она мусолила, грызла и сосала его мягкое тело до тех пор, пока не пришёл Хозяин. Он вырвал Носок из пасти Собаки и отшлёпал её по морде им же, и без того измученным неподобающим обращением. Это было последнее унижение гордости Носка, потому что в следующий момент он оказался отброшен могучей рукой в сторону кровати и о нём забыли.
Ещё никогда прежде Носку не приходилось так тяжело, но он очень хотел жить. Поэтому ночью, когда в доме всё затихло, он собрал всю волю в кулак и медленно пополз под кровать…
Ползти пришлось долго, собирая на себя с пола шерсть, крошки и пыль. Носок стонал, кряхтел, но полз, преодолевая сантиметр за сантиметром, пока не оказался, как ему казалось, в безопасности. Здесь, в темноте подкроватья, раздавалось лишь нежное пение Пылевых Клещей, эльфов этого мира, да откуда-то сверху доносился храп Хозяина.
И потянулись бесконечные серые дни жизни Одинокого Носка.
Иногда под кровать прибегал Кот с выпученными глазами и взъерошенным хвостом. Это случалось в двух случаях: или Хозяин пылесосил, или Кот воровал. Визитам Кота Носок всегда радовался, ибо тот был интересным собеседником, неизменно оставлял под кроватью клочья тёплой и мягкой шерсти, а иногда загонял туда оторванные хозяйские пуговицы или пивные крышки. Носок был рад любой компании, это позволяло скрасить чувство одиночества и пустоты.
Иногда под кроватью оказывались различные бутылки, окурки, огрызки, фантики… Общаться с многими из них было неприятно. Это были маргинальные личности, лишённые внутреннего мира, потерявшие смысл своего существования. Но однажды случилось нечто неожиданное.
К Хозяину пришла Женщина! Когда это произошло, под кровать сразу же залез Кот.
- Ну всё, - сказал он, - Сейчас начнётся! «Ой, киса! Иди сюда, пушистый!» Тьфу! - Кот был хмур, как никогда. Носок был озадачен.
- Как же так? Тебе не нравится внимание и ласка? - изумлённо спросил он.
- Представь себе - нет! - ответил Кот, - Одни только духи чего стоят! - и Кот чихнул в подтверждение своих слов, - Можно я тут у тебя посижу? - спросил он и тут же уснул, свернувшись кренделем.
Носок изнывал от любопытства. Он давно уже не выползал из-под кровати от страха быть замеченным и выброшенным в небытие. Но в этот раз любопытство оказалось сильнее страха.
Он пополз к свету. Усилия не пропали даром, вскоре стало видно то, что происходило в комнате. На журнальном столике стояла посуда, Бутылка Пива и Бутылка Водки. Носок понял, что его ночь не будет одинокой. Затем он увидел Женщину. Судя по всему, она была уже не новой и явно подвергалась стирке и штопке, а возможно даже химчистке. Женщина была худа как швабра и ребриста, как батарея, отчего Носок начал испытывать к ней тёплые чувства.
Вскоре под кровать оказались заброшены два странных бублика.
- Разрешите представиться, - сказал им Носок, набравшись храбрости, - Носок!
Бублики захихикали. Подошёл Кот Шопен, брезгливо понюхал их и изрёк:
- Это её! - и удалился в дальний угол подкроватья, нервно подёргивая хвостом.
- Капроновые Гольфы, - сиплым женским голосом ответили бублики.
Носок был немало удивлён, поскольку он считал гольфы своими ближайшими родственниками, но эти по форме разительно от него отличались. Он решил не продолжать знакомства, потому что не одобрял столь явного изменения естественной формы тела. Более того, на полу рядом с кроватью образовалась целая куча из одежды, Носок боялся быть замеченным и схваченным. Кряхтя, он пополз обратно под кровать.
Сверху же в это время происходило что-то странное. Кровать тряслась и скрипела, грозя обрушиться Носку на голову. Раздавались непонятные и пугающие звуки. В какой-то момент Носку показалось, что кого-то убивают, но он никак не мог разобрать, кому же угрожает опасность - Ему или Ей. Носок зажмурился и спрятал голову под Кота…
Когда всё, наконец, стихло, Носок открыл глаза и обнаружил ещё одного гостя. Это был Носок-Без-Пятки. На самом деле нам не известно, как его звали, но Носок сразу увидел в нём родственную душу и богатый внутренний мир. Пришелец и выглядел тщедушно, казался прозрачным, помятым и мокрым. Подошёл заспанный Кот, понюхал, сморщился, надулся и ударил его лапой.
Носок-Без-Пятки невнятно выругался, Капроновые Чулки визгливо захохотали. Одинокий Носок извинился перед гостями за несдержанность Кота:
- Вы уж простите его. Он у нас чувствительный, - оправдывался Носок, - Аллергик и мизантроп… А вы, уважаемый, откуда к нам пожаловали? Кем работаете и где? -
Ответ Носка-без-Пятки был не лишён рифмы и экспрессии. Чулки зашлись очередным приступом хохота.
Поток ругательств прервала волосатая рука хозяина, схватившая Носок-Без-Пятки и унесшая его в неизвестность.
Из ступора Носок вывел голос Кота:
- И всё-таки бытие определяет сознание! Мда… - Шопен задумчиво ковырял когтем щель в полу и вздыхал.
- Да уж, - отозвался Одинокий Носок, - Однако, аd turpia nemo obligatur!* - и выполз из-под кровати.
* К постыдному никого не принуждают.
Первая появилось от износа. Носок почему-то плохо помнил, как он оказался натянут на перегоревшую лампочку и заштопан, но помнит, что пытался сказать Иголке, чтобы она не совала свой нос не в своё тело. Иголка была совершенно железной леди, даже стальной, поэтому никого не слушала и совала свой острый, как меч правосудия, нос повсюду, где считала нужным, даже в Большой Палец.
Настоящая беда постигла Носок, когда им заинтересовалась Босая Собака. Носок подозревал, что именно Собака сожрала его напарника. Затем пришла и его очередь. Огромная слюнявая пасть пыталась пережевать Носок. Она мусолила, грызла и сосала его мягкое тело до тех пор, пока не пришёл Хозяин. Он вырвал Носок из пасти Собаки и отшлёпал её по морде им же, и без того измученным неподобающим обращением. Это было последнее унижение гордости Носка, потому что в следующий момент он оказался отброшен могучей рукой в сторону кровати и о нём забыли.
Ещё никогда прежде Носку не приходилось так тяжело, но он очень хотел жить. Поэтому ночью, когда в доме всё затихло, он собрал всю волю в кулак и медленно пополз под кровать…
Ползти пришлось долго, собирая на себя с пола шерсть, крошки и пыль. Носок стонал, кряхтел, но полз, преодолевая сантиметр за сантиметром, пока не оказался, как ему казалось, в безопасности. Здесь, в темноте подкроватья, раздавалось лишь нежное пение Пылевых Клещей, эльфов этого мира, да откуда-то сверху доносился храп Хозяина.
И потянулись бесконечные серые дни жизни Одинокого Носка.
Иногда под кровать прибегал Кот с выпученными глазами и взъерошенным хвостом. Это случалось в двух случаях: или Хозяин пылесосил, или Кот воровал. Визитам Кота Носок всегда радовался, ибо тот был интересным собеседником, неизменно оставлял под кроватью клочья тёплой и мягкой шерсти, а иногда загонял туда оторванные хозяйские пуговицы или пивные крышки. Носок был рад любой компании, это позволяло скрасить чувство одиночества и пустоты.
Иногда под кроватью оказывались различные бутылки, окурки, огрызки, фантики… Общаться с многими из них было неприятно. Это были маргинальные личности, лишённые внутреннего мира, потерявшие смысл своего существования. Но однажды случилось нечто неожиданное.
К Хозяину пришла Женщина! Когда это произошло, под кровать сразу же залез Кот.
- Ну всё, - сказал он, - Сейчас начнётся! «Ой, киса! Иди сюда, пушистый!» Тьфу! - Кот был хмур, как никогда. Носок был озадачен.
- Как же так? Тебе не нравится внимание и ласка? - изумлённо спросил он.
- Представь себе - нет! - ответил Кот, - Одни только духи чего стоят! - и Кот чихнул в подтверждение своих слов, - Можно я тут у тебя посижу? - спросил он и тут же уснул, свернувшись кренделем.
Носок изнывал от любопытства. Он давно уже не выползал из-под кровати от страха быть замеченным и выброшенным в небытие. Но в этот раз любопытство оказалось сильнее страха.
Он пополз к свету. Усилия не пропали даром, вскоре стало видно то, что происходило в комнате. На журнальном столике стояла посуда, Бутылка Пива и Бутылка Водки. Носок понял, что его ночь не будет одинокой. Затем он увидел Женщину. Судя по всему, она была уже не новой и явно подвергалась стирке и штопке, а возможно даже химчистке. Женщина была худа как швабра и ребриста, как батарея, отчего Носок начал испытывать к ней тёплые чувства.
Вскоре под кровать оказались заброшены два странных бублика.
- Разрешите представиться, - сказал им Носок, набравшись храбрости, - Носок!
Бублики захихикали. Подошёл Кот Шопен, брезгливо понюхал их и изрёк:
- Это её! - и удалился в дальний угол подкроватья, нервно подёргивая хвостом.
- Капроновые Гольфы, - сиплым женским голосом ответили бублики.
Носок был немало удивлён, поскольку он считал гольфы своими ближайшими родственниками, но эти по форме разительно от него отличались. Он решил не продолжать знакомства, потому что не одобрял столь явного изменения естественной формы тела. Более того, на полу рядом с кроватью образовалась целая куча из одежды, Носок боялся быть замеченным и схваченным. Кряхтя, он пополз обратно под кровать.
Сверху же в это время происходило что-то странное. Кровать тряслась и скрипела, грозя обрушиться Носку на голову. Раздавались непонятные и пугающие звуки. В какой-то момент Носку показалось, что кого-то убивают, но он никак не мог разобрать, кому же угрожает опасность - Ему или Ей. Носок зажмурился и спрятал голову под Кота…
Когда всё, наконец, стихло, Носок открыл глаза и обнаружил ещё одного гостя. Это был Носок-Без-Пятки. На самом деле нам не известно, как его звали, но Носок сразу увидел в нём родственную душу и богатый внутренний мир. Пришелец и выглядел тщедушно, казался прозрачным, помятым и мокрым. Подошёл заспанный Кот, понюхал, сморщился, надулся и ударил его лапой.
Носок-Без-Пятки невнятно выругался, Капроновые Чулки визгливо захохотали. Одинокий Носок извинился перед гостями за несдержанность Кота:
- Вы уж простите его. Он у нас чувствительный, - оправдывался Носок, - Аллергик и мизантроп… А вы, уважаемый, откуда к нам пожаловали? Кем работаете и где? -
Ответ Носка-без-Пятки был не лишён рифмы и экспрессии. Чулки зашлись очередным приступом хохота.
Поток ругательств прервала волосатая рука хозяина, схватившая Носок-Без-Пятки и унесшая его в неизвестность.
Из ступора Носок вывел голос Кота:
- И всё-таки бытие определяет сознание! Мда… - Шопен задумчиво ковырял когтем щель в полу и вздыхал.
- Да уж, - отозвался Одинокий Носок, - Однако, аd turpia nemo obligatur!* - и выполз из-под кровати.
* К постыдному никого не принуждают.