Фикус Просветлённый
В доме Тапка Беспощадного жил Фикус Вениамин, которого все называли Религиозным. И тому были причины.
Во-первых, он был буддист и в некоторой степени религиозный фанатик. Во-вторых, он ненавидел перемены и сквозняки, а значит был ортодоксален. Вениамин считал себя священным деревом, более того - мечтал стать Баньяном. Но учитывая размеры горшка, в котором он рос, его плохая карма была сильнее хорошей и стать Баньяном ему не светило. Но Веня не терял надежды и работал над собой.
Фикус Вениамин свято чтил четыре Благородных Истины своей веры: он считал жизнь страданием, у которого есть причина - привязанности. Он верил, что от страданий можно избавиться, следуя особому духовному пути. И этот путь был для Вениамина тернист.
Самым большим тернием на этом пути был Кот Шопен. Он частенько поедал листья Вениамина, затем громко и выразительно тошнил под кроватью. Когда вылезал оттуда, сообщал, что причина тошноты в том, что экзистенция Вениамина ложна и он неверно трактует понятие Срединного Пути.
- Ни одна крайность не может привести к просветлению! - восклицал фикус Вениамин.
- Это так, уважаемый, - отвечал ему с подоконника Кот, - Поэтому ваш крайний аскетизм и фанатизм так меня удивляют!
- Мой аскетизм обусловлен моим биологическим видом, а обвинения в фанатизме я считаю оскорбительными!
- Оскорбления не достигают мудреца! - парировал Кот Шопен и внутренне ликовал, одержав маленькую победу.
Нет, они оба верили, что ни одна крайность не может привести к просветлению, но крайностями они считали совершенно разные вещи. Кот, например, считал, что сохранять неподвижность в течение столь долгого времени, как это делал Вениамин - крайность. Вениамин в свою очередь считал, что линять так обильно, как Кот, это тоже крайность.
Кот и Фикус сходились во мнении, что тело это ловушка для ума. Но понятие «ум» они трактовали по-разному. Кот считал, что учение является тем зеркалом, в котором ум может постичь собственную природу. Вениамин же считал, что Зеркало, стоящее у противоположной стены, способствует его самопознанию и просветлению. Само Зеркало уже давно находилось в Нирване, с тех пор, как Шопен сказал ему:
- Зеркало твоего разума чисто и неподвижно. Оно отражает в себе Бесконечность, пребывая в Вечности!
- Оммм! - ответило Зеркало и перестало выходить на связь. Колесо Самсары для него остановило свой бег.
Теперь в неподвижное Зеркало Просветлённого Разума всматривался Фикус Вениамин. Он мог любоваться на своё отражение бесконечно долго, приподнимая подбородок, втягивая живот, напрягая бицепсы на ветках. Но просветление так и не приходило.
Жизнь обитателей дома шла своим чередом: Беспощадный тапок боролся за власть, Одинокий Носок - за любовь, Задумчивая Шапка - за психическое здоровье. Все находились в плену своих иллюзий до тех пор, пока не случилось кое-что удивительное.
Фикус напился пьян. История умалчивает, кто именно выливал в его горшок вино во время праздничного застолья, но подгулявший Фикус впервые познал чувство безусловной любви ко всему живому.
- Кыс-кыс-кыс! Иди ко мне, дружище! - заплетающимся языком выговаривал Вениамин, - Умный ты мужик, Шопен! Дай поцелую! - и пытался одарить сопротивляющегося Кота слюнявым поцелуем.
Затем поток любви и нежности пролился и на Беспощадного Тапка, и на Босую Собаку. Вениамин решил, что вот она - Нирвана! Счастье и покой пребудут с ним навсегда!
Но он жестоко ошибался. На утро Самсара не заставила себя долго ждать. Тяжёлая голова, вялость, сухость во рту - всё говорило о том, что череда страданий не остановилась. Весь день Вениамин мучился от абстинентного синдрома. Кот поражался такой форме метаболизма алкоголя у растений и приносил ему попить.
И вот, когда Вениамина немного попустило, он сказал:
- Косность и стагнация не принесут счастья. Всё течёт, всё изменяется, значит и мне пора меняться. Как можно познать себя, не познав мир? - и он осторожно вытащил из земли правую ногу и поставил её на пол.
- Я вернусь к вам, возлюбленные, и принесу вам счастливую весть об освобождении! Берегите своё Зеркало Разума, не дайте ему покрыться пылью предрассудков и паутиной иллюзий! - его левая нога благополучно покинула горшок.
Фикус пошёл к выходу, оставляя грязные следы на ковре. Перед тем, как закрыть за собою дверь, он послал всем воздушный поцелуй.
Хозяин дома впоследствии списал увиденное на последствия вчерашнего застолья и решил, что всё это было лишь галлюцинацией. Коту попало за опрокинутый горшок, Босой Собаке - за съеденный Фикус. Но мы-то знаем, что случилось на самом деле.
Вот так и стал Вениамин, простой фикус бенджамина, Просветлённым Фикусом. Если вдруг встретите его, передайте, что Кот Шопен очень по нему скучает и передаёт привет.
Во-первых, он был буддист и в некоторой степени религиозный фанатик. Во-вторых, он ненавидел перемены и сквозняки, а значит был ортодоксален. Вениамин считал себя священным деревом, более того - мечтал стать Баньяном. Но учитывая размеры горшка, в котором он рос, его плохая карма была сильнее хорошей и стать Баньяном ему не светило. Но Веня не терял надежды и работал над собой.
Фикус Вениамин свято чтил четыре Благородных Истины своей веры: он считал жизнь страданием, у которого есть причина - привязанности. Он верил, что от страданий можно избавиться, следуя особому духовному пути. И этот путь был для Вениамина тернист.
Самым большим тернием на этом пути был Кот Шопен. Он частенько поедал листья Вениамина, затем громко и выразительно тошнил под кроватью. Когда вылезал оттуда, сообщал, что причина тошноты в том, что экзистенция Вениамина ложна и он неверно трактует понятие Срединного Пути.
- Ни одна крайность не может привести к просветлению! - восклицал фикус Вениамин.
- Это так, уважаемый, - отвечал ему с подоконника Кот, - Поэтому ваш крайний аскетизм и фанатизм так меня удивляют!
- Мой аскетизм обусловлен моим биологическим видом, а обвинения в фанатизме я считаю оскорбительными!
- Оскорбления не достигают мудреца! - парировал Кот Шопен и внутренне ликовал, одержав маленькую победу.
Нет, они оба верили, что ни одна крайность не может привести к просветлению, но крайностями они считали совершенно разные вещи. Кот, например, считал, что сохранять неподвижность в течение столь долгого времени, как это делал Вениамин - крайность. Вениамин в свою очередь считал, что линять так обильно, как Кот, это тоже крайность.
Кот и Фикус сходились во мнении, что тело это ловушка для ума. Но понятие «ум» они трактовали по-разному. Кот считал, что учение является тем зеркалом, в котором ум может постичь собственную природу. Вениамин же считал, что Зеркало, стоящее у противоположной стены, способствует его самопознанию и просветлению. Само Зеркало уже давно находилось в Нирване, с тех пор, как Шопен сказал ему:
- Зеркало твоего разума чисто и неподвижно. Оно отражает в себе Бесконечность, пребывая в Вечности!
- Оммм! - ответило Зеркало и перестало выходить на связь. Колесо Самсары для него остановило свой бег.
Теперь в неподвижное Зеркало Просветлённого Разума всматривался Фикус Вениамин. Он мог любоваться на своё отражение бесконечно долго, приподнимая подбородок, втягивая живот, напрягая бицепсы на ветках. Но просветление так и не приходило.
Жизнь обитателей дома шла своим чередом: Беспощадный тапок боролся за власть, Одинокий Носок - за любовь, Задумчивая Шапка - за психическое здоровье. Все находились в плену своих иллюзий до тех пор, пока не случилось кое-что удивительное.
Фикус напился пьян. История умалчивает, кто именно выливал в его горшок вино во время праздничного застолья, но подгулявший Фикус впервые познал чувство безусловной любви ко всему живому.
- Кыс-кыс-кыс! Иди ко мне, дружище! - заплетающимся языком выговаривал Вениамин, - Умный ты мужик, Шопен! Дай поцелую! - и пытался одарить сопротивляющегося Кота слюнявым поцелуем.
Затем поток любви и нежности пролился и на Беспощадного Тапка, и на Босую Собаку. Вениамин решил, что вот она - Нирвана! Счастье и покой пребудут с ним навсегда!
Но он жестоко ошибался. На утро Самсара не заставила себя долго ждать. Тяжёлая голова, вялость, сухость во рту - всё говорило о том, что череда страданий не остановилась. Весь день Вениамин мучился от абстинентного синдрома. Кот поражался такой форме метаболизма алкоголя у растений и приносил ему попить.
И вот, когда Вениамина немного попустило, он сказал:
- Косность и стагнация не принесут счастья. Всё течёт, всё изменяется, значит и мне пора меняться. Как можно познать себя, не познав мир? - и он осторожно вытащил из земли правую ногу и поставил её на пол.
- Я вернусь к вам, возлюбленные, и принесу вам счастливую весть об освобождении! Берегите своё Зеркало Разума, не дайте ему покрыться пылью предрассудков и паутиной иллюзий! - его левая нога благополучно покинула горшок.
Фикус пошёл к выходу, оставляя грязные следы на ковре. Перед тем, как закрыть за собою дверь, он послал всем воздушный поцелуй.
Хозяин дома впоследствии списал увиденное на последствия вчерашнего застолья и решил, что всё это было лишь галлюцинацией. Коту попало за опрокинутый горшок, Босой Собаке - за съеденный Фикус. Но мы-то знаем, что случилось на самом деле.
Вот так и стал Вениамин, простой фикус бенджамина, Просветлённым Фикусом. Если вдруг встретите его, передайте, что Кот Шопен очень по нему скучает и передаёт привет.