СВЕТ Мошиаха № 8 (Тамуз-Ав 5767)
СОДЕРЖАНИЕ НОМЕРА
С РЕДАКТОРСКОГО СТОЛА
Козырьки кругом
ЖИВОЕ СЛОВО (из бесед Ребе)
Иерусалимский Храм - дом нашего Ребе
ЛЕТОПИСЬ ХАБАДА
Я просто подкупил Калинина
ПОСЛАННИКИ
Полет на остров Кюрасао. А.Брусиловская
СЛОВА, ИДУЩИЕ ИЗ СЕРДЦА (из писем Ребе)
Понемногу о разном
ДОРОГА В ЛЮБАВИЧИ
Лунный дозор З.Голдин
ПЕРЕСЕЧЕНИЕ
Необычайно темная история д-р Ш. Розеноер
ФАРБРЕНГЕН
Благословение Сатмарского Ребе Я. Ханин
ЗЕМЛЯ ИЗРАИЛЯ - НАША ЗЕМЛЯ!..
Приключения Буратино Бен-Яир
ЖИЗНЬ ВЕЛИКИХ
Вещие сны короля (окончание) Э.Элкин
ВЕТВИ ХАСИДСКОЙ МЕНОРЫ
Фантазии Мордехая
ЧИТАЛЬНЫЙ ЗАЛ
Прогулка в Раму Э. Люксембург
В НАШЕ ИНТЕРЕСНОЕ ВРЕМЯ
Следствие ведет раввин Ш. Левин
ДЕТСКАЯ СТРАНИЧКА
Золото и мед А.Игин
ЭХО ПРОШЕДШЕЙ ВОЙНЫ
Куда направлена ракета р. Л.Бройде
Письмо Я.Каганов
ЛЮДИ НАШЕГО КРУГА
Храм Дова Леванони Э.Элкин
-----------------------------------------------------------------------------------------------------
р. Лазарь Бройде
КУДА НАПРАВЛЕНА РАКЕТА
14 июля экипажу израильского корвета «Ханит», в который попала ракета С-802, запущенная боевиками «Хизбаллы», удалось предотвратить катастрофу, результатом которой могла стать гибель многих моряков. Таков один из выводов предварительного расследования, проведенного ВМФ Израиля. Материалы этого расследования опубликованы вечером 15 июля - как раз в тот час, когда пострадавший корабль своим ходом пришел в гавань военно-морской базы в Ашдоде.
(Из газетных репортажей прошлогодней войны в Ливане)
Нам было по пути, мы оба ехали в Хайфу. Я - с визитом в один из мошавов, а этот парень с погонами сержанта израильского флота - обратно на свою морскую базу.
Он сел в Тел-Авиве. Ближайшим свободным сиденьем оказалось то, что напротив меня. Погруженный в хитросплетения Талмуда, я все же почувствовал на себе его пристальный взгляд. Я поднял голову, улыбнулся: «Шалом!» Он кивнул, улыбнулся уголками губ: «Рабби, можно с вами поговорить?» «Конечно», - ответил я, ничуть не удивляясь этой непосредственности и прямоте. Короткая борода, вязаная кипа - соблюдающий еврей, каких сотни. Но его чистый и светлый взгляд говорил о том, что этот человек только-только начал свой путь к Б-гу.
«Меня зовут Моше. Я - один из членов экипажа корвета «Ханит», - сказал он. - В тот самый вечер я был на корабле…»
Это случилось в пятницу вечером, точнее - уже в субботу. Подошло время ужина, который команда обычно ела в две смены. Трое ребят - единственные из всего экипажа соблюдающие евреи - подошли к капитану с довольно смелой просьбой - устроить субботнюю общественную молитву. «Мы находимся в зоне боевых действий, - объяснил один из них, - и сейчас как никогда нам нужна помощь Свыше». Удивительное дело - капитан легко согласился. Это было первым чудом, вернее - прелюдией к главному.
Экипаж собрался в корабельной синагоге, лишь четверо остались на вахте.
«Сначала была «Минха», - рассказывал Моше, - потом - «Каббалат Шабат». Я никогда не был поклонником религиозного образа жизни, и молитва мне быстро наскучила. Хотелось скорее поесть и лечь спать. За ночь до этого я отдежурил вахту. И все же я остался. Сам не знаю почему. Ужин превратился в субботнюю трапезу. Нашим религиозным ребятам удалось уговорить каждого произнести традиционный «Кидуш».
Трапеза затянулась. Мне страшно хотелось спать. Я несколько раз порывался встать и уйти, но почему-то не сделал этого. Наконец, добрались до застольной молитвы. Я облегченно вздохнул. И в этот момент громыхнуло.
Они немного промахнулись. Ракета упала прямо возле вертолета, который находился в противоположном конце судна, на взлетно-посадочной палубе. Рядом стояла цистерна с горючим. Как она не взорвалась - известно только Б-гу. Хотя место удара пылало страшным пламенем. Кто знает, что было бы с нами, не находись мы в этот момент в другом конце корабля, за нашим субботним столом.
Потом я увидел свой кубрик и кусок расплавленного железа вместо койки. Остальные вещи сгорели подчистую. О том, что стало бы со мной, если бы я вместо молитвы отправился спать, думать как-то не хотелось. В этот момент, наверное, впервые в жизни я от всего сердца взмолился Б-гу…»
Картина пополнялась все новыми и новыми деталями. В полностью сгоревшем машинном отделении нашли целую и невредимую пару тфиллин. Потом - среди всеобщего хаоса - кто-то обнаружил опять же нетронутую книгу Псалмов, открытую на 124-м псалме…
Мы подъехали к Хайфе. Я выходил чуть раньше, чем мой попутчик. Мы распрощались. «Ракеты придумали люди, - сказал я ему, - но управляет ими Всевышний. Эта угодила точно в твое сердце, чтобы ты вернулся».
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Аннат Брусиловская
ПОЛЕТ НА ОСТРОВ КЮРОСАО
«Я вырос на Кюрасао, - рассказывает Эли Гроссман, - это - остров в Карибском море, голландская колония, живописный туристский уголок. Никакого еврейского воспитания я там не получил. Еврейской жизни там практически нет. Зато правила, установленные министерством просвещения Голландии, обязывают каждого ученика средней школы выбрать одно из двух местных учебных заведений - либо католическое, либо протестантское. При этом ученики обязаны принимать участие во всех школьных мероприятиях, включая и религиозные - службу, обедни и пр. Со мной учились еще несколько ребят из еврейских семей, но они решили плыть по течению - так спокойнее и бить не будут. А я отказался.
Если вы думаете, что в нашем доме строго соблюдались заповеди Торы, то вы ошибаетесь. И тем не менее, сам не знаю почему, я объявил школе самую настоящую войну и решил раз и навсегда - ноги моей не будет в местной церкви!
Мое упрямство обходилось мне дорого: одноклассники считали чуть ли не своим священным долгом ежедневно драться со мной, а директор негласно это поддерживал. До седьмого класса было еще терпимо, но дальше стало совсем невмоготу. И тогда я принял простое и ясное решение: буду прогуливать занятия, а дальше - посмотрим. Родителям я, разумеется, ничего не сказал, чтобы их не расстраивать. «Каникулы» мои длились несколько недель, а потом все решилось само собой.
Директор вызвал в школу отца, сообщил о прогулах, об отставании в учебе. Отец, конечно же, удивился. В этот же день он, встретив меня у школы, вынудил меня на откровенный разговор. И я открыто рассказал ему о своей семилетней пытке.
Отец выслушал меня, подумал и сказал: «Вопрос надо решать немедленно. Или ты остаешься в школе и шагаешь в ногу со всеми, или ты идешь работать». Я ничего не ответил, повернулся и чуть ли не бегом направился к дверям школьного здания. Войдя к директору, я выложил на его стол все учебники и, развернувшись, вышел из кабинета.
Я был самым юным работником в фирме отца. Первое время все было хорошо, но вскоре начали приходить письма из разных государственных инстанций. Я, как подросток, нарушал закон об образовании. О нашей семье писали все местные газеты, нам грозили бойкотом. Надо отдать должное моим родителям - им было нелегко, но они выстояли.
Однажды моей отец увидел удивительный сон. Ему приснилось, что он, трехлетний мальчик, почему-то неподстриженный, длинноволосый, сидит на коленях у своей бабушки, а та говорит ему по-русски: «Маленький мой, каждый раз, когда тебе будет тяжело, ищи Любавичского Ребе. Он тебе поможет». Это имя мой отец слышал впервые. Утром он пришел в синагогу, в которой горстка местных евреев собиралась лишь на субботу, и уговорил шамеша открыть ее. Он подошел к шкафу со свитками Торы и очень долго молился. Может быть, впервые в жизни...»
В зимний день 1984 г. в доме раввина Моше Котлярского зазвонил телефон. «Добрый вечер, говорит Ходаков», - это был секретарь Ребе. По каким-то лишь ему понятным полунамекам раввин Котлярский понял, что одновременно с ними на линии находится Ребе. «Вам необходимо как можно быстрее вылететь на остров Кюрасао», - сказал секретарь. Понимая, что просьба исходит не от секретаря, раввин Котлярский вопросов задавать не стал (хотя их было превеликое множество), а сразу же начал собираться в дорогу. Ближайшим рейсом он вылетел из Нью-Йорка в указанном направлении.
Лишь только после того, как самолет приземлился в аэропорту Виллемстада, столице Кюрасао, и были пройдены паспортный контроль и таможня, раввин задумался: «А что дальше?» Немного поразмыслив, он остановил такси и попросил отвезти его в синагогу. Просьба для опытного таксиста не новая. В старом еврейском районе Виллемстада, Шарлу, находится вторая по возрасту синагога в западном полушарии - «Миква-Исраэль-Эммануэль». Туристы-евреи там - частые гости. В общем, по логике вещей, водитель должен был взять курс именно туда, но почему-то поехал совсем в другом направлении. Остановился он на одной из боковых улиц, возле небольшого каменного здания с шестиконечной звездой на фасаде и коротко бросил: «Синагога».
Раввин Котлярский расплатился, вышел из машины и направился к зданию. В тот же момент дверь открылась, и из синагоги вышел человек средних лет с печальным лицом. «Добрый день. Я здесь - по просьбе Любавичского Ребе и хотел бы...», - раввин осекся на полуслове: «Почему вы на меня так смотрите?»
Мог ли отец Эли Гроссмана предположить, что его молитва будет услышана так быстро!..
Раввин и подросток быстро нашли общий язык. «Что делать, когда тебя бьют? Можно защищаться?» - спросил Эли первым делом. Свои познания о еврействе он черпал, в основном, из книг и фильмов о Катастрофе. «Нужно защищаться, - ответил раввин, - причем так, чтобы обидчик понял - второго раза не будет».
Разобравшись с ситуацией на месте, р. Котлярский предложил Эли отправиться с ним в Нью-Йорк и продолжить свою учебу там - но уже в йешиве «Томхей Тмимим». Эли не нужно было уговаривать дважды...
Как только сын сообщил отцу о своем благополучном прибытии в Нью-Йорк, тот немедленно отправил Ребе письмо, в котором благодарил за помощь. «Впрочем, что значит моя благодарность в сравнении с тем, что великий Ребе сделал для меня...» - писал он.
Вскоре прибыл ответ. «Нет ни одного еврея, который выглядел бы незначительным в глазах Всевышнего, - писал Ребе, - Каждый еврей обладает душой - частицей Б-га Свыше, и уже одно это делает его великим...»
--------------------------------------------------------------------------------------------------------
Зеев Голдин
ЛУННЫЙ ДОЗОР
рассказы о р. Гилеле из Паричей
НЕСОСТОЯВШАЯСЯ ВСТРЕЧА
Рабби Гилель впервые открыл книгу Тания еще совсем юношей. Прочитанное впечатлило его настолько, что он решил во что бы то ни стало встретиться с Алтер Ребе. Увы, этому никогда не суждено было свершиться.
Услышав о том, что Ребе сейчас находится в N, рабби Гилель немедленно отправился туда. Прибыв в город, он узнал, что разминулся с Ребе буквально на несколько часов. Эта история повторилась еще несколько раз, и рабби Гилель совсем было отчаялся, как вдруг удача улыбнулась ему. Ему удалось приехать в город незадолго до того, как туда прибыл Ребе.
Решительно настроенный молодой человек пробрался в комнату, в которой Ребе намеревался расположиться, и спрятался под кроватью. Теперь он был твердо уверен в том, что долгожданная встреча состоится.
Налдо заметить, что юноша основательно подготовился к этому приему. Рабби Гилель как раз изучал трактат Талмуда «Арахин», в котором рассматриваются законы пожертвования, оценки, выкупа ценностей, и у него поднакопился запас вопросов, которые он собирался обрушить на Алтер Ребе. Ученая дисскусия с самим Ребе - о таком можно только мечтать!
Мысли рабби Гилеля оборвал скрип открывшейся двери. В комнату кто-то вошел. Сердце юноши учащенно забилось. Выбраться из своего укрытия он, однако, не успел. «Если у молодого человека есть вопросы относительно ценностей, - раздался напевный голос Ребе, - ему следует прежде всего оценить самого себя».
Потрясение было слишком велико, и юноша лишился чувств, так и оставшись под кроватью. Когда рабби Гилель пришел в себя, он узнал, что Ребе уже покинул город…
БОБРУЙСК-ЛЮБАВИЧИ-ЛЕЙПЦИГ
Однажды рабби Гилель почувствовал непреодолимое желание провести субботу вместе со своим Ребе, рабби Менахем-Мендлом из Любавичей (Ребе Цемах Цедек). Но дело было в среду, а путь от Бобруйска (где в то время жил рабби Гилель) до Любавичей был неблизким - к субботе не поспеть.
Тогда один из молодых, энергичных хасидов предложил рабби Гилелю свои услуги. Его новенькая бричка, запряженная резвыми лошадьми, смогла бы легко и быстро покрыть дорогу от Борбуйска до Любавичей. Лишь два условия поставил хасид рабби Гилелю: они поедут по главной дороге (как правило, рабби Гилель избегал путешествий по новым дорогам, проложенным специально для царя Николая), и рабби Гилель не будет чересчур затягивать с молитвой. Обстоятельства вынудили рабби Гилеля согласиться на оба этих условия, и они выехали.
На ночь путешественники остановились в придорожном трактире. Проснувшись утром, молодой человек помолился, позавтракал и отправился посмотреть - готов ли его попутчик к дальнейшему путешествию. До Любавичей оставалось всего-ничего. Увидев, что рабби Гилель еще не закончил молитву, молодой человек решил подойти чуть позже. Немного подождав, он вернулся. Рабби Гилель по-прежнему был погружен в молитву.
Так прошло несколько часов. Настроение молодого человека окончательно испортилось. О том, чтобы успеть в Любавичи до наступления субботы, не могло быть и речи. «Мы же договорились!.. - воскликнул он, дождавшись, наконец, когда рабби Гилель закончит молиться. - Да и вы сами хотели провести субботу с Ребе! И что теперь?!..»
Рабби Гилель терпеливо выждал, когда иссякнет поток упреков, и ответил: «Допустим, ты едешь на ярмарку в Лейпциг. И едешь ты туда для того, чтобы приобрести товары, каких, кроме как на этой ярмарке, ты нигде больше не найдешь. Ты уже в нескольких верстах от Лейпцига, как вдруг встречаешь человека, который предлагает тебе тот самый товар по очень выгодной для тебе цене. Только круглый дурак откажется от такой сделки из-за того, что у него нет времени и ему надо успеть на ярмарку. Ведь цель его поездки - не город, а товар, верно?..»
«Теперь скажи мне, - продолжил рабби Гилель, - зачем еврей едет к Ребе? Чтобы получить совет, как пробуждать во время молитвы в своем сердце любовь и страх перед Всевышним. Как сделать так, чтобы его молитва принималась Небесами.
И вот, по дороге к Ребе я начинаю молиться и вижу, слышу, чувствую, что молитва моя принимается Б-гом. Так неужели я, как тот глупый купец, откажусь от товара и помчусь в Лейпциг?!..»
ЛУННЫЙ ДОЗОР
Небо над Любавичами уже несколько недель было затянуто серыми тучами. Напрасно хасиды после вечерней молитвы вглядывались ввысь - ни малейшего просвета не наблюдалось. К тому же не переставая моросил мелкий дождик, рассеивая всякие иллюзии относительно перемены погоды.
Хасиды беспокоились не просто так. Ни один из них еще не произнес молитву освящения луны, которую - по традиции - необходимо произносить ежемесячно, до пятнадцатого числа.
Когда наступила последняя ночь положенного Законом срока, рабби Гилель отправил с прислужником Ребе записку с просьбой помолиться за то, чтобы луна, наконец, появилась. «Не стоит так волноваться, - ответил Ребе, - луна обязательно будет».
Тогда рабби Гилель установил «лунный дозор». Несколько хасидов обязались не спать всю ночь, чтобы следить за небесами и тотчас же оповестить рабби Гилеля, как только выйдет луна.
Было уже далеко за полночь, когда рабби Гилелю сообщили, что луна появилась. Он поспешил во двор. Серая дымка небес чуть рассеялась, и среди туч можно было видеть бледное, размытое пятно. Рабби Гилель покачал головой: «Ребе обещал, что будет луна. Значит - она будет».
Лишь незадолго до рассвета тучи, наконец, разошлись, образовав просвет, и луна засияла во всем своем великолепии.
«Давно, много лет назад, - рассказал потом рабби Гилель своим товарищам, - точно такая же непогода лишила мне возможности освятить луну. Но я тогда был молод, здоров и полон сил. «Ничего, - утешил я себя, - переживу, случается всякое». Но сейчас я - немощный старик. Не освяти я луну сегодня, кто знает, смогу ли я сделать это через месяц…»
"СУД ПОСТАНОВИЛ!.."
В местечке Бобер хасиды собрались на фарбренген. Говорили о духовном, выпивали лехаим, рассказывали истории. «Жила бездетная еврейская пара, - начал свой рассказ один из хасидов. - Десять лет не было у них детей, и поэтому решили они разойтись, надеясь, что после того, как они обзаведутся семьями во второй раз, у них обязательно родятся дети. Вскоре после развода женщина вновь вышла замуж, но после десяти лет жизни со вторым мужем не была благословлена ребенком. Муж был чрезвычайно этим опечален и решил подать на развод, надеясь, что, женившись во второй раз, станет наконец-то отцом. Женщина, понимая, что вероятность выйти замуж в третий раз крайне мала, разводиться не захотела. И хотя согласно еврейскому закону многолетняя бездетность - вполне подходящее основание для развода, она настояла на том, чтобы пойти в раввинский суд.
Этот суд, как известно, состоит из трех авторитетных раввинов, один из которых считается главой суда. Так вот, раввином, который должен был возглавить суд, попросили быть рабби Гилеля из Паричей. Выслушав подробности дела, рабби Гилель согласился, но при одном условии - суд будет заседать в Любавичах, в присутствии Ребе Цемах-Цедека. Ребе ответил согласием на просьбу рабби Гилеля, и суд отправился в Любавичи.
Наступил день слушания дела. Выступили обе стороны. Судьи внимательно выслушали их и удалились на совещание. Прошло какое-то время, и рабби Гилель объявил: «Суд выслушал обе стороны и вынес следующее решение: Всевышний обязан благословить эту пару детьми, потому что такой выход из создавшегося положения - самый лучший и одинаков хорош для всех». Услышав постановление суда, Ребе Цемах-Цедек улыбнулся и негромко сказал: «Да будет так...»
«Вот так, - закончил хасид свою историю, - я и появился на свет…»