Глава тринадцатая: История, рассказанная Игорем.
История предыдущая
Накануне Саша забыла завести будильник и в первый раз проспала на работу. Дженнифер спустилась за ней, но посмотрев на опухшее лицо и красный нос, велела оставаться в кровати.
- Я запишу вас к врачу на после обеда.
- Нет, не надо к врачу, я сейчас встану и все сделаю.
- Пока лежите, я отведу мальчиков в школу и принесу градусник, если температуры нет, значит просто простуда, иначе придется идти к доктору. Это совсем рядом и бесплатно. Зачем мучиться, если можно получить квалифицированную помощь?
«Она святая, - думала Саша, снова засыпая, - только доктор в моем случае бессилен, глупость не лечится».
К Сашиному удивлению температура все-таки была, и Дженнифер записала ее местному терапевту.
- Вас сначала зарегистрируют по адресу, это быстро, только возьмите паспорт, я позвонила в регистратуру и сказала, что вы живете у нас, нас там хорошо знают, а потом проводят к Джи Пи.
- Кому?
- Это районный доктор широкого профиля, он осматривает и лечит легкие недомогания, если что-то серьезное, то назначает обследование и направляет к профильным специалистам.
- И это бесплатно?
- Да. Общественная медицина здесь бесплатна.
Саша поплелась в поликлинику. Она то знала, в чем причина ее красного носа, а температура, перегрелась наверно вчера, делов-то, но Дженнифер настаивала, и она не стала спорить. «Заодно посмотрю на английские поликлиники».
Зрелище было занятное, ничего общего с советской поликлиникой на три этажа, и километровой регистратурой с рядами пухлых медицинских карт. Маленькое, неприметное здание, вполне могло быть чьим-то домом, в регистратуре сидела одна девушка, пока она разговаривала по телефону, Саша осмотрелась. В холле стояли в несколько рядов стулья, когда на экране высвечивался номер кабинета и фамилия пациента, кто-то вставал и поднимался на второй этаж, где, вероятно, были кабинеты.
Саша взяла свою бумажку с направлением и села перед экраном. Ждать пришлось минут пятнадцать, перед ней прошли несколько мамаш с сопливыми отпрысками, и ее длинная фамилия загорелась на табло.
- Проходите, мисс Затворникова, - коричневокожий, пахнущий пряностями доктор, с трудом выговорил ее имя. - Температура, насморк, недомогание?
- Я вчера ездила на море, думаю, просто перегрелась.
- Может и так, но сегодня обратилось несколько человек с похожими симптомами и тоже ездили вчера на море, так что может быть вы все там и подхватили какой-то вирус.
Он измерил давление, направил в соседний кабинет сдать кровь, выписал рецепт и долго объяснял, как Саше следует принимать лекарство.
Выйдя из поликлиники, Саша смяла рецепт и бросила в урну, «буду я всякую непонятную фигню пить,- думала Саша раздраженно, - тоже мне, здоровая нация, по каждому чиху к врачу бегать». Дома пришлось отчитаться перед Дженнифер и они вместе решили, что с мальчиками ей лучше пару дней не видеться, на всякий случай.
Со всеми этими событиями Саша только к вечеру вспомнила, что так и не включила телефон. Четыре пропущенных звонка: три от Люды и один от Игоря, Саша позвонила Игорю.
- Привет. Нет, гулять не пойду, я тут приболела. Не знаю. Врач говорит, что вирус, я думаю просто много солнца. Приезжай лучше ко мне. Нет, не проблема. Если что, я могу оправдаться, что товарищ приехал навестить больную подругу, да и вставать мне завтра рано не надо. Заработала несколько незапланированных выходных. Ну, можешь захватить что-нибудь, если сам голодный, я сегодня не готовила. Нет, спиртного не надо.
Что-то изменилось, по голосу Саша почувствовала, что Игорь тоже настроен на разговор, настало время прояснить положение вещей. Он приехал через два часа с пакетом продуктов и бутылкой красного вина.
- Что-то холодно сегодня, давай сделаем глинтвейн, у тебя есть специи?
На улице и правда было зябко, второй день шел дождь и небо было затянуто серой мутью.
- «А за окнами лондонский дождь», специи, какие-то есть на кухне, могу пойти у Дженнифер спросить, но лучше не усугублять, обойдемся тем, что есть. Можно принести обогреватель из кладовки.
Игорь пожарил мясо и нагрел вино. Они принесли еду в комнату и ели, сидя прямо на полу, на одеяле перед стеклянной дверью в сад под шум дождя, глядя на мокрые листья. Это было даже романтичнее, чем Саша рисовала в своих фантазиях. Не было ничего искусственного, ни специального кружевного белья, ни ароматических свечей или секси музыки, не было облегающих джинсов и голого торса. Саша, со стянутыми резинкой волосами в толстом свитере и со шмыгающим носом; Игорь, мокрый, взъерошенный, пахнущий Лондоном и дождем, в Сашином махровом халате. Саша настояла, чтобы он принял горячий душ, согреться. И еще тишина, понимание и шорох капель.
Игорь начал говорить сам, не дожидаясь вопросов.
- Мы прожили вместе всего три месяца. Наши родители дружили и сейчас дружат, всегда считалось, что мы должны пожениться, мы и поженились. Понимаешь, у меня довольно жесткий отец, он не терпит, когда его решения не исполняются. Он всю жизнь работал в торговом флоте, теперь у него крупный бизнес тоже с кораблями, он привык отдавать приказания и видеть результат. Что-то объяснять было бесполезно, да никто и не хотел, мне было чуть за двадцать она на год старше, и, потом, она была моей первой женщиной, я влюбился.
А после свадьбы она сказала: «теперь ты мой муж, и будешь делать все, что я скажу». Я не люблю конфликты, не умею спорить и доказывать свою правоту, поэтому я просто уехал. С тех пор я практически не жил дома, путешествовал, жил в Германии и Испании, в Греции, а Англии вот бывал наездами по несколько месяцев. Приезжаю домой, только чтобы увидеться с сыном, он у меня молодец, скоро шесть лет будет, уже читает и рисует, на карате ходит. Может, вырастет не такой размазней как я.
Я ужасно боюсь взрослеть, каждый новый год ложиться как новый шрам на сердце. С годами приходит все больше и больше ответственности за себя и за близких, даже не ответственности, а понимания своей ответственности, и все больше и больше отчаянья, что я ничего не успею сделать, уже не успел. Я бежал от этого, сколько мог, когда ты постоянно в дороге, каждый день на новом месте, то смена картинок перед глазами отвлекает от навязчивых идей в голове. Но я устал.
Я никогда и никому не рассказывал этого, даже сам с собой избегал этих мыслей, но с тобой все по-другому. Ты начала задавать вопросы о будущем, обо мне, спрашивать, что я хочу в жизни. Меня еще никто не спрашивал, что я хочу в жизни или на завтрак, все решали за меня, за меня назначали мои желания и за меня же их исполняли, а от меня ждали радости и благодарности. Подразумевалось, что я буду работать с отцом в его деле, и я работал несколько лет, но пользы от меня было мало, я не умею жестко вести дела, не умею настаивать на своем решении. Меня никто не воспринимал всерьез, я не нашел своего места в его конторе.
А сейчас, я не знаю, что из этого выйдет, но я хочу остаться с тобой. Мне надо съездить домой, закончить кое-какие дела. А когда я вернусь, мы могли бы снять квартиру и пожить вместе.
- Когда ты едешь?
- В среду.
- Но это же послезавтра!
- Да. Какой смысл тянуть, чем быстрее я уеду, тем быстрее вернусь.
В эту ночь Игорь остался у Саши, и все было. Они обнимали друг друга до утра, Саша шептала нежности, что накопились на ее языке, называла его всеми ласковыми именами, которые помнила, обещала очень ждать, и умоляла возвращаться скорее, говорила, что не может без него жить и просила писать и звонить каждый день, несколько раз в день.
Игорь как будто открылся, сбросил панцирь, сбросил свои защитные блестящие доспехи, напускную веселость, показную беспечность, и Саша увидела его трепетным, неуверенным, немного испуганным и совершенно беззащитным.
А серым, неласковым утром, когда Саша проснулась, долго смотрела на него спящего.
Мечты должны сбываться, а иначе, зачем тогда все.
Накануне Саша забыла завести будильник и в первый раз проспала на работу. Дженнифер спустилась за ней, но посмотрев на опухшее лицо и красный нос, велела оставаться в кровати.
- Я запишу вас к врачу на после обеда.
- Нет, не надо к врачу, я сейчас встану и все сделаю.
- Пока лежите, я отведу мальчиков в школу и принесу градусник, если температуры нет, значит просто простуда, иначе придется идти к доктору. Это совсем рядом и бесплатно. Зачем мучиться, если можно получить квалифицированную помощь?
«Она святая, - думала Саша, снова засыпая, - только доктор в моем случае бессилен, глупость не лечится».
К Сашиному удивлению температура все-таки была, и Дженнифер записала ее местному терапевту.
- Вас сначала зарегистрируют по адресу, это быстро, только возьмите паспорт, я позвонила в регистратуру и сказала, что вы живете у нас, нас там хорошо знают, а потом проводят к Джи Пи.
- Кому?
- Это районный доктор широкого профиля, он осматривает и лечит легкие недомогания, если что-то серьезное, то назначает обследование и направляет к профильным специалистам.
- И это бесплатно?
- Да. Общественная медицина здесь бесплатна.
Саша поплелась в поликлинику. Она то знала, в чем причина ее красного носа, а температура, перегрелась наверно вчера, делов-то, но Дженнифер настаивала, и она не стала спорить. «Заодно посмотрю на английские поликлиники».
Зрелище было занятное, ничего общего с советской поликлиникой на три этажа, и километровой регистратурой с рядами пухлых медицинских карт. Маленькое, неприметное здание, вполне могло быть чьим-то домом, в регистратуре сидела одна девушка, пока она разговаривала по телефону, Саша осмотрелась. В холле стояли в несколько рядов стулья, когда на экране высвечивался номер кабинета и фамилия пациента, кто-то вставал и поднимался на второй этаж, где, вероятно, были кабинеты.
Саша взяла свою бумажку с направлением и села перед экраном. Ждать пришлось минут пятнадцать, перед ней прошли несколько мамаш с сопливыми отпрысками, и ее длинная фамилия загорелась на табло.
- Проходите, мисс Затворникова, - коричневокожий, пахнущий пряностями доктор, с трудом выговорил ее имя. - Температура, насморк, недомогание?
- Я вчера ездила на море, думаю, просто перегрелась.
- Может и так, но сегодня обратилось несколько человек с похожими симптомами и тоже ездили вчера на море, так что может быть вы все там и подхватили какой-то вирус.
Он измерил давление, направил в соседний кабинет сдать кровь, выписал рецепт и долго объяснял, как Саше следует принимать лекарство.
Выйдя из поликлиники, Саша смяла рецепт и бросила в урну, «буду я всякую непонятную фигню пить,- думала Саша раздраженно, - тоже мне, здоровая нация, по каждому чиху к врачу бегать». Дома пришлось отчитаться перед Дженнифер и они вместе решили, что с мальчиками ей лучше пару дней не видеться, на всякий случай.
Со всеми этими событиями Саша только к вечеру вспомнила, что так и не включила телефон. Четыре пропущенных звонка: три от Люды и один от Игоря, Саша позвонила Игорю.
- Привет. Нет, гулять не пойду, я тут приболела. Не знаю. Врач говорит, что вирус, я думаю просто много солнца. Приезжай лучше ко мне. Нет, не проблема. Если что, я могу оправдаться, что товарищ приехал навестить больную подругу, да и вставать мне завтра рано не надо. Заработала несколько незапланированных выходных. Ну, можешь захватить что-нибудь, если сам голодный, я сегодня не готовила. Нет, спиртного не надо.
Что-то изменилось, по голосу Саша почувствовала, что Игорь тоже настроен на разговор, настало время прояснить положение вещей. Он приехал через два часа с пакетом продуктов и бутылкой красного вина.
- Что-то холодно сегодня, давай сделаем глинтвейн, у тебя есть специи?
На улице и правда было зябко, второй день шел дождь и небо было затянуто серой мутью.
- «А за окнами лондонский дождь», специи, какие-то есть на кухне, могу пойти у Дженнифер спросить, но лучше не усугублять, обойдемся тем, что есть. Можно принести обогреватель из кладовки.
Игорь пожарил мясо и нагрел вино. Они принесли еду в комнату и ели, сидя прямо на полу, на одеяле перед стеклянной дверью в сад под шум дождя, глядя на мокрые листья. Это было даже романтичнее, чем Саша рисовала в своих фантазиях. Не было ничего искусственного, ни специального кружевного белья, ни ароматических свечей или секси музыки, не было облегающих джинсов и голого торса. Саша, со стянутыми резинкой волосами в толстом свитере и со шмыгающим носом; Игорь, мокрый, взъерошенный, пахнущий Лондоном и дождем, в Сашином махровом халате. Саша настояла, чтобы он принял горячий душ, согреться. И еще тишина, понимание и шорох капель.
Игорь начал говорить сам, не дожидаясь вопросов.
- Мы прожили вместе всего три месяца. Наши родители дружили и сейчас дружат, всегда считалось, что мы должны пожениться, мы и поженились. Понимаешь, у меня довольно жесткий отец, он не терпит, когда его решения не исполняются. Он всю жизнь работал в торговом флоте, теперь у него крупный бизнес тоже с кораблями, он привык отдавать приказания и видеть результат. Что-то объяснять было бесполезно, да никто и не хотел, мне было чуть за двадцать она на год старше, и, потом, она была моей первой женщиной, я влюбился.
А после свадьбы она сказала: «теперь ты мой муж, и будешь делать все, что я скажу». Я не люблю конфликты, не умею спорить и доказывать свою правоту, поэтому я просто уехал. С тех пор я практически не жил дома, путешествовал, жил в Германии и Испании, в Греции, а Англии вот бывал наездами по несколько месяцев. Приезжаю домой, только чтобы увидеться с сыном, он у меня молодец, скоро шесть лет будет, уже читает и рисует, на карате ходит. Может, вырастет не такой размазней как я.
Я ужасно боюсь взрослеть, каждый новый год ложиться как новый шрам на сердце. С годами приходит все больше и больше ответственности за себя и за близких, даже не ответственности, а понимания своей ответственности, и все больше и больше отчаянья, что я ничего не успею сделать, уже не успел. Я бежал от этого, сколько мог, когда ты постоянно в дороге, каждый день на новом месте, то смена картинок перед глазами отвлекает от навязчивых идей в голове. Но я устал.
Я никогда и никому не рассказывал этого, даже сам с собой избегал этих мыслей, но с тобой все по-другому. Ты начала задавать вопросы о будущем, обо мне, спрашивать, что я хочу в жизни. Меня еще никто не спрашивал, что я хочу в жизни или на завтрак, все решали за меня, за меня назначали мои желания и за меня же их исполняли, а от меня ждали радости и благодарности. Подразумевалось, что я буду работать с отцом в его деле, и я работал несколько лет, но пользы от меня было мало, я не умею жестко вести дела, не умею настаивать на своем решении. Меня никто не воспринимал всерьез, я не нашел своего места в его конторе.
А сейчас, я не знаю, что из этого выйдет, но я хочу остаться с тобой. Мне надо съездить домой, закончить кое-какие дела. А когда я вернусь, мы могли бы снять квартиру и пожить вместе.
- Когда ты едешь?
- В среду.
- Но это же послезавтра!
- Да. Какой смысл тянуть, чем быстрее я уеду, тем быстрее вернусь.
В эту ночь Игорь остался у Саши, и все было. Они обнимали друг друга до утра, Саша шептала нежности, что накопились на ее языке, называла его всеми ласковыми именами, которые помнила, обещала очень ждать, и умоляла возвращаться скорее, говорила, что не может без него жить и просила писать и звонить каждый день, несколько раз в день.
Игорь как будто открылся, сбросил панцирь, сбросил свои защитные блестящие доспехи, напускную веселость, показную беспечность, и Саша увидела его трепетным, неуверенным, немного испуганным и совершенно беззащитным.
А серым, неласковым утром, когда Саша проснулась, долго смотрела на него спящего.
Мечты должны сбываться, а иначе, зачем тогда все.