Силы народного ополчения Ирака, кто и куда вас ведет?
Одно из подразделений PMF окружает деревню Аль-Башир
Нельзя рассматривать ситуацию, сложившуюся вокруг борьбы с ИГИЛ (организация запрещена в России) в Ираке, не вглядываясь пристально в тамошних ключевых игроков. Поэтому данный материал, в котором автор достаточно подробно описывает генезис и внутреннюю структуру такого мощного и значимого явления как Силы народного ополчения Ирака, представляется важным и интересным. Тем более, в нашей прессе роль и влияние иракских сил ополчения на ситуацию не только в Ираке, но и в Сирии, освещаются недостаточно.
После ИГИЛ иракских ополченцев ждет новая проблема: легализация
Силы народного ополчения будут вынуждены вступить в послевоенную борьбу за влияние в стране, в которой столкнутся интересы Тегерана и Вашингтона.
Бойцы PMF на линии соприкосновения с боевиками Исламского государства на окраинах Мосула, ноябрь, 2016 г., Ирак (фото AP, Anmar Khalil)
22 декабря 2016 г.
Кербела, Ирак. По дороге, соединяющей города Эн-Наджаф и Кербелу в южной части Ирака, можно увидеть череду плакатов, прикрепленных к фонарным столбам через каждые 50 метров. На них изображены лица добровольцев, погибших в бою с боевиками ИГИЛ. Но это не лица солдат иракской армии. Это фотографии бойцов Хашд аль-Шааби (другое написание Аль-Хашд аш-Шааби) - Сил народного ополчения (они же PMF - Popular Mobilization Forces или PMU - Popular Mobilization Units), созданных согласно фетве, изданной одним из главных духовных лидеров исламского шиитского мира Великим Аятоллой Али аль-Систани в ответ на падение Мосула в 2014 году. Систани объявил войну с Исламским государством «священной обороной» и провозгласил, что «любой, кто пожертвует собой ради защиты страны, семьи и чести, будет признан мучеником».
Сегодня силы шиитского ополчения оцениваются в более чем 60 тысяч человек, при этом 35 тысяч из них входят в состав 90-тысячной группировки войск, в настоящее время осаждающей Мосул. PMF сыграли одну из ключевых ролей в освобождении городов Фаллуджа, Рамади, Байджи и недавно возглавили операцию по захвату аэропорта Талль Афар западнее Мосула.
Но несмотря на значимый вклад PMF в военные успехи Ирака, статус этих сил остается неопределенным. Иракское правительство 26 ноября одобрило законопроект, согласно которому PMF официально войдут в состав иракских сил безопасности, подчиняясь военному уставу, получая статус, эквивалентный армейскому.
Однако два дня спустя один из членов иракского парламента в доверительной беседе сообщил, что «этот закон это то, к чему мы идем; на это потребуется некоторое время». Значит, полная интеграция сил ополчения в структуру иракских вооруженных сил все еще достаточно далека от реальности.
Ополченцы обстреливают позиции ИГИЛ у г. Аль-Алам, март, 2015 г. (фото REUTERS/Thaier al-Sudani)
Члены PMF называют себя движением национального освобождения или участниками религиозного похода против сил зла. Международные масс-медиа описывают данные силы как «преимущественно проиранскую коалицию шиитских ополченческих групп», слабо контролируемую иракским правительством. Ни одно из этих определений нельзя назвать исчерпывающим.
PMF совмещают в себе многие линии разлома современного Ирака, разделенного между религиозными и национальными идентичностями, государственными и негосударственными акторами, частными и иностранными интересами. 40 основных подразделений, формирующих PMF, варьируются от "Дивизии Аббаса", контролируемой Систани, но при этом тесно сотрудничающей с иракским правительством и тренируемой инструкторами сил специальных операций иракской армии; до "Бригад Мира", лояльных иракскому религиозному и политическому деятелю Муктаде аль-Садру; до организации Бадра, повстанческой группы, полностью подконтрольной Ирану.
Бойцы из организации Бадра вблизи г. Сулейман Пек, сентябрь 2014 г. (фото Reuters, Ahmed Jadallah)
Приблизительно половина подразделений PMF была сформирована из ранее существовавших повстанческих группировок, часть из которых воевала против коалиционных сил после вторжения в 2003 году. Остальные подразделения являются новосформированными, мобилизованными Систани и иракскими политическими деятелями.
Так что силы ополчения сами по себе представляют процесс - борьбу за контроль над бесчисленным множеством вооруженных формирований. Они могли бы стать основой новой иракской армии с гораздо более сильными связями с сообществами, которые они призваны защищать. По крайней мере, в шиитской среде к PMF относятся гораздо лучше, чем к армии. Или же их восхождение могло бы перевести иракский политический процесс в режим военной диктатуры, когда партийные фракции обладают своими частными армиями. Наихудший вариант для Ирака - остаться полем битвы, где столкнутся марионеточные силы, подпитываемые Ираном и странами Залива.
«Бригада мира» демонстрирует свое тяжелое оружие на параде в Садр-Сити, шиитском районе Багдада
Будущее PMF как структуры может иметь значительные последствия для Ирака. Для многих членов PMF правомерность их борьбы основывается на фетве Систани. Если он отменит ее, то подразделения, находящиеся под его контролем, демобилизуются, тогда в составе PMF останутся только проиранские и политические группировки, формально подчиняющиеся государству, но фактически находящиеся вне его контроля. В противном случае, если коррупция станет причиной раздора между иракским правительством и высшим шиитским духовенством страны, то подвергнется испытанию преданность тех подразделений PMF, которые были подняты на защиту шиитских святынь.
Перед сражением за Тикрит бойцы "Бригады имама Али" еще раз прогоняют план боя
В центре всех попыток иракского правительства поставить под контроль Силы народного ополчения находится харизматичный седовласый Фалех аль-Файяд - советник премьер министра Ирака по национальной безопасности. Формально он является командующим силами ополчения. На практике же он планирует военные операции в тесном сотрудничестве с командирами группировок PMF. Он считает, что Ирак попал в ловушку борьбы с глобальным джихадом, при этом межконфессиональные распри внутри страны подпитываются внешними силами. «Некоторые страны Залива используют свои богатства для поддержки и легализации этих групп», заявил он, говоря о качестве экипировки и оборудования Исламского государства. «От денег, на которые существует ДАЕШ (или ДАИШ, обозначение ИГ, более распространенное в арабском мире и ЕС, прим. переводчика), разит нефтью. …ДАЕШ экспортировала нефть через Турцию», утверждал он, используя другое название ИГИЛ. Саудовская Аравия, ОАЭ и Катар являются членами коалиции, воюющей с ИГИЛ, однако беспокойство вызывают финансовые потоки, идущие от частных лиц, граждан этих стран, к боевикам в Сирии.
Более того, оружие, предназначенное для сирийской оппозиции, часто попадало в руки боевиков ИГИЛ. Аль-Файяд считает, что это делается намеренно. Однако когда его спросили о влиянии Ирана на Ирак, он высказался осторожно. «Мы союзники США и состоим в хороших отношениях с Ираном. После падения Мосула Иран поддержал нас. Борьба с ДАЕШ в интересах Ирана, поэтому он поддерживает [PMF]. У нас есть советники и от США, и от НАТО. Мы принимаем помощь, от кого бы она ни исходила».
Что аль-Файяд не сказал, так это то, что пять из крупнейших подразделений Сил народного ополчения получают деньги, поддержку и директивы из Ирана. Ката’иб Хезболла и Аса’иб Ал аль-Хак были явными протеже Ирана во время оккупации Ирака коалиционными силами и сейчас являются одними из самых видных подразделений PMF, в то время как бойцы Ката’иб Сайид аль-Шухада открыто воевали в Сирии на стороне правительства Асада.
Организацию Бадра, наверное, самую заметную подконтрольную Ирану силу, возглавляет Хади аль-Амири, воевавший на стороне Ирана в Ирано-иракской войне. Амири является близким другом Кассема Солеймани, главы иранского подразделения Кодс (или эль-Кудс), спецподразделения Корпуса стражей исламской революции, основными задачами которого является ведение скрытых военных действий за границами территории Ирана. Для аль-Файяда открытая критика Тегеран недопустима, так как это ослабит его возможности по руководству вышеуказанными подразделениями.
Командующий подразделением Кодс Кассем Солеймани (с рацией в черной бейсболке) в ходе военной операции против ИГИЛ в провинции Салах эд-Дин, Ирак, март, 2015 г. (фото REUTERS/Stringer)
Но, несмотря на происки Ирана, иракскому правительству все же удается сохранять некоторое влияние на PMF. В ходе нашей беседы о планировании операции по освобождению Мосула Лахур Талабани, возглавляющий разведслужбу Заньяри иракского Курдистана, рассказал, что «нельзя запретить шиитским ополченцам участвовать» в операции, но «можно дать им зоны ответственности», так чтобы их действия помогали иракской армии. Силы ополчения, по его мнению, можно если не контролировать, то хотя бы сдерживать.
Подобный процесс согласованного сотрудничества стал особенно заметным, когда силы PMF двигались к аэропорту Талль Афар в конце октября. Первоначальный план заключался в неполном окружении Мосула, расположении сил вокруг города в виде подковы, с оставлением для боевиков пути отхода. Однако аль-Амири, возглавляющий организацию Бадра, имел на этот счет свои планы, оказывая серьезное давление на иракское правительство для того, чтобы оно позволило его подразделениям выдвинуться к Талль Афар и замкнуть кольцо вокруг Мосула. Иракцы уступили, и отряды PMF возглавили захват данного объекта при поддержке иракских ВВС.
И теперь, согласно сведениям британских и иракских офицеров разведслужб, растет обеспокоенность по поводу того, что интерес Ирана был вызван не столько аэропортом Талль Афар, сколько трассой, ведущей на запад, через сирийскую границу. Самого аль-Амири уже давно подозревают в выстраивании связей с Сирией. В 2013 году американский генерал Джеймс Маттис, его Дональд Трамп назначил министром обороны, обвинял аль-Амири в содействии поставкам оружия в Сирию во время пребывания его на посту министра транспорта Ирака, который он покинул в 2014 году. Аль-Амири отрицал эти обвинения.
Глава организации Бадра Хади аль-Амири (справа) в провинции Дияла, январь 2015 г. (фото REUTERS/Stringer)
Между тем, присутствие иракских ополченцев в Сирии, включая финал операции по освобождению Алеппо на этой неделе, широко освещалось в прессе. Теперь организация Бадра и другие проиранские силы протянулись через весь Ирак - от провинции Дияла через провинции Салах эд-Дин и Киркук до провинции Ниневия и дороги в Сирию.
«Планы Ирана на использование данных сил ограничены. Их основной интерес это Сирия, а у командиров группировок имеется своя собственная мотивация», - пояснил Том Харди-Форсис, бывший председатель комитета НАТО по защите ключевой инфраструктуры, а также советник при региональном правительстве иракского Курдистана. Высокопоставленный чиновник Госдепартамента США согласился с этим мнением, добавив, что интересы Ирана в Ираке лежат, прежде всего, в области экономики. Иран также не хочет допустить чрезмерного усиления Ирака, чтобы он не мог представлять угрозу, как это было при Саддаме.
Однако Иран - не единственная сила, имеющая влияние на PMF. Иракское шиитское духовенство, подчиненное Систани, собрало три из наиболее подготовленных и вооруженных подразделений сил ополчения - "Бригаду Имама Али", "Бригаду Али аль-Акбара" и "Дивизию Аббаса". Офицеры данных подразделений преимущественно националисты, полностью ориентированы на Систани, который поддерживает иракское правительство. Однако его религиозный авторитет дает шиитскому духовенству значительное конкурентное политическое влияние - это потеря уверенности Систани в бывшем премьер министре Ирака Малики заставила последнего уйти в отставку.
Шиитские добровольцы после прохождения курса боевой подготовки на церемонии посвящения держат портрет Великого аятоллы аль-Систани, август, 2014 г. (фото REUTERS/Alaa Al-Marjani)
Шиитское духовенство также выступает резко против иностранного вмешательства в дела Ирака и, в отличие от аль-Файяда, не боится критиковать Иран. Иракское шиитское духовенство имеет существенные богословские разногласия с иранскими религиозными лидерами, особенно по вопросу должных отношений между священнослужителями и государством, где Систани утверждает, что религиозные лидеры должны оставаться морально-нравственными и духовными наставниками, а не становиться полноправными политическими лидерами.
Вскоре после того, как были сформированы подразделения по религиозному призыву, им была предложена помощь, включающая экипировку и военную подготовку, со стороны Ирана. «Мы предложили им снабжать нас вооружениями через иракскую армию», - рассказал Шеих Майтам аль-Заиди, командующий дивизией Аббаса, - «Другие страны должны уважать суверенитет Ирака и вести такие дела с иракским правительством, чтобы оружие не попадало не в те руки».
Систани приказал подконтрольным ему подразделениям ополчения тесно сотрудничать с иракским министерством обороны. «Это хорошие ребята из Хашд. Мы можем с ними работать», - отмечал высокопоставленный офицер иракской армии. Для многих, кто служит в этих подразделениях, таких как Адил Талиб, бывший офицер армии Саддама Хусейна, в настоящее время курирующий операции по тыловому обеспечению бригады Али аль-Акбара, «бригада сражается за Ирак. Это национально-освободительная борьба… Мы улыбаемся, когда слышим название ополченцы. Нет никакой разницы между нами и армией».
Боец дивизии Аббаса со знаменем подразделения, декабрь 2015 г. (фото с Twitter канала Iraq Live Update)
И все же, несмотря на сотрудничество данных подразделений с официальными иракскими вооруженными силами, различия между ними остаются весьма существенными. И как только возникают разногласия, эти военизированные формирования слушают Систани. «Да, мы подчиняемся приказам Систани, а не только несем его имя», - утверждает командующий дивизией Аббаса Шеих аль-Заиди.
На сегодняшний момент самым острым разногласием шиитского духовенства с иракским правительством является вопрос о будущем PMF. Духовенство поддержало закон о Силах народного ополчения от 26 ноября и одобрило желание правительства поставить силы ополчения под государственный контроль. Однако если Систани решит демобилизовать созданные по его призыву соединения, баланс сил внутри PMF существенно сместится в сторону неподконтрольных правительству подразделений. И если проиранские подразделения продолжат воевать в Сирии, в то время как ополчение будет официально входить в состав иракских сил безопасности, то эта ситуация создаст для иракского правительства внешнеполитическую дилемму.
«Наше существование временно. Задача дивизии Аббаса, как мы ее видим, это следовать изданной фетве, и после победы мы вернемся каждый к своему делу», - говорит командующий аль-Заиди, - «Правительство считает иначе. Они хотят видеть Хашд в качестве официальной составляющей государства. Я лично считаю, что мы демобилизуемся, когда Великий Аятолла Систани призовет нас разойтись по домам».
Отряды PMF принимают участие в операции против ИГ в окрестностях г. Хаммам Ал-Алиль к югу от Мосула, 31 октября, 2016 г. (фото REUTERS/Stringer)
В таком случае, наверное, будет лучше относиться к PMF в меньшей степени как к структуре, и в большей степени как инструменту борьбы за влияние, который может надолго определить будущие Ирака после победы над ИГИЛ.
__________
Оригинальный текст статьи независимого журналиста Джека Уотлинга взят со страницы Интернет-ресурса DefenseOne. Фото из разных истчников подобраны мной.
____________
От себя отмечу, что с формальным главой PMF аль-Файядом, можно сказать, регулярно встречается президент Асад (в июле 2016 г. и 5 января 2017 г.) и не так давно (22 декабря 2016 г.) встречался наш секретарь Совбеза Николай Патрушев.
Встреча президента Сирии Башара Асада с Фалехом аль-Файядом, формальным главой PMF и советником премьер министра Ирака, 5 января, 2017 г. (фото агентства SANA)
Так что прямые контакты с шиитским ополчением Ирака у нас налажены, и то, что определенные силы из PMF наперекор планам коалиционного командования отрезали путь отступления боевиков из Мосула в Сирию, тоже вряд ли можно считать случайностью. В противном случае, вполне вероятно, что под напором Золотой дивизии боевики начали бы массовый исход на запад, и тогда проблемы в районе Пальмиры и, вероятно, Дэйр-эз-Зора могли бы быть куда как более серьезными.
PS В ряде западных да и наших СМИ на шиитских ополченцев по понятным причинам льют тонны грязи, называя их чуть ли не шиитским воплощением ИГ. Кстати, это именно их обвинили в расстрелах мирных жителей восточного Алеппо сразу после его захвата. На мой взгляд деяния их сильно преувеличивают (какие-то из которых наверняка имели место, так как война в этом регионе никогда не отличалась гуманностью) для того, чтобы в первую очередь очернить Иран да и нынешнее правительство Ирака, где есть люди, активно желающие большего участия России в урегулировании ситуации в Ираке и с ИГ, и после ИГ.
Добавить в друзья: | ЖЖ | E-mail для связи: peak-kom@yandex.ru