Ниалл МакКойтир. Звери Ирландии: Мифы, легенды, фольклор. Кабан
(C) перевод svart_ulfr
Начало
Кабан - Мук - Sus scrofa
Во многих ирландских легендах свинья ассоциируется с пиршеством, и свинина считалась самым вкусным мясом. .7 Триада девятого века включает в себя смерть жирной свиньи среди «трех смертей, которые лучше, чем жизнь». Другая триада повествует о кабане, который «устраняет позор в каждое время года», или, другими словами, обеспечивает пиршественный стол высокородным гостям, когда бы они не вздумали приехать. «Повесть о кабане Мак Дато» рассказывает о споре, возникшем между воинами Ульстера и Коннахта: они никак не могли решить, кто будет разделывать кабана на пиру у короля Мак Дато. Кабан, которого семь лет кормили молоком шестидесяти коров, был чудовищно толстым: на его морде было до семи сантиметров жира. Зверь был так велик, что поперек него могли улечься сорок быков, а хвост его перевозили на телеге, влекомой девятью мужчинами. В итоге, раздел кабана поручили Коналу Кернаху, но он забрал себе всего кабана, оставив воинам Коннахта лишь передние ноги. Тотчас же вспыхнул бой, и обе стороны понесли изрядные потери. В ирландских мифах Мананнан, морской бог, отвечал за пиры богов в потустороннем мире, предоставляя им в качестве пищи своих волшебных свиней. Будучи зарезанными и съеденными, они волшебным образом оживают на следующий день и ждут новых пиршеств, где все повторяется снова. В «Книге Завоеваний» Луг просит у Эасала, Короля Золотого Столба, его свиней, которых хотя и «убивают каждую ночь, на следующий день они оживают, и не случится болезни или немощи ни с одним человеком, который вкусит их мяса».
Существует археологические свидетельства того, что свинина были любимой пищей на кельтских тризнах, как для умершего, так и для провожающих его.8 Судя по всему, на таких пиршествах съедалось множество сочных ягнят и поросят, чьи кости потом бросались с могилы. Свиные туши нередко клали в могилы и как пищу для мертвецов на их празднествах в Ином мире, идущих параллельно с земными пиршествами. Во французском погребении Ла Горж Мейе четвертого века до н. э., где были обнаружены останки молодого воина и колесницы, найдены яйца, останки птицы, часть свиной туши и нож, чтобы резать мясо. Покойного сопровождал в загробном путешествии еще и великолепный кувшин для вина. Погребение во французском Суассоне сдержит останки двух лошадей, запряженных в колесницу, двух быков, двух козлов, три овец, четырех свиней и собаки. Несколько захоронений позднего железного века в английском графстве Дорсет примечательны тем, что части свиной туши лежали подле головы покойника, тогда как женщина из захоронения в Йоркшире держала в руках куски свинины. Принесенных в жертву свиней обнаружили на гало-романской стоянке в английском Челмсфорде, а в ритуальном хранилище, обнаруженном археологами в венгерском Шопроне, нашли останки целого кабана, лежавшего в обложенной камнем яме. Кабаньи клыки найдены в норфолкской ритуальной шахте-колодце.
Дикая свинья или кабан были излюбленными символами неукротимости и отваги в искусстве древних кельтов: обычно зверь изображался со вздыбленной на хребте щетиной, бросающим вызов своим врагам.9 Вепри украшают знаменитый котел из Гундеструпа - ритуальный серебряный сосуд, найденный в Дании. Кабаны - в виде статуэток или нашлемных гребней - нередко украшали шлемы. Изображения вепрей встречаются на монетах и на мечах. Несколько изображений на других предметов донесли до нас охоту на кабанов - например, на кувшине из Баварии, датирующимся третьим или четвертым веком до н.э., изображены кабаны и олени, которых преследует охотничья собака; на бронзовой повозке из Мериды (Испания) запечатлено преследования кабана всадником. Но больше всего поражают бронзовые карниксы, или кельтские трубы, чьи раструбы нередко имели форму кабаньих голов. Одна такая труба, первого века н.э., была обнаружена в Грампиане (Шотландия): раструб ее имел форму кабаньей головы с разверстой пастью, где помещался составной деревянный язык. Когда он вибрировал, карникс издавал ужасающий рев, пугая неприятеля.
Свинья часто также связывалась с изобилием и благосостоянием самой земли.10 Когда милезианцы впервые ступили на берег Зеленого Острова, Туата Де Даннан наложили на остров чары: его укрыли облака, придав Ирландии облик огромной свиньи. «Книге Завоеваний» рассказывает, что богиня Бригита, дочь Дагда (но не святая Бригита!) владела кабаном по имени Торк Триат, царем над всеми кабанами Ирландии. В его честь названа равнина Трейтирне на юго-востоке графства Типперари, и считалось, что он испускает крик всякий раз, когда в Ирландии свершается грабеж. «Глоссарий Кормака» так объясняет природу слова «триат», обозначающего кабана: дело в том, что зверь «поднимает» (sodathar) землю в поисках пищи. Тот же текст выводит ирландское название свиньи, «мук» из слова «muena», «свирепый». Кабан Бригиты, Торк Триат, по всей видимости, тождественен валлийскому Турх Труйту из истории о Килухе и Олуэн. В ней повествуется о том, как король Артур прибыл в Ирландию в поисках волшебных ножниц, гребня и бритвы, спрятанных меж ушей кабана. В долгой борьбе с королем зверь разорил пятую часть всего острова. В конце концов вепрь впал в такую ярость, что направился в Уэльс, чтобы опустошить и его. Сея хаос в Южном Уэльсе, Турх Труйт пересек реку Северн и направился в Корнуолл, преследуемый Артуром и его людьми. После долгих усилий волшебные сокровища оказались в руках у охотников, загнавших кабана в море. Турх Труйт упоминается также в рассказе о короле, превращенном за свои грехи в кабана. Другая свинья из валлийских легенд, Хенвен («старая белая») судя по всему, связана с сельским хозяйством. По легенде, странствуя по Южному Уэльсу, Хенвен оставила в Гвенте пчелу и пшеничное зерно, а в Дифеде - пчелу и ячменное зерно, и с тех пор эти два края стали самыми богатыми пшеницей и ячменем. Однако к северному Уэльсу она была не столь доброжелательна - там она родила волчонка, орла и котенка, из которого впоследствии вырос чудовищный кот Палуг.
Боги и богини, связанные со свиньями, также почитались древними кельтами.11 Коцидий, британский бог войны, обычно изображался в каменной резьбе с копьем в руке и в окружении кабанов. В Бельгии арденнские кельты поклонялись богине Ардуинне, обычно изображавшейся в виде охотницы, вооруженной ножом и восседающей на кабане. Это символизирует ее двойственность, ведь она одновременно охотница и защитница/ спутница обитателей леса. В Бургундии поклонялись аналогичному галло-римскому божеству, известному как Меркурий Моккос (вспомните ирландское слово «мук»!). Удивительный образ другого бога-кабана из Эфиньекса (северная Франция) являет нам бога в виде фигуры лежащего человека, по торсу которого шествует большой кабан со вздыбленной на хребте щетиной. Свиньи фигурирует и в мифах других европейских народов. У Фрейра, скандинавского бога плодородия, был волшебный кабан по имени Гуллинбурсти, способный мчаться по земле, морю и воздуху. Он всегда испускает яркий свет, даже оказавшись в мрачном подземном мире - дело в его блестящей щетине. В классической мифологии, свинья была священным животным Цереры, римской богини земледелия, потому что она научил людей рыхлить землю.
Отношения с человеком
Домашняя свинья происходит от дикой свиньи (Sus scrofa), которую неолитические земледельцы Европы и Ближнего Востока приручили 7 тысяч лет назад. 12 Свиньи славились своим умением поглощать все виды бытовых отходов, - включая траву, корни, желуди и даже падаль - давая взамен сочное мясо. Кельты континентальной Европы славились огромными стадами скота, в том числе и свиней. Греческий географ Страбон писал, что у кельтов «стада овец и свиней так многочисленны, что галлы снабжают шорными изделиями и в большом количестве солониной Рим и бо́льшую часть областей Италии». Позднее свинина становится излюбленной пищей римских солдат. Кости диких свиней, которые отличаются от домашних своей величиной, гораздо реже встречаются в культурном слое кельтских поселений Европы, что позволяет считать охоту на вепрей забавой знати, а не источником пропитания. Одомашненые свиньи появились на неолитических стоянках Ирландии несколько тысяч лет назад, и их кости обнаружены в Рингнейл Квай (графство Даун) и в южном Танкардстоуне (графство Лимерик). Считается, что дикая свинья обитала в Ирландии на правах естественного вида, но это сложно доказать поскольку ранние породы ирландских свиней практически неотличимы от своих диких родичей. В частности, череп ныне вымершей длинномордой свиньи, известной так же под именем «староирландской борзой свиньи», очень похож на череп дикой свиньи, что создает определенные трудности. Древние ирландские свиньи были намного мельче, тоньше и волосатей, чем современные породы, многих из которых скрещивали с массивными азиатскими свиньями.
В древности обычным делом было надолго выпускать свиней (под присмотром свинопасов, разумеется) на прокорм в дубравы, где пищей им служили корни и желуди. Это стирает грань между дикими и домашними свиньями - ведь последним в таких условиях было легко вырваться из-под человеческого надзора и сбежать на свободу. Об этой практике рассказывает «Похищение быка из Куальнге»,где владыки Коннахта, Айлиль и Медб, решают подсчитать свой скот, чтобы узнать, кто из них богаче. В числе прочей скотины, «из лесов, с косогоров и пустошей привели им несметные стада свиней».
Особое значение имел урожай желудей, которые собирали в сентябре-октябре: ими свиней кормили в течении всей зимы; либо же свиней резали на мясо, чтобы обеспечить запасы на зиму. Старинная фраза «свинья, что погибает до урожая желудей» обозначала в Ирландии упущенную возможность. Один юридический документ утверждает, что один дуб в урожайный год может дать достаточно желудей, чтобы откормить одну свинью. Урожай желудей - явление весьма непредсказуемое: через несколько лет он может полностью сойти на нет. Тем не менее, «Анналы Клонмакнойса» донесли до нас, что урожай желудей в 1038 году был столь обилен, что удалось выкормить даже самых слабых поросят. Другой излюбленной пищей свиней был, судя по всему, корень одуванчика, который ирландцы в старину называли «сербан мук», что означает «свиная горечь». Помимо мяса, ценились и свиные шкуры, из которой иногда делали одежду, а несколько ирландских сказаний повествуют о куртках из свиных шкур, которые носили колесничие.
Похоже, что свиньи древней Ирландии имели различный окрас, и один источник перечисляет различные виды свиней, говоря о белых, серых, черных, красновато-коричневых и иссиня-черных окрасах. В старинном «Брегонском законе» свиньям уделяется такое же внимание, как и овцам. Поросенок стоил один пенни, и по мере того, как рос, цена возрастала, пока не достигала девяти пенсов за полностью выращенного кабанчика. Рента, которую лорд получал со своих арендаторов, как правило, включала в себя и полутушу беконной свинины. «Брегонский закон» рассматривает и некоторые вопросы, касающиеся свиноводства. Самого маленького поросенка забирали от свиноматки и искусственно выкармливали: обычно этим занималась жена фермера, и потому ей доставались две трети его мяса. Выращиваемая таким образом свинья может стать домашним любимцем, что сопряжено с возможными неприятностями, так как свинка исследует все вокруг в поисках пропитания. «Закон», говоря о проступках и грехах таких свиней - что свидетельствует о распространенности проблемы - приводит ирландскую пословицу: «три худших домашних животных - животное священника, животное нищего и животное свинья». Также «Закон» оценивает вред, который могут причинить свиньи, самовольно проникнув на чужую территорию, - а он, учитывая их привычку раскапывать землю в поисках корней, может оказаться весьма значительным. «Закон» велит хозяину свиней выделить пострадавшему другой участок для выпаса, пока поврежденная земля не восстановится, - а таковой она считается, когда две лошади, запряженных вместе, смогут спокойно пастись, а к их зубам не станет приставать земля. Телесные повреждения, наносимые свиньями, также рассматриваются в «законе брегонов» - и в этом нет ничего удивительного, ведь свинья может быть очень агрессивна по отношению к человеку, а ее острые клыки могут нанести серьезные раны, и даже привести к смерти. На диких (или одичавших) свиней в древней Ирландии регулярно охотились, о чем свидетельствуют многочисленные сказки - но, в отличии от других областей проживания кельтов, большее внимание уделялось добыче мяса, а не спортивной составляющей охоты. Чаще всего на свиней охотились с собаками, но порой прибегали к луку со стрелами или всевозможным ловушкам.
Автор XII столетия Гиральд Камбрийский, писавший вскоре после норманнского завоевания, в своем описании Ирландии утверждает, что местные дикие свиньи были «малы, плохо сложены и склонны убегать. Они равно неполноценны как в неимении отваги и мужества, так и в физическом своем развитии». 13 Безотносительно истинности этих утверждений, археологические находки указывают, что дикие свиньи не протянули долго после норманнского вторжения - вероятно, вследствие чрезмерной охоты и вырубки дубрав, от которых звери всецело зависели. Несмотря на это, различные источники единогласно утверждают, что дикие свиньи обитали в Ирландии вплоть до XVII века, хотя были ли они действительно «дикими», спорно. Так, О'Салливан Бир в своей книге «Естественная история Ирландии» (1625) утверждал, что «дикие лесные свиньи, как рассказывают, были здесь очень толстыми» (курсив мой - МакКойтир). Использование прошедшего времени, судя по всему, подразумевает, что таких свиней в Ирландии больше не встречалось. Если верить народной традиции, то последний ирландский кабан был убит в Кантёрке («Кан Торик» - дословно «кабаний мыс») - это графство Корк, - примерно в начале семнадцатого столетия, но нет никаких записей, подтверждающих этот факт, или же проливающих свет на вопрос: «когда вымерли ирландские дикие свиньи?»
Единственная обособленная порода ирландских свиней, чье существование исторически подтверждено, это так называемые «борзые свиньи», одомашненные в Ирландии в период неолита: это прямые потомки диких европейских свиней. 14 Свое странное название эти свиньи получили за свои физические особенности - длинные ноги, узкую спину и вытянутую морду. «Борзые свиньи» напоминали другие исконные европейские породы, поэтому этот рассказ о германских свиньях вполне применим и к их ирландским родичам, позволяя их лучше описать: «Казалось, они вовсе не имеют окороков; их тела были плоскими, как если бы их сжимали в тисках; и когда они поворачивались боком, их длинные острые носы и потянутые животы делали их похожими на голодных грейхаундов». Усиливало это сходство и то обстоятельство, что окрас «борзых свиней» обычно был белым или серым. Утверждалось, что в девятнадцатом столетии охотники иногда использовали вместо собак «борзых свиней», чтобы те приносили им дичь, но это выглядит маловероятным. Главную ценность этих свиней составляет умение выжить, питаясь объедками, так что держать их могли позволить себе даже самые бедные фермеры. Однако принято считать, что их мясо уступало по вкусу современным породам свиней. Дни «борзой свиньи» были сочтены, когда английские заводчики в XVIII веке стали скрещивать местные породы с экзотическими свиньями из Азии. Азиатские свиньи были меньше европейских, но их легче было откормить, и заводчики вскоре соединили размеры европейской свиньи со способностью восточной свиньи набирать вес. Ирландские заводчики не отставали, и поголовье «борзых свиней» начало сокращаться, пока в начале XX века они не вымерли окончательно. Их наследие, впрочем, не совсем утрачено - одна из редких ныне пород, тамуэртская свинья, представляет собой гибрид «борзой свиньи» и местных британских пород. Выведенная в 1809 году сэром Робертом Пилом в его поместье Тамуорт, тамуэртская свинья дошла до наших дней как редкая порода, которая, однако, высоко ценится за свою морозоустойчивость и способность выдерживать суровые условия.
Еще одна примечательная ирландская порода - «крупная белая ольстерская», была выведена в начале XX века путем скрещивания «борзых свиней» и импортных гибридных пород, таких, как беркширы. Хотя они и был популярны в первые десятилетия нашего века, затем спрос на этих свиней упал, поскольку их мясо слишком жирное. Растущий спор на постное мясо привел к тому, что к 1960-ым поголовье «крупных белых ольстерских» сошло на нет. На сегодняшний день, ирландское свиноводство опирается в большей степени на породы смешанного, европейско-азиатского происхождения, такие, как ландрас, и судя по всему, не ощущает утраты аборигенных пород. Свинина - по-прежнему популярное блюдо на ирландском и европейском столе, и свиноводство по-прежнему остается важной отраслью ирландского сельского хозяйства, уступая лишь мясному и молочному животноводству.