Война с историей (часть 1)
Война - это вооруженная, в более широком смысле - насильственная борьба за захват или уничтожение каких-либо ресурсов. В реальной войне бомбардировки заводов являются уничтожением экономических ресурсов противника. В войне с историей объектом уничтожения является образ «славного прошлого».
Некогда «великий вождь» превращается в «палача», эпоха «великого строительства» - в эпоху «беспросветного террора». Из фундамента самосознания выбиваются важные блоки: люди, справедливо гордившиеся достижениями страны, начинают сомневаться в том, что эти достижения действительно были, а если и были, то чересчур дорого обошлись. Великие предки превращаются в подлецов, стукачей и вертухаев, ну, в крайнем случае, в идиотов, которые ничего не понимали. Что можно построить на таком фундаменте? Ответ очевиден.
Французский император Наполеон в течение всего своего правления вел многочисленные войны и повинен в гибели огромного количества французов (считается, что Франция потеряла за годы революции и революционных войн около четверти населения), тем не менее, он для них - великий человек, и никто в современной Франции не призывает к окончательному искоренению «бонапартизма», как у нас «сталинизма». Сталин, как и Наполеон, вряд ли может появиться, но может появиться де Голль. А вот если допустить появления «де Голля» ни в коем случае нельзя, тогда и начинается бесконечная, истеричная борьба с «бонапартизмом» («сталинизмом»).
Три основных приема в этой войне:
а) Заполнение «белых пятен». С этого и начали в «перестройку», очень быстро превратив эти пятна сначала в «черные», а затем и в «красные» - «кровавые».
б) Развенчание «исторических мифов». Это выглядит как вполне благородная задача: «Мы взрослые, образованные люди, мы не хотим сказок, нам нужна ПРАВДА».
в) Заявление, что история не должна быть служанкой идеологии. «Мы хотим знать, как оно на самом деле было, а не то что об этом думают в инстанциях».
История любого народа имеет какие-то белые пятна. Как-то в газете «Star Ledger» - главная газета штата New Jersey - попалась статья «Забытые страницы нашей истории», в которой говорилось о строительстве канала Делавер - Раритан в 20-е годы 19 века. Условия работы были ужасными: эпидемии, в результате которых берега канала (он существует до сих пор, но не используется) превратились в кладбища погибших рабочих. Вот только Некрасова у американцев не оказалось, чтобы все это описать, как была описана наша российская Железная дорога. Статью опубликовали, обсудили и… пришли к выводу об исключительной самоотверженности предков, создававших эту, очень важную в то время, транспортную магистраль. И ни слова о кровавом режиме или бесчеловечной системе…
История - одна из составляющих самосознания народа, поэтому история, как правило, подвержена мифологизации. Любой народ хочет видеть своих предков людьми сильными, мужественными, благородными, примерно также, как ребёнок хочет верить, что его родители самые лучшие. Поэтому утверждение, что мифы должны быть заменены «исторической правдой», содержит в себе определенное лукавство. Массовое сознание эту «правду» понять просто не в состоянии, т.к. для этого требуется, во-первых, знание громадного количества исторических фактов и, во-вторых, владение методологией работы с ними, которой владеют очень немногие профессиональные историки.
Поэтому, когда речь идет о «демифологизации» истории, на самом деле, она происходит лишь замена одних мифов другими: в нашем случае, позитивные мифы заменяются на негативные
История всегда подвержена идеологизации. Любая правящая группа, если она пришла всерьез и надолго, нуждается в историческом обосновании своего права на власть и, следовательно, будет поощрять те направления в исследованиях и публикациях, которые дают ей это обоснование, и атаковать или даже запрещать те, которые ставят это ее право под сомнение. С другой стороны, каждый историк находится в рамках определенной системы ценностей, определенных политических взглядов, и они, хочет он того или нет, будет отражаться в его сочинениях. Этот вопрос подробно рассмотрел В.В.Кожинов в предисловии к своей книге «Россия. Век ХХ».
Поэтому, когда говорят о «деидеологизированной», «объективной» истории, на самом деле, имеют в виду (не важно, что сам автор утверждения об этом думает) лишь замену одной идеологической базы другой - более выгодной или более близкой автору.
Во второй половине 20 века наша история пережила два мощных военных удара: сначала разоблачение «культа личности Сталина» Хрущевым, затем кампания «гласности», проводившаяся А.Н. Яковлевым. Интересно, что оба этих удара наносились изнутри правящей партии - от лица ее руководства. Конечно, существовало множество антисоветских публикаций на Западе, но реального влияния на самосознание советского народа при способах передачи информации, существовавших в ту эпоху (отсутствие интернета, государственный контроль над СМИ и типографиями), они оказать не могли. Здесь сразу же появляется возражение оппонентов: «А большевики? Они первыми уничтожили русскую историю, памятники царям посносили, А.С. Пушкина хотели выбросить с «корабля истории»!..»
В первые годы советской власти русская история действительно была подвергнута радикальному пересмотру. Как-то попался в руки учебник по русской истории М.Н.Покровского, середины 20-х годов, читать страшновато: все цари, от самого Рюрика, какие-то уроды да еще и иностранцы. Но ситуация быстро изменилась: во-первых, даже в те годы, выбрасывалось далеко не все из исторического наследия - невозможно было выбросить С. Разина и Е. Пугачева, Л. Толстого и А. Пушкина, Отечественную войну 1812 г., революционеров-народников и т.д.; во-вторых, уже в начале 30-х годов начинается поиск «позитивных» символов в историческом прошлом. Эти символы требовались не просто для обоснования права большевиков на политическую власть,- задача была намного масштабнее.
В стране началась индустриализация, люди должны были сделать невозможное, поскольку индустриализация страны за 10 лет, с точки зрения мирового опыта, абсолютно невозможна. Это не мог совершить народ, не верящий в свои силы, народ, которому долго объясняли, что он всегда был «сирый и убогий», и ничего хорошего, кроме «дикости» и «угнетения», в его прошлом не было, а все, достойное восхищения, происходило в каких-то других странах. Кроме того, то, что впоследствии стало называться «низкопоклонством перед Западом», возникло в России задолго до победы «демократии» в 1991 г., можно сказать, что оно возникло вместе с возникновением общественной мысли в России. Чтобы совершить прорыв и этот самый Запад догнать, а если получится, то и перегнать, «низкопоклонство» требовалось преодолеть. А преодолеть его можно было, лишь встав на фундамент пусть тяжелого и не всегда справедливого, но героического прошлого.
продолжение следует...
(с) активист ячейки Суть Времени по СВАО города Москвы, Олег Сдвижков