Ответ Станислава Лема.
На этот раз - ответ не Фрейда и не Юнга, а Станислава Лема. "Глас Господа" поистине неисчерпаем.
Цитата:
"...Девятнадцать лет назад я вместе с молодым антропологом Максом
Торнопом (трагически погибшим в автомобильной аварии) опубликовал
работу, в которой доказал, что существует предел сложности для всех
конечных автоматов, подчиненных гедонистически ориентированной программе
(к ним относятся, в частности, все животные вместе с человеком). Эта
программа основана на наказаниях и поощрениях, которые воспринимаются
как страдание и наслаждение.
Мои расчеты показывают, что, если количество элементов регулирующего центра (мозга) превышает четыре миллиарда, в совокупности таких автоматов проявляется тяготение к крайним полюсам программы. При этом верх может взять один из предельных вариантов, а выражаясь более обыденным языком - садизм либо мазохизм; следовательно, их возникновение в процессе антропогенеза было неизбежно. Эволюция "согласилась" на такое решение, поскольку она оперирует статистическими величинами: для нее важно сохранение вида, а не дефектные состояния, недуги, страдания отдельных особей. Как конструктор, она выбирает приспособление к обстоятельствам, а не достижение совершенства.
Мне удалось доказать, что в любой человеческой популяции при условии
полной панмиксии [свободное скрещивание] не более чем у 10 процентов
особей будет наблюдаться достаточно уравновешенное гедонистически
регулируемое поведение, а остальные будут отклоняться от нормы.
Хоть я уже и тогда считался одним из лучших математиков в мире,
влияние этой работы на антропологов, этнологов, биологов и философов
оказалось равным нулю. Я долго не мог этого понять. Моя работа была не
гипотезой, а формальным, следовательно, неопровержимым доказательством
того, что некоторые свойства человека, над которыми веками ломали головы
легионы мыслителей, - результат чистейшей статистической флуктуации,
обойти которую при конструировании автоматов или организмов невозможно.
Позже, использовав превосходные материалы, собранные Торнопом, я
распространил свое доказательство на процесс возникновения групповых
этических норм. Однако и эту работу полностью игнорировали. Годы спустя,
после бесчисленных дискуссий с гуманитариями, я понял: они не признали
моего открытия потому, что оно их не устраивало./.../
Вот уже сорок лет известно, что различие между благородным,
добропорядочным человеком и маньяком-выродком сплошь и рядом зависит от
расположения двух-трех пучков волокон серого вещества мозга и
неосторожное движение ланцета, задевшего эти волокна чуть выше глазных
впадин, способно превратить человека великой души в тупое животное. Но
целые области антропологии - не говоря уж о философии - просто не
принимают этого к сведению! Да и сам я не составляю тут исключения; все
мы - ученые и профаны, - скрепя сердце, готовы признать, что наши тела с
возрастом портятся; но дух?! Нам хотелось бы видеть его непохожим на
механизм, в котором что-то может заесть. Нам подавай совершенство, хотя
бы с обратным знаком, совершенство постыдное и греховное, только бы уйти
от сатанинского объяснения, что человек есть игралище сил, абсолютно к
нему равнодушных. А так как наша мысль движется по кругу, выбраться из
которого невозможно, я признаю, что есть доля истины в памятных для меня
словах одного из наших выдающихся антропологов. "Удовлетворение, с
которым ты говоришь о своем доказательстве "лотерейности" природы
человека, - заметил он мне, - не вполне бескорыстно; тут не одна только
радость познания, а еще и удовольствие поглумиться над тем, что другому
любезно и мило".