Отрывочек
Ещё в одной тетрадке ещё один недописанный отрывок. Есть пометка -- начат этот текст 25.07.2011. Несколько дней просидел над ним, потом остыл. Понял, что получается просто фэнтезийная повесть безо всякого дополнительного смысла. Отложил на время, так оно и лежит отложенное. И вернусь ли уже -- не знаю. А готовая первая главка -- почти рассказ, только с незаконченным сюжетом.
Святослав ЛОГИНОВ
СЛЕПОЙ
С мамой не страшно ходить в Тёмный лес. Мама всегда предупреждает, если на пути лежит коряга, и нужно повыше задирать ногу. В Тёмном лесу мама приводила его на поляну, и Симах тревожно прислушивался к вечной тишине леса, подставлял лицо колючему ветру, принюхивался и пытался на вкус определить, какие травы растут вокруг. Небезопасное это занятие - пробовать на вкус травы Тёмного леса, но покуда Симаху сходило с рук его любопытство.
Мама никогда не уходила далеко, а возможно, и вовсе никуда не уходила, просто сидела, затаившись, чтобы Симаху казалось, будто он один. Наверное, она надеялась, что оказавшись наедине с Тёмным лесом, сын научится видеть. Напрасная надежда - Тёмный лес никого и ничему не учит, он лишь убивает не умеющих.
Ровесники Симаха давным-давно бродили, где им вздумается, в том числе, и в Тёмный лес захаживали, не рискуя, впрочем, удаляться от опушки. Но, хвастая подвигами, каждый утверждал, что не только гуляет по чащобе, но и на Старом Капище ночевал.
Симаху хвастать было нечем. Он слепой, а это хуже, чем мёртвый. Мёртвый хотя бы когда-то жил, а слепой так и истлеет, не разгоревшись. Даже безрукий может найти себе место в жизни, а слепому одна дорога - во Тьму кромешную, где кишат твари, лишённые света.
Всё своё время Симах проводил либо дома, откуда тщательно удалены предметы, способные травмировать слепца, либо неподалёку от дома, так, чтобы Симах в любую минуту мог оказаться под защитой спасительных стен. Чем дальше, тем реже он осмеливался выходить наружу; злые шутки окружающих отбивали охоту исследовать мир.
Старшие, за исключением, конечно, мамы, редко обращали внимание на слепого малыша, а сверстники не упускали случая зло повеселиться за его счёт. Симах раз за разом покорно попадался в расставленные силки, из которых сам выбраться не мог. Но зато среди злых шутников он нашёл единственного человека, которого мог считать другом.
В тот раз шкодливые сверстники подкатили к Симаху с обычным предложением: показать что-то интересное, Теперь Симах ни за что не клюнул бы на такую уловку, а тогда, доверчиво уцепившись за чужую руку, отправился в путь. Добрые детки завели его… нет, не в Тёмный лес, куда они сами ещё носа не смели показать, -- тем не менее, завели в колючие кусты, где и бросили к полному своему удовольствию.
Плакать и звать на помощь Симах не стал, но даже просто глядеть, как он беспомощно тырчется среди колючек, раздирает кожу, вместо того, чтобы легко выйти к дому, было очень весело. Потом это развлечение прискучило, и дети убежали, оставив изодранного в кровь Симаха в кустах.
Когда Симах уже ослабел и не чаял остаться в живых, один из пацанов, которого звали Кильдат, почему-то вернулся и помог Симаху добраться в знакомые места. А Симах, хотя мама расспрашивала его очень строгим голосом, никого не назвал, чтобы Кильдату не попало вместе с остальными.
Кильдат тоже не напоминал о неожиданном своём поступке, но если он подходил к Симаху с привычными словами: «Гляди, что у меня есть!» -- то это была не дразнилка; диковинка давалась в руки и никогда не ранила, не пачкала, не обжигала.
Так жизнь и шла, вернее, проходила мимо.
Никто не знает, зачем умирают люди, и тем более непостижимо, для чего это делают мамы. Но однажды случи лось так, что мамы не стало, а в доме объявились посторонние взрослые и принялись хозяйничать, чего прежде не бывало. Симах забился в угол и молча, следил за незваными гостями, стараясь понять, чем они занимаются.
-- Ты глянь! - воскликнул один из чужаков. - Это что за уродище?
-- Так у неё сын был, -- отвечал другой, и Симах невольно отметил, что о нём говорят, как о чём-то бывшем, но уже не существующем.
-- Это такой сын?
-- Так он слепой. Я ей говорил, чтобы избавилась она от урода, так нет, упёрлась - и ни в какую. Вон, какое чудище выкормила.
-- И что с ним теперь делать? Он же всё понимает его так просто убивать нельзя. И если сам с голоду подохнет - тоже всю округу испоганит.
-- Нечто ты не знаешь, что делать? Во Тьму отвести. Там пусть подыхает, это уже безопасно.
-- Ты, что ли, будешь отводить?
-- Кому дом достанется, тот и поведёт. По-моему так справедливо будет.
-- Не надо меня во Тьму… -- попросил Симах. - Я тихонечко сидеть буду, никому не помешаю.
-- А кормить тебя кто станет? Ты жрёшь - десятерым впору. Нет уж, это дело решённое. Вставай - и пошли. Да прежде времени не бойся, может там с тобой ничего дурного не приключится. Света во Тьме кромешной нет, так тебе его и не надо, ты всё равно слепой. Зато ты узнаешь, что там есть. Я, например, этого не знаю, а вместе с тобой иду.
-- Это потому, что вы мамин дом забираете?
-- Ты бы помалкивал! Тебя во младенчестве задавить надо было, чтобы чисто и никаких проблем, а тебя вон как раскормили на мою голову! Вставай, нечего тут место просиживать!
Они шли через двор, который был знаком Симаху наощупь, когда к ним подбежал Кильдат:
-- Смотри, что у меня есть!
В ладонь Симаху легло что-то округлое, тёплое…
-- Меня во Тьму кромешную прогоняют, -- сказал Симах.
-- Уже? - в голосе Кильдата слышалось неподдельное огорчение. - Жаль… Ты забавный.
-- Мне тоже жаль, -- сказал Симах. Он протянул руку с зажатой вещицей, возвращая её другу. - Вот твоя штука.
-- Оставь себе. Я ещё найду, а там… кто тебе такое подарит?
-- Спасибо.
-- Пошевеливайся, -- напомнил взрослый. - Некогда с тобой вожжаться.
Как обычно Симах не мог определить, куда они шли, и долгим ли было путешествие. Кто не видит дороги, тот и не знает её длины. Просто взрослый остановился и сдавленным голосом произнёс:
-- Вот она.
-- Кто? - спросил Симах, хотя уже знал ответ.
-- Тьма кромешная.
-- А во тьме что?
-- Я откуда знаю? Темно там, ничего не видать. И страшно… Ну-ка, повернись… Тут тебе в мешке еда на первое время, чтобы не говорили, будто я тебя безо всего из дома выгнал. А это у тебя что?
-- Это Кильдат подарил.
-- Можешь выбросить. Там тебе не понадобится. Ну, давай, дальше сам топай.
Симах прижал к груди подаренную вещицу. Та стучала в унисон с ударами сердца. Неожиданно стало легко и не страшно. Симах зажмурил слепые глаза и шагнул вперёд, в кромешную тьму, которой он не видел.
(продолжение вряд ли следует)
Святослав ЛОГИНОВ
СЛЕПОЙ
С мамой не страшно ходить в Тёмный лес. Мама всегда предупреждает, если на пути лежит коряга, и нужно повыше задирать ногу. В Тёмном лесу мама приводила его на поляну, и Симах тревожно прислушивался к вечной тишине леса, подставлял лицо колючему ветру, принюхивался и пытался на вкус определить, какие травы растут вокруг. Небезопасное это занятие - пробовать на вкус травы Тёмного леса, но покуда Симаху сходило с рук его любопытство.
Мама никогда не уходила далеко, а возможно, и вовсе никуда не уходила, просто сидела, затаившись, чтобы Симаху казалось, будто он один. Наверное, она надеялась, что оказавшись наедине с Тёмным лесом, сын научится видеть. Напрасная надежда - Тёмный лес никого и ничему не учит, он лишь убивает не умеющих.
Ровесники Симаха давным-давно бродили, где им вздумается, в том числе, и в Тёмный лес захаживали, не рискуя, впрочем, удаляться от опушки. Но, хвастая подвигами, каждый утверждал, что не только гуляет по чащобе, но и на Старом Капище ночевал.
Симаху хвастать было нечем. Он слепой, а это хуже, чем мёртвый. Мёртвый хотя бы когда-то жил, а слепой так и истлеет, не разгоревшись. Даже безрукий может найти себе место в жизни, а слепому одна дорога - во Тьму кромешную, где кишат твари, лишённые света.
Всё своё время Симах проводил либо дома, откуда тщательно удалены предметы, способные травмировать слепца, либо неподалёку от дома, так, чтобы Симах в любую минуту мог оказаться под защитой спасительных стен. Чем дальше, тем реже он осмеливался выходить наружу; злые шутки окружающих отбивали охоту исследовать мир.
Старшие, за исключением, конечно, мамы, редко обращали внимание на слепого малыша, а сверстники не упускали случая зло повеселиться за его счёт. Симах раз за разом покорно попадался в расставленные силки, из которых сам выбраться не мог. Но зато среди злых шутников он нашёл единственного человека, которого мог считать другом.
В тот раз шкодливые сверстники подкатили к Симаху с обычным предложением: показать что-то интересное, Теперь Симах ни за что не клюнул бы на такую уловку, а тогда, доверчиво уцепившись за чужую руку, отправился в путь. Добрые детки завели его… нет, не в Тёмный лес, куда они сами ещё носа не смели показать, -- тем не менее, завели в колючие кусты, где и бросили к полному своему удовольствию.
Плакать и звать на помощь Симах не стал, но даже просто глядеть, как он беспомощно тырчется среди колючек, раздирает кожу, вместо того, чтобы легко выйти к дому, было очень весело. Потом это развлечение прискучило, и дети убежали, оставив изодранного в кровь Симаха в кустах.
Когда Симах уже ослабел и не чаял остаться в живых, один из пацанов, которого звали Кильдат, почему-то вернулся и помог Симаху добраться в знакомые места. А Симах, хотя мама расспрашивала его очень строгим голосом, никого не назвал, чтобы Кильдату не попало вместе с остальными.
Кильдат тоже не напоминал о неожиданном своём поступке, но если он подходил к Симаху с привычными словами: «Гляди, что у меня есть!» -- то это была не дразнилка; диковинка давалась в руки и никогда не ранила, не пачкала, не обжигала.
Так жизнь и шла, вернее, проходила мимо.
Никто не знает, зачем умирают люди, и тем более непостижимо, для чего это делают мамы. Но однажды случи лось так, что мамы не стало, а в доме объявились посторонние взрослые и принялись хозяйничать, чего прежде не бывало. Симах забился в угол и молча, следил за незваными гостями, стараясь понять, чем они занимаются.
-- Ты глянь! - воскликнул один из чужаков. - Это что за уродище?
-- Так у неё сын был, -- отвечал другой, и Симах невольно отметил, что о нём говорят, как о чём-то бывшем, но уже не существующем.
-- Это такой сын?
-- Так он слепой. Я ей говорил, чтобы избавилась она от урода, так нет, упёрлась - и ни в какую. Вон, какое чудище выкормила.
-- И что с ним теперь делать? Он же всё понимает его так просто убивать нельзя. И если сам с голоду подохнет - тоже всю округу испоганит.
-- Нечто ты не знаешь, что делать? Во Тьму отвести. Там пусть подыхает, это уже безопасно.
-- Ты, что ли, будешь отводить?
-- Кому дом достанется, тот и поведёт. По-моему так справедливо будет.
-- Не надо меня во Тьму… -- попросил Симах. - Я тихонечко сидеть буду, никому не помешаю.
-- А кормить тебя кто станет? Ты жрёшь - десятерым впору. Нет уж, это дело решённое. Вставай - и пошли. Да прежде времени не бойся, может там с тобой ничего дурного не приключится. Света во Тьме кромешной нет, так тебе его и не надо, ты всё равно слепой. Зато ты узнаешь, что там есть. Я, например, этого не знаю, а вместе с тобой иду.
-- Это потому, что вы мамин дом забираете?
-- Ты бы помалкивал! Тебя во младенчестве задавить надо было, чтобы чисто и никаких проблем, а тебя вон как раскормили на мою голову! Вставай, нечего тут место просиживать!
Они шли через двор, который был знаком Симаху наощупь, когда к ним подбежал Кильдат:
-- Смотри, что у меня есть!
В ладонь Симаху легло что-то округлое, тёплое…
-- Меня во Тьму кромешную прогоняют, -- сказал Симах.
-- Уже? - в голосе Кильдата слышалось неподдельное огорчение. - Жаль… Ты забавный.
-- Мне тоже жаль, -- сказал Симах. Он протянул руку с зажатой вещицей, возвращая её другу. - Вот твоя штука.
-- Оставь себе. Я ещё найду, а там… кто тебе такое подарит?
-- Спасибо.
-- Пошевеливайся, -- напомнил взрослый. - Некогда с тобой вожжаться.
Как обычно Симах не мог определить, куда они шли, и долгим ли было путешествие. Кто не видит дороги, тот и не знает её длины. Просто взрослый остановился и сдавленным голосом произнёс:
-- Вот она.
-- Кто? - спросил Симах, хотя уже знал ответ.
-- Тьма кромешная.
-- А во тьме что?
-- Я откуда знаю? Темно там, ничего не видать. И страшно… Ну-ка, повернись… Тут тебе в мешке еда на первое время, чтобы не говорили, будто я тебя безо всего из дома выгнал. А это у тебя что?
-- Это Кильдат подарил.
-- Можешь выбросить. Там тебе не понадобится. Ну, давай, дальше сам топай.
Симах прижал к груди подаренную вещицу. Та стучала в унисон с ударами сердца. Неожиданно стало легко и не страшно. Симах зажмурил слепые глаза и шагнул вперёд, в кромешную тьму, которой он не видел.
(продолжение вряд ли следует)