СРЕДНЕВЕКОВЬЕ
Рамон считается мавром. Настоящих не осталось, реконкисту испанцы провели по всем тогдашним правилам, вырезали кого могли, поэтому Рамон - мавр. У них весь город уже лет шестьсот поделён пополам: мавры и испанцы. Рамон, понятно, испанец, кем ему еще быть в его захолустье? Но, при этом он мавр. Так получилось.
Каждый год они защищают крепость, которая стоит на горе. И каждый раз их за неделю оттуда выбивают. По-честному, мечами и копьями. Меч у Рамона весит килограммов двадцать. Камзол - восемь. И цена камзолу пять тысяч евро. Это не говоря о кирасе, шлеме, шпорах и остальной снаряге. Всё настоящее. Железо, ткани, медь, золото, кожа, камни - всё. Вот на что только люди деньги тратят?
И я не видел ни одного плаката типа: «Наш алькальд лучше Франко» или «Да здравствует право первой ночи!». При том, что в истории всяко случалось, не считается обязательным воспроизводить средневековье во всей его красоте. Только выборочно.
За неделю битвы Рамон теряет десять килограммов: попробуй испанским летом метнуться куда-нибудь во всей его сбруе. А потом - год подготовки к следующей битве. Обязательно кто-нибудь то кирасу побьёт, то на шлеме мечом вмятину оставит, то копьём арабески сорвёт.
Под крепостью - апельсиновая роща. В ней старый гарем. Небольшой, всего на восемь наложниц. Сейчас это гостиница. Комнаты называются как в «Белом Солнце»: Зухра, Зульфия, Лейла, Гюльчатай, Фарида, Зейнаб...
Там через неделю битвы собираются на общую большую паэлью и испанцы и мавры. Уже без доспехов. Рамон впервые за неделю ездит куда-то не на коне, а на любимом Kawasaki.
...Реконкиста закончилась давно, ещё в 1492-м. Колумба в Америку, сами - на мавров. Крепость такая же, как была. В гарем с тех пор только водопровод провели. Весь город такой же, как был при арабах. Современный, но средневековый. И каждый пацан скажет: «Вот из-за этого угла конница дона Альваро с шестым пением труб пошла на штурм». В школе учили.
Меня в школе учили только про партизан. Я так понимаю, что до Советской власти мы и не жили вовсе. У итальянцев, например, нотариальные записи сохранились с XIV века. У испанцев, похоже, чуть позже.
У нас же церковных метрик за XX век не найдёшь. Прадеда знаешь, а дальше - мрак. Хотя, хуторские точно в 1410 году ходили на Грюнвальдскую битву. Вместе со всем Княжеством Литовским. И против Шуйского бились у Добруни в январе 1605-го (тут даже ходить никуда не надо было). Но из всех памятников - только землянки, которые в 60-х партия на видных местах построить велела. Ну и Ленин в ненормальных количествах. На каждом вокзале, как известный немецкий железнодорожный заяц.
А так - ни церквей, ни домов, ни мельниц старых, ни шинков, ни постоялых дворов, ни усадеб. Ни памяти о предках. Как и не было тут ничего и никогда до Советской власти.
***
Теперь вот и 23 февраля наступило. Хороший день, если кто забыл. Красная матросня Дыбенко тогда, когда шёл «боевой восемнадцатый год», свинтила из-под Пскова аж на Волгу. От греха подальше. И от немцев.
«Утром 23 февраля Совнаркому был предъявлен германский ультиматум. На заседании ЦК РСДРП(б) Ленин, несмотря на сильную оппозицию, склонил членов ЦК принять ультиматум. Ленин потребовал заключения мира на германских условиях, пригрозив в противном случае подать в отставку».
А 25-го в «Правде» господин Ульянов совсем расстроился: «Мучительно-позорные сообщения об отказе полков сохранять позиции, об отказе защищать даже нарвскую линию, о невыполнении приказа уничтожить все и вся при отступлении; не говорим уже о бегстве, хаосе, безрукости, беспомощности, разгильдяйстве. В Советской республике нет армии».
Так что ж мы празднуем?
Один мой знакомый говорил: «А я люблю 23-е февраля: мне на него каждый год чашку дарят, разбить не жалко». Если так, то можно. Но сколько было настоящих дней подвигов, а мы по-прежнему какой-то ленинский fake отмечаем.
...Рамон может перечислить всех своих предков со времён Реконкисты. Кстати, они были крестьянами, простыми бойцами при своих сеньорах. Это его отец разбогател и построил фабрику. А до этого виноград на себе таскали и масло из оливок по дворам давили. Но Рамон своих знает. А я своих - нет. Не вышло. Не дали. Документы уничтожены. А мои тут по лесам еще до Грюнвальда жили. Зря, что ли?
Нацией, лишенной памяти, легко управлять. Можно сказать: «Так всегда было». И добавить, что всегда будет.
Милонов предлагает вернуть в УК статью «измена Родине». С поправками в статью 275 «Государственная измена».
«Возвращение в право данного понятия обязано напомнить о том, что государство и Родина неразделимы, а любая вредительская деятельность против государства и его представителей является террористическим актом, направленным против всей страны и каждого гражданина».
Вот такие дела. Государство и родина у него неразделимы, а меня спросить у рыжего ума точно не хватит. До Сталина-то мы ж по-любому помним, а там измена Родине всегда была. Со всеми вариациями 58-й статьи, начиная от любимой Милоновым 58-1а (Измена Родине: расстрел с конфискацией) вплоть до 58-6:
ПШ. Подозрение в шпионаже: от 25 до высшей меры.
НШ. Недоказанный шпионаж: от 25 до высшей меры.
СВПШ. Связи, ведущие к подозрению в шпионаже: от 25 до высшей меры.
Тут Митрич (mi3ch) хороший текст привёл. Я теперь понимаю, почему у Рамона всё так просто и почему ему в голову не придёт, продавая свои ткани бывшим маврам, думать об измене Испании.
Вот он, текст: присяга, которую приносили кортесы Арагонскому королю:
«Мы, которые не хуже тебя,
клянемся тебе, который не лучше нас,
принять тебя нашим королем и повелителем,
если ты будешь блюсти наши вольности.
А если нет, то нет».
Хрен знает, какой век в Испании был, а ни «суровой кары королевского закона», ни «всеобщей ненависти и презрения богобоязненных католиков».
У нас иначе: когда тебе светят «связи, ведущие к подозрению в шпионаже», то какое уж тут «если нет, то нет»! Извините, ваше место вон у той стеночки и будьте любезны не задерживать ответственных работников. Нам еще вас тут стрелять - не перестрелять...
***
Я вернулся из Венеции. Посмотрел на средневековье. То, которое берегут в архитектуре и одеждах, из которого с течением веков вычищено мракобесие, которое помнят по Джотто и Леонардо, по «Флейте Дьявола» Тартини и по мрачным гондолам времён чумы 1575 года.
То средневековье, которое говорит тебе: «Я не забуду костёр на Campo dei Fiori, но я теперь другое».
А эти, которые с колорадскими лентами и лозунгами «Путин лучше Гитлера» - они-то про что орут «не забудем, не простим»? Что они могут не забыть, если они ничего не помнят? Они прадедов своих не знают. У них памятники героям по стране сносят, а они даже не в курсе.
...У нас в Сенчурах один хлопец в сорок третьем на останки бойца наткнулся. Прямо за деревней, в лесу. Испугался и убежал. Совсем малой был. А ночью боец пришёл к нему во сне и сказал: «Закопай меня, пацан. Сил нету, закопай, Христом тебя прошу!»
Пацану теперь давно за семьдесят, а могилку, которую он тогда сделал - обелиск, звезду, оградку - до сих пор с внуками каждый год обновляет. Вон он точно что-то понимает про мир, войну и про «не забудем». И внуки понимают.
...Я вернулся из Европы в настоящее средневековье. В идиотизм и скотство. В мракобесие и безверие. В скудоумие и тьму. Туда, где мавры и испанцы никогда не соберутся за вином и паэльей в апельсиновой роще у бывшего гарема. Туда, где при виде Кawasaki Рамона, у православных возникает не идея заработать на такой же, а желание расписать именно этот ржавым гвоздём.
Перед отъездом из Словении, говоря о бывшей Югославии, сказал мне Вратко удивительную фразу: «Здесь, у нас, проходит граница между православием и христианством». Я подумал, что ослышался. Попросил повторить. Он повторил: «Между православием и христианством». Ни больше, ни меньше.
В общем, с праздником, дорогие товарищи...