В СТРАНУ ВЕЧНОГО ПЛАВАНИЯ...
Ушёл капитан Максим Родионов. Навсегда. Я никогда не был его другом, таким, какими были Андрей Шарков или Валера Василевский, без которого я бы, наверное, вообще не попал на борт «Седова».
В июне этого года на ходовом мостике барка мы отмечали день рождения капитана. Ему исполнилось пятьдесят. В ноябре у Максима отказало сердце.
На дне рождения нас было немного - человек пятнадцать. «Седов» стоял у причальной стенки Котора в Монтенегро, куда пришёл на два дня. На этом празднике я был человеком случайным, поэтому в разговоры не вмешивался. Просто слушал людей, которые связали свою жизнь с капитаном Родионовым и его барком.
Потом мы ушли на «Седове» в Италию. Мне повезло и на переходе я несколько раз говорил с Максимом Николаевичем. Так получалось, что говорили мы ночью, когда курили у борта. Я рассказывал про Stad Amsterdam, капитан которого, Richard Slootweg, был знаком Максиму по регатам tall-ships.
А сам он рассказывал о своём барке, своих офицерах, своих курсантах. О том, до какой степени «Седов» изношен, о том, насколько барку нужен серьёзный ремонт где-нибудь на нормальной европейской верфи. И о том, насколько нереально этого добиться. И еще много о чём.
- Что из того, что вы сказали, я могу использовать, когда буду делать клип о переходе?
Он посмотрел мне в глаза и сказал:
- Вообще ничего. Не надо. Ты не представляешь, с кем приходится иметь дело. Вот ты говорил, на Stad Amsterdam мачты в прошлом году выдергивали и проверяли? Так Amsterdam в двухтысячном построен. А у меня на мачтах с сорок пятого года пробоины от снарядов. Ты расскажешь, о чем мы тут говорили, а мне потом с этим разбираться.
Я и не рассказал.
У «Седова» трудная судьба. Такая же, какая была и у его капитана. Офицер ВМФ, Максим Родионов рискнул заново пройти путь от матроса до капитана, но уже не на подводном флоте, а на парусниках.
Однажды на барк решил заявиться президент. Но сначала пришли его служки и велели всем убраться с корабля. Для безопасности первого лица. О чём эти идиоты думали - непонятно.
Максим пожал плечами, закрыл капитанскую каюту, отключил телефон и ушел со своими офицерами в бар. Искало его всё ФСБ города вместе с ФСО. А когда нашли, Родионов сказал президенту, показав на главного чекиста:
- Так вот этот мудак сказал, чтоб я ушел. Я и ушёл.
- А почему каюту закрыли?
- А что мне её, открытой бросать было? Вас тут вон сколько, а у меня там карты, документы и судовая касса.
Больше капитана нет. Максим Родионов снова покинул причал. Но, на этот раз, один и навсегда. Капитан ушёл в страну вечного плавания...
Фото © Валерий Василевский