ПАРОХОД ДОЛЖЕН ЕХАТЬ

Mar 23, 2019 15:15



Эдуард Бердников стоял на корме и через штаны мрачно чесал себя электродом. Ritrella тихо покачивалась. Оба двигателя были выключены. Океан напоминал деревенский пруд. Ни волны, ни даже ряби. Хоть гусей выпускай. Глубина под килем - пять километров. Полчаса назад я зашёл на мостик и, глянув на карту, позвал Артура:

- Сейчас пять, а через пару часов будет три с половиной. Мы что, лохи, на трёх километрах купаться?

Артур тоже посмотрел на глубины и кивнул Диме:

- Обе машины - стоп. Команде купаться. Эдик, не тычь в карту электродом.



Бердников обиделся, забрал электрод с карты и ушёл чесаться на корму. Ritrella с выключенными машинами потихоньку замедляла ход. Артур тоже пошёл на корму.

- Не, дак а с откудова я знал, шо оно там написано?! - сказал Эдик. - Главное, две кнопки соединили, а я отвечай!

...На рассвете приходил французский фрегат и офицер оттуда прорезался на шестнадцатом канале:

- У вас точно всё нормально? Сначала был Distress Call, а сейчас ваш EPIRB передаёт сигналы. Из Осло сообщили, что вы идёте на глубине шести метров.
- EPIRB ты хотя бы не трогал? - спросил Артур у Эдика.
- Который жёлтый? - удивился Бердников. - Оно мне надо? Я токо две кнопки на факсе. Где про стресс написано.
- Distress означает SOS, чтоб ты был здоров, полиглот, - сказал Эдику Артур. - Ты норвежский центр спасения своими кнопками на уши поставил. Вон уже фрегат прислали.
- Дак и писали бы SOS! - возмутился Эдик. - А то - стресс не стресс - хрен разберёт. Шо я - СОСа не понимаю?..
- У нас всё нормально, - ответил фрегату Артур. - Видимо, что-то произошло с электроникой.
- Счастливого пути! - передали французы и фрегат начал таять в густом тумане. - Следите за своими приборами.
- Шо сказали? - заинтересовался Бердников.
- Сказали за тобой следить, - перевёл Артур.
- Тю! - расстроился Эдик и потряс EPIRB. - Балалайка ты жёлтая, ты шо, сука, им передал? Какие шесть метров под водой?

...Ritrella замерла. На борту осталась только вахта. Остальные, раздевшись, забрались на sun-deck и начали прыгать в океан. Я подошёл к Бердникову.

- И вот шо стоим? - сказал Эдик, плюнув за борт. - Пароход должен ехать.



***
...В Мале мы встретились с Ибрагимом. Тогда, десять лет назад, он тоже шёл от Фамагусты до Мальдив. Поехали в гостиницу. Метрах в ста от берега волна билась о рифы, а ближе вода была спокойной, как в тот день, когда мы купались в двухстах милях от Сокотры.

Ritrella крейсировала где-то у экватора и вечером туда улетал Bombardier Dash-8. Стюардесса объяснила что-то про спасательные жилеты, но её никто не слушал. Слушать стали потом, да и то не её, а какого-то самолётного муллу, завывшего перед взлётом молитву. «Бисмилляхи Рахмани Рахим», - послушно повторил я. Потом молитва закончилась и Dash упорхнул в чёрное южное небо. На промежуточной посадке самолётный мулла снова дал о себе знать, сообщив пассажирам, что «Ля Иляха илля Ллах, Мухаммадун - расулю-Ллах». И снова с ним сложно было не согласиться.

В два часа ночи Ritrella встретилась с динги. Наутро по салону прошёл, подволакивая одну ногу, итальянец.

- Потому шо не хер по пароходу бегать, - неодобрительно заметил Эдик. - Тот, другой, тоже молодец - нос сломал об дверь. Сам себе свой нос и сломал. Как Гриша, токо Гриша - ногу. Я пошёл, электрод взял, сварил ему костыля. Этому тоже сварю. И дети ихние - то каминг, то гоуинг, а я следи за всеми. Ноу гуд систем. Пароход же ж не игрушка, правильно?..

За время моего пятилетнего отсутствия Эдик стал боцманом и теперь гонял команду. «Понабрали бандерлогов», - бормотал он. Мальдивцы и ланкийцы старались не смотреть в глаза удаву Бердникову: себе дороже.



На самом деле, экипаж вёл себя идеально. Стоило только о чём-то подумать, как возле тебя возникал человек, готовый выполнить всё, что нужно. Ritrella была вылизана, но настоящий боцман всегда найдёт, чем заняться команде. Без дела никто не сидел.

За нами ходила дони, с которой итальянцы погружались к своим акулам. В шесть утра звонил колокол, в шесть пятнадцать начинался инструкторский брифинг, в шесть тридцать он уходили на первое погружение и возвращались через полтора-два часа к завтраку. Ritrella шла от экватора на север, к острову Хулуле. Шла не торопясь, от острова к острову, от атола к атолу. Мы высаживались с динги на берег, пили кокосовое молоко, купались на песчаных отмелях, исчезавших с приливом.

На берегах стояли дорогущие мальдивские отели и по песку шатались их тоскливые обитатели, провожавшие нас завистливыми взглядами.

На мостике друг друга сменяли Хусейн и Эдик. Бердникова стоянки расстраивали: «Пароход должен ехать».

...Тогда, у Сокотры, тоже была Эдикова вахта и у джойстика рулевого управления стоял именно он. Антипиратский информационный центр слал факсы с обстановкой на морях. Мы только что вышли из Аденского залива, счастливо отбившись от пиратов. Три скифа с этими весёлыми хлопцами двигались у нас по правому борту, три - по левому, а четвёрка болталась в кильватере.

Пиратов смущал sun-deck, на котором грозно торчала спаренная зенитная установка. Её Эдик сварил из старой полукруглой барной стойки и двух труб. Пираты думали часа два и потом, о чём-то посовещавшись по-сомалийски, свернули операцию и отстали, напоследок крикнув по радио «Алла акбар!». «Кто ж спорит!» - воскликнули мы и Эдик ушёл на ходовой мостик заступать на вахту.

Ночью Inmarsat продолжал выбрасывать желтые ленты факсов от Антипиратского центра. Потом бумага кончилась и прибор начал свистеть. Эдик ткнул одну кнопку - свистит. Ткнул другую - тоже свистит. Тогда он заметил, что кнопки соединены линией. «Значит, надо тыкать обе одновременно!», - догадался Бердников и, растопырив пальцы, ткнул. Слово distress ему ни о чём не сказало. Факс умолк, а в Норвегию улетел сигнал бедствия. А тут ещё и EPIRB перемкнуло. Вот фрегат и кинулся нас выручать...



***
...Я не понимаю, в чём драйв жизни в отеле на маленьком острове, где ты платишь по две-три тысячи долларов за ночь и по пять долларов за глоток виски. Ritrella за десять дней побывала минимум на десяти остовах и отмелях. А ночью, когда «пароход ехал», мы засыпали, убаюканные волной и тихим рокотом двух катерпиллеров.

В предпоследний день мы высадились на берег, где команда готовила барбекю, вылепив из песка традиционную акулу. В воде резвились маленькие акулята, сантиметров по тридцать-сорок длиной. Итальянцы со стаканами и фонариками бродили по мелководью, то и дело повторяя «gli squalli bambini!».

Вечером две акулы подошли к борту и часа четыре крутились у кормы. А на следующий день я увидел их штук пятнадцать под водой и чуть не потерял трубку от ужаса. Мне потом сказали, что они не опасные, что питаются они исключительно планктоном, но, честно говоря, в момент встречи именно планктоном я себя и почувствовал. Потом нужно было оторваться от группы и проплыть метров сто до дони. Не могу сказать, что это был самый беззаботный заплыв в моей жизни. А вот самый быстрый - да.

Девочка, с которой мы вместе возвращались на лодку, вцепилась в мою руку с такой силой, что её хватке позавидовала б, пожалуй, любая барракуда. Да я и сам был не прочь в неё вцепиться: во-первых, было страшно, а, во-вторых, девочка была очень красивая. Взявшись за руки, мы плыли к лодке, а снизу к нам поднимались пузыри: это ненормальные дайверы голыми руками гладили у дна своих зубастых «ми-ми-ми» и добывали из скатов электричество...

***
...Десять дней пролетели до обидного быстро и я не знаю, когда меня снова примет Ritrella. Может, через год. Надеюсь. А пока надо жить, что-то делать. Как говорит боцман Бердников: «Пароход должен ехать»...

image You can watch this video on www.livejournal.com



indian ocean, ritrella, maldives

Previous post Next post
Up
[]