КЛЯКСА ВЫХОДИТ В МОРЕ. Часть Первая. ЛЮДИ ИЗ БАРА.
Лёха нашел её на причале в Баре. Клякса была не одна, а с братом. Тот оказался шустрым малым и сразу свинтил от Лёхи куда-то под поломанный баркас. Клякса осталась. Вольные кобели бодро нарезали круги по марине, рассматривая Кляксу. «Неплохая игрушка нам всем минут на десять», - с черногорской непосредственностью размышляли кобели.
Клякса сделала несколько осторожных шагов и Лёха понял, что если она сделает ещё два-три таких же осторожных шага, то свалится в море. Лёха взял Кляксу в руку. Из его кулака торчала только мордочка Кляксы, а с другой стороны - кончик хвоста.
Увидев это, кобели приветствовали Лёху как союзника, но он просто переставил её подальше от края причала.
- Да се упознамо! - дружелюбно сказал главный кобель. - Зовем се Шарик. Како jе твоjа породица?
- Хвала, лепо, - задумчиво ответил Лёха.
Клякса опять поползла к краю причала. Лёха понял, что она ничего не видит.
- Лёх! - крикнула с лодки Инга. - Я палец холодильником прищемила!
«Хорошая у меня породица, - подумал Лёха. - Паспорта мы потеряли, штур-трос порван, Инга опять палец прищемила. И котёнок слепой... А, спрашивается, какой у нас может быть котёнок, если вся породица такая?»
- Инга, - сказал Лёха, - подуй на палец и налей молока в блюдце. Нас теперь трое...
Знакомый полицаец приветливо взмахнул педриком и дунул в свою пиштальку.
- Не пишти на меня, - сказал Лёха полицайцу и, сунув Кляксу подмышку, направился к лодке.
Итальянский паром прошёл входные маяки. Полицаец вынул из пасти пиштальку. Кобели разочарованно посмотрели на Лёху.
- Радо бих, али не могу, - холодно сказал им Лёха.
- Само изволите... - так же холодно отозвались кобели.
***
...Инга отвезла Кляксу к врачу в Тиват. Лекарь сказал Кляксе «Покажите jезик» и рекомендовал сдать «Крв на анализу».
- Пошли отсюда! - обиделась Клякса. - Сам ты «крв» последняя! Где тут у них излаз?
Они с Ингой сели в машину, дали Лёшке банку холодного «Никшичко» и поехали в аэропорт встречать самолёт из Москвы. Я прилетал сам и привозил с собой целую орду.
...День в Баре (целый город так называется!), - так вот, день в Баре я потратил на то, чтобы основательно припиться к сливовице и вильямовке. Припился, не в первый раз, всё-таки. Так что, на следующее утро мы были готовы к выходу в море.
...Кстати, когда-то давно, обучаясь в яхтенной школе, я вёл лодку в марину всё того же любимого города Бар, когда раздался звонок с работы. «Ты где?!!» - возмущённо спросило меня руководство. Озабоченный тем, чтоб не проскочить в темноте первый огонь, я ответил «Иду к марине в Бар...». Следите за прописными и строчными буквами. Потому, что человек на том конце провода кому-то растерянно сказал: «Он совсем обнаглел! - Идёт в бар к какой-то Марине!»
Теперь мы опять выходили из марины Бара (На местном - «Барска марина»). Клякса спала в каюте. Все остальные собрались на палубе. Ветра почти не было, волны тоже, а жара в Монтенегро стояла - за сорок градусов. Оставаться на берегу было невозможно вне кондиционеров. Поэтому мы с Лёхой взяли из холодильника бутылку «Дуни» и отдали швартовы.
Сорок градусов воздуха и сорок градусов «Дуни» должны были как-то уничтожить друг друга. Мне казалось, что это будет как встречный пожар в тайге. Один гасит другой. Правда, потом оказалось, что это был пожар в одну сторону.
Мы собрались идти вдоль черногорского побережья к островам Хорватии. Не то, чтобы я от чего-то конкретно устал, но заниматься мебелью не осталось сил. Я и так чувствовал себя верблюдом, который профессионально занимается перевозкой последних соломинок в промышленных масштабах.
Я в курсе, что никакая дополнительная соломинка мне спину не переломит. Подозреваю, мы, бодрые верблюды из транспортной компании «Last Straw Camel Delivery», ко всему привычны.
Но тут два юных дарования из коммерческой службы принесли текст о новом диване и взволнованно толклись в сторонке, пока я пытался в него вникнуть. На листке было написано:
«Восторг, удивление и невероятное ощущение вы сможете почувствовать, присев на пик инженерного мастерства».
Я остолбенел. Давно, со времен поездки на Памир, никто не усаживал меня на пик так плотно. Но им, видимо, этого показалось мало. Текст казался недостаточно художественным. Они расцветили его, приписав снизу, что «погрузившись в комфорт, вы растаете в диване».
Коммерческие дарования хотели, чтоб я это оценил и они своего дождались. Я сказал, что в следующий раз я их всех лично буду сажать на какой-нибудь пик, пока не добьюсь заявленных производителем восторга и удивления.
Пока я гнал обоих Гомеров до лестницы, мне удалось до них донести, что лучшим из возможных «инженерных пиков» мне представляется осиновый кол такого диаметра, который точно сможет сообщить их попам самые «невероятные ощущения».
Я также сообщил, что намерен погружать их «в комфорт» до тех, пока они не «растают» с моих глаз окончательно.
Плача, юные приверженцы коммерческой прозы убежали жаловаться начальству на мои литературные придирки и строчить новые тексты. Понятия не имею, что они ещё напишут.
У нас, например, есть такой механизм трансформации, который называется «Дельфин». Так в последний раз они написали: «глядя на механизм «Дельфин», сразу вспоминаешь эту добрую водоплавающую птицу».
Поэтому, в целях восстановления утраченного психического здоровья (и, вообще, веры в человечество), я просто вынужден иногда улетать в Черногорию.
Ненадолго: на неделю-другую, в зависимости от тяжести написанного коммерческой службой. Они многое могут. Один из них, например, жалуясь на сложности работы с дилерами из города Перми, договорился до фразы «Надо кончать с Пермью».
Попытка осознать сказанное вывела меня из строя дня на три. Попробуйте и вы это сначала произнести, а потом понять, что именно сказали, и вас тоже унесёт.
Лично меня унесло восстанавливаться на море.
***
...В этот раз в Монтенегро меня ждал Петя-Лёша, о котором я уже когда-то рассказывал. Мы зашли в Петровац и взяли на борт его самого и его жену. Дальше маршрут лежал вдоль берега до бухты, в глубине которой скрывается деревушка Бигова.
Вот не знаю, чего меня всегда туда тянет. Одна улица, спускающаяся к морю; рыбацкие лодки, раскрашенные в зелёное и синее; маленький (на две яхты) причал, подводная часть которого давно обжита морскими ежами и муренами. И рыбный ресторан - пожалуй, один из лучших на всём побережьи.
Теперь я повёз туда Петю-Лёшу.
Лёша-Петя обладает одной замечательной особенностью. Чем больше он пьёт, тем больше диковинных новостей про него можно узнать.
Потом, наутро, когда он возвращается в себя, все эти новости аннулируются и в следующий раз вы узнаёте о жизни Пети-Лёши что-то уже совершенно иное. Причем, это касается как прошлого с будущим, так и настоящего.
Скажем, если он сообщит вам, что год назад тайно летал «по работе» на Марс, отнеситесь к этому с пониманием: значит, такие у человека командировки.
Не надо орать «покажи голые фотографии Аэлиты! дай удостоверение марсианина!» и тому подобную чепуху. Он-то, конечно, покажет, но в другой раз выяснится, что в это же самое время ему пришлось управлять батискафом у «Титаника», отмахиваясь от акул.
Не исключено, что подойдя к какой-нибудь ржавой бочке, он выдаст её за тот самый батискаф, разулыбается, покажет вам царапину и скажет: «Видишь? - это я там трубу на всплытие задел случайно, теперь красить придётся».
Не удивляйтесь. Я, например, давно не удивляюсь. Но Инга и капитан Королев - люди новые. Они слушали Петю-Лёшу очень внимательно, не зная, что тот вообще-то впервые оказался на паруснике.
Из сказанного им в этот раз выходило следующее:
- Петя-Лёша сам старый яхтсмен: когда он родился, мамка завернула его в стаксель, придавила, чтоб не уполз, якорем и обложила для мягкости двумя кранцами;
- Количество морей, уже пересеченных им, значительно превышает количество морей, открытых к настоящему времени и зарегистрированных у Lloyd'а;
- Лёша-Петя на днях покупает яхту (большую, двухмачтовую, титановую, с прозрачным дном, карбоновыми парусами, ледокольного типа, с двумя двигателями Volvo Penta и тремя Yanmar'ами, с кофеваркой, микроволновкой, зубочистками и вертолетной площадкой);
- Уже арендована на десять лет вперед стоянка в марине Монте-Карло, прямо у казино;
...ну, и т.д. и т.п...
А потом, логично исходя из всего изложенного, Петя-Лёша попросил рассказать ему что-нибудь про яхты вообще и заодно дать немного постоять у штурвала.
Параллельно мне было предложено выскочить на берег в Будве и зарегистрировать, - естественно, на троих («с одним хорошим человеком, потом расскажу») - международную судоходную компанию. Я полагаю, он хотел зарегистрировать её в Будве, чтоб потом уже в Монте-Карло из казино зря никуда не бегать.
Скептически Лёшу-Петю слушали только двое: я и проснувшаяся от обсуждения наших бизнес-планов Клякса. Я - потому, что давно его знаю, а Клякса потому, что она его хотя бы не видела, а только слышала.
К тому времени Клякса уже вовсю ползала по палубе и мы периодически отвлекались, следя за тем, чтоб она не свалилась-таки за борт.
...Вечером лодка вошла в залив. Закатное солнце освещало и без того светлую голову Пети-Лёши. «Bava» двинулась к бетонному причалу Бигова и уже в сумерках встала лагом у стенки. Разговоры о нашей новой судоходной компании сами собой прекратились, пока мы накидывали швартовы и растягивали шпринги.
Я вообще заметил, что болтовня о личных мега-танкерах и супер-ледоколах заканчивается, стоить вам даже на спокойной воде попытаться пришвартовать хотя бы пятнадцатиметровую лодку...
Забрав Кляксу, команда перепрыгнула на причал и отправилась в один из лучших, если не лучший на всём побережье - рыбный ресторан.
Рано утром, как только над Адриатикой встаёт солнце, маленькие разноцветные лодки, негромко тарахтя древними моторами, которым русские придумали замечательный brand-name «Чих-Пых», выходят одна за другой в открытое море проверять расставленные с вечера сети.
Хозяин биговского ресторана и его сын - лучшие рыбаки в этих местах. Чего только они здесь не ловили! Под потолком заведения, среди старых сетей, поплавков и раковин висят высушенные мурены, громадные тропические черепахи и даже акулы.
Не знаю, как они умудрились нарыть в здешних водах акул, но ещё с первого посещения Бигова и первого взгляда на зубы биговских акул я прыгаю в море с некой опаской.
Скорбное понимание того факта, что «уж моя-то акула меня точно дождётся» способно омрачить самый незначительный выход в море. Зато в таком ресторане всегда есть что выбрать на обед или ужин, если, допустим, повезло и этим ужином не стал сам.
Пока что везёт.
Устроившись на веранде в двух шагах от моря, мы заказали рыбу и Петя-Лёша попытался вернуть нас к разговору о мореплаваньях.
Но сдвоенная сливовица быстро вывела его на иной уровень фантазий и он стал звать замуж то Сашку, то Дашку, в зависимости от того, какая из барышень в тот или иной момент оказывалась к нему ближе. При этом его не волновало то, что рядом с Сашкой сидел её Антошка, а рядом с самим Лёшей-Петей пристроилась его Оксана.
Впрочем, Ксюха, зная своего мужа как минимум не хуже меня, не обращала внимания на его глубоко диверсифицированные матримониальные поползновения.
Ксюха-то понимала, что вреда от этого никакого не будет, потому, что жениться на всех сразу Петя-Лёша хочет не потому, что он маньяк, а потому, что его христианская душа требует добра, достатка и безмятежной жизни для всех близких вообще.
Добро же и достаток может всем обеспечить только он, Лёша-Петя. А виноват в этом наутро Фил. Потому, что и сливовица была от Фила, и виски асмодей Фил наливал, и вильямовку тоже чёртов Фил заказывал.
Когда-то давно, вывалившись из самолета в Чикаго, Лёша долго и тоскливо озирался вокруг, то поправляя штаны, то заправляя в них рубаху. Где мы находимся, он не понимал. Рядом с ним колыхался я. Мельком бросив на меня злобный взгляд, наш руководитель жёстко сказал Лёше:
- Считай, что ты больше не пьёшь!
Руководитель ещё не знал, что пронырливый Пети-Лёшин мозг способен находить самые неожиданные выходы из любой ситуации. Такой неожиданный выход был найден и в тот раз.
- Чтоб я бросил пить, - сказал Лёша руководителю, - чтоб я вот так взял да и бросил пить, надо просто Фила закодировать. Вот!
Не буду рассказывать, как долго откачивали меня, захлебнувшегося тогда от возмущения.
Теперь же мы после ресторана просто отправили на такси Петю в Петровац. Не, ну что значит - просто! Как раз непросто! Сначала ловили его по всему причалу, потом запихивали в машину, откуда он неминуемо вылезал из противоположной двери, всякий раз почему-то заставляя каждого из нас трижды целоваться с таксистом.
Таксист, похоже, начал втягиваться, потому что уже на второй раз стал гладить меня по спине и шептать на ухо «Мило ми je!..». Пришлось избавляться уже от обоих.
А добравшись до койки, Петя прислал смс-ку такого содержания: «Я на месте. Готов немедленно выехать куда угодно. Таксист ждёт».
Мы испуганно перекрестились на маяк, отключили связь и, быстренько сняв швартовы, ушли от греха подальше в свободную Адриатику...
...to be continued...