Rishikesh
Пишу и стираю, уже четвертую фразу - каждая написанная снова и снова врёт. Я ехала так далеко, чтобы быть с собой. Здесь всё так близко к земле - хочется сидеть ближе к земле, ходить босяком, снимать и снимать с лица маски. Снимаю, снимаю, а им и края нет.. Молчу о тебе. Думаю о тебе. Прощаюсь с тобой. И как странно, что Ты - это и ты, и ты, и я сама тоже. Путаюсь в показаниях, разучаюсь излагать мысли вербально, все ни к чему, вот папайя с утра была - на славу! А ещё, как только спускаюсь к себе - приходят те, на кого сержусь, и те, по кому скучаю. И вот я встречаюсь с вами, как же еще.. А до себя так и не добираюсь, всегда с вами. Добро еще, если с тобой, или с тобой. Потому что, вот на тебя, например, я вовсе не планировала тратить время, а вот поди ж ты… До себя не добраться, кроме как через разбор полетов. И иногда вот она - тишина. Здравствуй, милая. Я скучаю по тебе. Я хочу приходить к тебе чаще..
«Не трать время, милая, не трать время…»
Помню, совсем недавно, и так давно - я была на пике ощущения, которое назвала «не вовремя». Я всё время была не во времени, не внутри него, я к нему опаздывала, я с ним не пересекалась, смотрела на него и не видела. Потому что во времени - я встречусь с собой, и кто тогда заботливо отведет мой взгляд? Только сама, вот этими самыми руками. От того, что ничего нет. Ничего нет за мной. Ничего нет у меня. И в этом, кроме страха и шокирующей пустоты, - ясность и покой. И возможность дать себе волю просто быть. Мало ли?
Комната для медитаций - подвальная, одно из помещений ашрама. Несколько часов в попытках возвратить себя из всевозможных мест просто в комнату для медитаций. И из всевозможных диалогов - к тишине.
Если хлопьями набросать слова этих дней: масала; тепло; Юрка; много; добрые собаки; благословение; чужое; запах; тишина; я; грязь; медитация; любимые штаны штаны по сто рублей; ашрамы; непонимание; улыбки; дети с такими глазами, что я становлюсь еще счастливее; усталость; сексуальность смеха, разговоров, молчаний, утренних пробуждений и вечерней иронии; непальская одежда и войлок; разговоры о том, какая я; разговоры о том, какой ты; разговоры о возможности местоимения «мы»; «некоторые женятся, а некоторые так»…; усталость и грусть от одиночества; боли в спине; воздух, в котором есть всё, и даже ещё что-то; тоска по тебе; обиды и вина; ганжа (так ли это пишется, Юрка?); «лой быканах»; сказочность, жуть, сила, язычество и одухотворенность в воздухе, под ногами, во встречных взглядах; желание; хождение за руку; границы; и снова - медитации; я; Юрка; тишина; грязь; непонимание; закрытость; масала; грусть… и ещё что-то, чего здесь больше всего, чем я наполняюсь и наполняюсь, потому что оно и внутри тоже.
«Не трать время, милая, не трать время…»
Помню, совсем недавно, и так давно - я была на пике ощущения, которое назвала «не вовремя». Я всё время была не во времени, не внутри него, я к нему опаздывала, я с ним не пересекалась, смотрела на него и не видела. Потому что во времени - я встречусь с собой, и кто тогда заботливо отведет мой взгляд? Только сама, вот этими самыми руками. От того, что ничего нет. Ничего нет за мной. Ничего нет у меня. И в этом, кроме страха и шокирующей пустоты, - ясность и покой. И возможность дать себе волю просто быть. Мало ли?
Комната для медитаций - подвальная, одно из помещений ашрама. Несколько часов в попытках возвратить себя из всевозможных мест просто в комнату для медитаций. И из всевозможных диалогов - к тишине.
Если хлопьями набросать слова этих дней: масала; тепло; Юрка; много; добрые собаки; благословение; чужое; запах; тишина; я; грязь; медитация; любимые штаны штаны по сто рублей; ашрамы; непонимание; улыбки; дети с такими глазами, что я становлюсь еще счастливее; усталость; сексуальность смеха, разговоров, молчаний, утренних пробуждений и вечерней иронии; непальская одежда и войлок; разговоры о том, какая я; разговоры о том, какой ты; разговоры о возможности местоимения «мы»; «некоторые женятся, а некоторые так»…; усталость и грусть от одиночества; боли в спине; воздух, в котором есть всё, и даже ещё что-то; тоска по тебе; обиды и вина; ганжа (так ли это пишется, Юрка?); «лой быканах»; сказочность, жуть, сила, язычество и одухотворенность в воздухе, под ногами, во встречных взглядах; желание; хождение за руку; границы; и снова - медитации; я; Юрка; тишина; грязь; непонимание; закрытость; масала; грусть… и ещё что-то, чего здесь больше всего, чем я наполняюсь и наполняюсь, потому что оно и внутри тоже.