О четырех прочитанных рассказах
О рассказах Романа Сенчина ,Елены Чижовой, Ивана Зорина, Георгия Давыдова
Роман Сенчин. Тоже история http://magazines.russ.ru/druzhba/2008/2/se5.html
Трудно было даже предположить, что можно написать что-либо путное о современных политических страстях. Но Р. Сенчину это несомненно удалось. Более того, он сумел нащупать( и убедительно читателю предъявить) нетривиальный смысл во всех этих, казалось бы, дурных и полностью бессмысленных маршах и стояниях несогласных.
Елена Чижова. Нюточкин дом
http://magazines.russ.ru/zvezda/2008/1/chi4.html
Попытка написать текст, подобный гоголевской «Шинели». И очень, очень удачная попытка… Елене Чижовой удалось главное: вывести рассказанную ей историю жизни за пределы частной истории. Что-то она, конечно же, потеряла, при этом обобщении. Да, сочувствие к ее героине, переживание за нее, то есть все, что особенно важно для художественного воплощения сугубо частных историй, отошло на второй план. Но без этой платы та история, что нам рассказана, и не обрела бы черты истории поколения, черты эпохи - слепка эпохи, наконец…
А у Елены Чижовой - обрела.
Иван Зорин Вечная песнь
http://magazines.russ.ru/bereg/2007/18/zo2.html
И.Зорин в современной отечественной литературе, является, возможно, единственным, кто работает и в жанре рассказа-притчи. На его страничках в «Прозе. ру» и «Самиздате» есть множество любопытнейших текстов с открытым, принципиально не-доопределенным, плавающим смыслом. Экстравагантная, грубая и жесткая, виртуозно исполненная «Вечная песнь» именно притча. При всей ясности (вроде бы) смысла, зафиксированного к тому же в названии рассказа. Но попробуйте начать фиксировать этот смысл… Тут же появятся варианты - он, как и положено в качественной притче, начнет ускользать…
Георгий Давыдов Письма братьев Пате
http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2008/1/da4.html
Мое внимание Григорий Давыдов привлек еще в 2002 году своим рассказом «Ubi patria..», опубликованным в «Москве» (http://www.moskvam.ru/2002/02/davidov.htm) .
Вот выдержка из моей рецензии на тот рассказ:
Он(рассказ) в высшем и чистейшем смысле этого слова патриотичен - так убедительно передать любование Россией удается не часто. Здесь что-то на уровне известных толстовских комментариев к нашествию 1812 - исключительно в смысле патриотизма и любования, естественно (л и ш ь Москва ответила на нашествие исходом и пожаром- не уподобилась Берлину и Вене, гостеприимно распахнувшим свои двери перед французами... Кузина Пьера, которая требует, чтоб тот приказал «свезти» ее в Петербург: «какая я ни есть, а под бонапартовской властью жить не могу...Я вашему Наполеону не покорюсь…»… Московская барыня, «которая еще в июне месяца со своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, со смутным сознанием, что она Бонапарту не слуга»..). Возможно, что этот исключительный по силе результат получен Георгием Давыдовым только потому, что он, как и Толстой, всматривается в какие-то очень далекие, казалось бы, от высоких душевных движений лица, находящиеся в обстоятельствах полностью исключающих такие движения(у Г. Давыдова, скорей, последнее ). Вот основа, на которой выстраивается рассказ: одареннейший и совершенно невоенный молодой человек, единственный ребенок двух стареющих русских эмигрантов, кажется вполне сносно живущих во Франции, несмотря на жесточайшее сопротивление отца, уезжает воевать в Испанию - сражаться не на стороне республиканцев, а фалангистов. И погибает. Объяснить это невозможно да и не нужно объяснять. Можно только принять. Сознавая, что пока звучит в разных формах вот это - я вашему… не покорюсь и слугой не буду - за страну можно быть спокойным...
Тогда я оставил, увы, без внимания то обстоятельство, что герой рассказа - русский аристократ. Г. Давыдов сие особенно не подчеркивал - почти полностью переводил эту информацию в контекст. И она отчетливо проявилась для меня лишь благодаря двум новомировским рассказам Г.Давыдова - ностальгической песне русскому аристократизму.. Эту чистую и возвышенную мелодию просто приятно слушать- забыв про смыслы, сюжетные ходы, облик и слова действующих лиц.
Особенно в наше сучье и плебейское время…Россию давно и упорно пинают за пренебрежительное отношение к индивидуальному: все-то у вас, господа, на уме «мы», «коллективизм» да «соборность» - присмотритесь-ка лучше к просвещенному и великому Западу…Но этот очаг просвещения и свободы обрушил на нас ( своей культурой, мировоззpением, стилем жизни ) такую волну беспардонного, огульного выравнивания всех и вся под единый хамский стандарт, что порой (в минуты просветления)даже у самой преданной западничеству публики возникает непроизвольный вопрос: уж не ломанулась ли рассудком эта хваленая европейская цивилизация, и резкая безоглядная индивидуализация, увы, завершается тем, чем только она и может завершиться - своей крайностью, тотальным усреднением?.. Когда единственным признаком «необщего выражения лица» становится… уровень доходов.
На Западе эту гуманитарную катастрофу пока удается скрывать - с помощью искусного грима и других достижений косметики. В более простецкой и открытой России ее просто нельзя не заметить...
Поэтому и приобретают сегодня особое значение любые формы противостояния расчеловечиванию, де-индивидуализации. В том числе и такие экзотические , как типизация русского аристократизма. Два новомировских рассказа Георгия Давыдова - блестящий образчик такой типизации.
Реставрации и типизации.
Роман Сенчин. Тоже история http://magazines.russ.ru/druzhba/2008/2/se5.html
Трудно было даже предположить, что можно написать что-либо путное о современных политических страстях. Но Р. Сенчину это несомненно удалось. Более того, он сумел нащупать( и убедительно читателю предъявить) нетривиальный смысл во всех этих, казалось бы, дурных и полностью бессмысленных маршах и стояниях несогласных.
Елена Чижова. Нюточкин дом
http://magazines.russ.ru/zvezda/2008/1/chi4.html
Попытка написать текст, подобный гоголевской «Шинели». И очень, очень удачная попытка… Елене Чижовой удалось главное: вывести рассказанную ей историю жизни за пределы частной истории. Что-то она, конечно же, потеряла, при этом обобщении. Да, сочувствие к ее героине, переживание за нее, то есть все, что особенно важно для художественного воплощения сугубо частных историй, отошло на второй план. Но без этой платы та история, что нам рассказана, и не обрела бы черты истории поколения, черты эпохи - слепка эпохи, наконец…
А у Елены Чижовой - обрела.
Иван Зорин Вечная песнь
http://magazines.russ.ru/bereg/2007/18/zo2.html
И.Зорин в современной отечественной литературе, является, возможно, единственным, кто работает и в жанре рассказа-притчи. На его страничках в «Прозе. ру» и «Самиздате» есть множество любопытнейших текстов с открытым, принципиально не-доопределенным, плавающим смыслом. Экстравагантная, грубая и жесткая, виртуозно исполненная «Вечная песнь» именно притча. При всей ясности (вроде бы) смысла, зафиксированного к тому же в названии рассказа. Но попробуйте начать фиксировать этот смысл… Тут же появятся варианты - он, как и положено в качественной притче, начнет ускользать…
Георгий Давыдов Письма братьев Пате
http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2008/1/da4.html
Мое внимание Григорий Давыдов привлек еще в 2002 году своим рассказом «Ubi patria..», опубликованным в «Москве» (http://www.moskvam.ru/2002/02/davidov.htm) .
Вот выдержка из моей рецензии на тот рассказ:
Он(рассказ) в высшем и чистейшем смысле этого слова патриотичен - так убедительно передать любование Россией удается не часто. Здесь что-то на уровне известных толстовских комментариев к нашествию 1812 - исключительно в смысле патриотизма и любования, естественно (л и ш ь Москва ответила на нашествие исходом и пожаром- не уподобилась Берлину и Вене, гостеприимно распахнувшим свои двери перед французами... Кузина Пьера, которая требует, чтоб тот приказал «свезти» ее в Петербург: «какая я ни есть, а под бонапартовской властью жить не могу...Я вашему Наполеону не покорюсь…»… Московская барыня, «которая еще в июне месяца со своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, со смутным сознанием, что она Бонапарту не слуга»..). Возможно, что этот исключительный по силе результат получен Георгием Давыдовым только потому, что он, как и Толстой, всматривается в какие-то очень далекие, казалось бы, от высоких душевных движений лица, находящиеся в обстоятельствах полностью исключающих такие движения(у Г. Давыдова, скорей, последнее ). Вот основа, на которой выстраивается рассказ: одареннейший и совершенно невоенный молодой человек, единственный ребенок двух стареющих русских эмигрантов, кажется вполне сносно живущих во Франции, несмотря на жесточайшее сопротивление отца, уезжает воевать в Испанию - сражаться не на стороне республиканцев, а фалангистов. И погибает. Объяснить это невозможно да и не нужно объяснять. Можно только принять. Сознавая, что пока звучит в разных формах вот это - я вашему… не покорюсь и слугой не буду - за страну можно быть спокойным...
Тогда я оставил, увы, без внимания то обстоятельство, что герой рассказа - русский аристократ. Г. Давыдов сие особенно не подчеркивал - почти полностью переводил эту информацию в контекст. И она отчетливо проявилась для меня лишь благодаря двум новомировским рассказам Г.Давыдова - ностальгической песне русскому аристократизму.. Эту чистую и возвышенную мелодию просто приятно слушать- забыв про смыслы, сюжетные ходы, облик и слова действующих лиц.
Особенно в наше сучье и плебейское время…Россию давно и упорно пинают за пренебрежительное отношение к индивидуальному: все-то у вас, господа, на уме «мы», «коллективизм» да «соборность» - присмотритесь-ка лучше к просвещенному и великому Западу…Но этот очаг просвещения и свободы обрушил на нас ( своей культурой, мировоззpением, стилем жизни ) такую волну беспардонного, огульного выравнивания всех и вся под единый хамский стандарт, что порой (в минуты просветления)даже у самой преданной западничеству публики возникает непроизвольный вопрос: уж не ломанулась ли рассудком эта хваленая европейская цивилизация, и резкая безоглядная индивидуализация, увы, завершается тем, чем только она и может завершиться - своей крайностью, тотальным усреднением?.. Когда единственным признаком «необщего выражения лица» становится… уровень доходов.
На Западе эту гуманитарную катастрофу пока удается скрывать - с помощью искусного грима и других достижений косметики. В более простецкой и открытой России ее просто нельзя не заметить...
Поэтому и приобретают сегодня особое значение любые формы противостояния расчеловечиванию, де-индивидуализации. В том числе и такие экзотические , как типизация русского аристократизма. Два новомировских рассказа Георгия Давыдова - блестящий образчик такой типизации.
Реставрации и типизации.