Женщина из зеркала.
Сама себя не пойму. Мысли вслух, или наоборот, слова, направленные в себя, которые могу услышать только я? И которые могут прочесть окружающие, просто пристально вглядевшись в мои глаза. Поэтому глаза и прячу. Как будто, в чем-то, виновата. Так и хожу.
Разговариваю сама с собой. Молчу со всеми. Даже когда они разговаривают со мной. Я в себе, но не в себе. Внутри себя точнее. Неузнаваемая. Предсказуемая. Тихая, примерная снаружи. А внутри меня живет собака, которая беспрестанно воет и скулит. Скулит и воет. Как собаки воют по умершему хозяину, так и моя внутренняя сучка воет по мне, прежней. В зеркале на меня все время смотрит какая-то чужая, серая, уставшая и разочарованная женщина. Без выраженных эмоций, унылая такая.
Те, кого принято называть друзьями, сами собой удалились. Я их даже понимаю вроде, нафиг им проблемы чужие, а мои тем более. У них есть проблемы грандиознее, судя по их рассказам. Рядом осталась горстка тех, кто уже плавно перешел в статус родных. Вот они могут понять. Очень им это тяжело дается, но они пока справляются. Держат на плаву ту тетку, из зеркала.
Никогда еще не чувствовала себя такой слабой. Настроения нет. И ничто сейчас не способно мне его вернуть, да еще и поднять. Непосильная задача. И как я сама себе призналась: не хочу его поднимать. Принципы ненасилия и лени сдружились на фоне общих стремлений к покою. Сижу дома, как в норе. Окна зашторены, свет не нравится. Цветы пусть терпят и привыкают к темноте, скоро зима.
Пишу письма тому, кто их никогда не прочтет, разговариваю, с тем, кто никогда не услышит. Еще б самой себя не слышать при этом, а то слез соленых не осталось уже. Горечь сплошная. С ума схожу, наверное. Видимо остаюсь по-прежнему честной, раз признаюсь в этом.
От моего оптимизма, веры в хорошее и любви к жизни почти ничего не осталось. Дожила до того, что просыпаясь утром, первое, что чувствую - это разочарование от самого факта того, что я проснулась. Начинается еще один ненужный день. Зачем?!
Наверное, надо что-то делать. А что? Как?
Надолго ли?
Разговариваю сама с собой. Молчу со всеми. Даже когда они разговаривают со мной. Я в себе, но не в себе. Внутри себя точнее. Неузнаваемая. Предсказуемая. Тихая, примерная снаружи. А внутри меня живет собака, которая беспрестанно воет и скулит. Скулит и воет. Как собаки воют по умершему хозяину, так и моя внутренняя сучка воет по мне, прежней. В зеркале на меня все время смотрит какая-то чужая, серая, уставшая и разочарованная женщина. Без выраженных эмоций, унылая такая.
Те, кого принято называть друзьями, сами собой удалились. Я их даже понимаю вроде, нафиг им проблемы чужие, а мои тем более. У них есть проблемы грандиознее, судя по их рассказам. Рядом осталась горстка тех, кто уже плавно перешел в статус родных. Вот они могут понять. Очень им это тяжело дается, но они пока справляются. Держат на плаву ту тетку, из зеркала.
Никогда еще не чувствовала себя такой слабой. Настроения нет. И ничто сейчас не способно мне его вернуть, да еще и поднять. Непосильная задача. И как я сама себе призналась: не хочу его поднимать. Принципы ненасилия и лени сдружились на фоне общих стремлений к покою. Сижу дома, как в норе. Окна зашторены, свет не нравится. Цветы пусть терпят и привыкают к темноте, скоро зима.
Пишу письма тому, кто их никогда не прочтет, разговариваю, с тем, кто никогда не услышит. Еще б самой себя не слышать при этом, а то слез соленых не осталось уже. Горечь сплошная. С ума схожу, наверное. Видимо остаюсь по-прежнему честной, раз признаюсь в этом.
От моего оптимизма, веры в хорошее и любви к жизни почти ничего не осталось. Дожила до того, что просыпаясь утром, первое, что чувствую - это разочарование от самого факта того, что я проснулась. Начинается еще один ненужный день. Зачем?!
Наверное, надо что-то делать. А что? Как?
Надолго ли?