Один час из жизни исчезнувшего лагеря
Как только я подготовил фоторепортаж о посещении лагеря для мигрантов в Гольяново, как полиция заявила о его ликвидации - отличные же просто новости!! Итак, лагерь - это неприступная крепость, в которую попасть с улицы невозможно. Проникнуть внутрь мне помог счастливый случай: я незаметно примкнул в группе журналистов, аккредитованных пресс-службой ГУВД.
01. Сам лагерь расположен на пустыре за огромной бетонной стеной с колючей проволокой сверху.
02. В назначенный час ОМОНовец приоткрыл в воротах узкую щель и стал запускать журналистов (строго по одному).
03. У каждого входящего проверяли документы, переписывали данные, а весь процесс фиксировал на видеокамеру “эшник”. Забегая вперёд, скажу, что он несколько часов фиксировал отдельных журналистов. В основном, из свободных СМИ, как Lenta.ru и The New Times, ну, и меня до кучи ;-)
04. За основным забором территория поделена на сектора, отгороженные друг от друга металлическими заборчиками. За них мигрантам заходить строго запрещено
05. Я шел туда, чтобы поговорить с мигрантами, послушать их истории и затем рассказать про их жизнь за забором. Но переводчика нам не предоставили, поэтому мои планы взять интервью с самого начала полетели к чёрту (в конце расскажу одну любопытную историю про это)
06. Вся атмосфера проведения пресс-тура с самого начала вызвала у меня отвращение. Журналистам раздали медицинские маски, как-будто в лагере есть какая-то зараза
07. При этом ни ОМОН, ни МЧС, ни даже эшник масками не пользовались, а значит, и угрозы никакой не было
08. Я сразу откололся от основной группы, так как меня мало интересовали официальные рассказы ГУВДшников про то, как тут всё хорошо. Меня шокировало, как нагло фотографы входили в палатки и снимали спящих людей
09.
10. Отличная картинка для федеральных телеканалов - мужчины беззаботно играют в какую-то национальную игру с воланом
11.
12. Также на камеру разрешили побаловаться некой курительной смесью
13. Острый сладковатый запах - точно не обычный табак
14. Полураздетые, возмущенные вьетнамцы с явные неодобрение закрывали лица (в тот день стояла жара, и никаких вентиляторов, о которых рассказывал Цветков, я не увидел). Такая реакция только раззадоривала фотографов, и они радостно ловили эмоции. Люди в лагере поделились на всемогущих белых журналистов, которых охранял ОМОН, и бесправных мигрантов, которые стали невольными объектами нашего высокомерного любопытства. К моему стыду, я поначалу тоже поддался всеобщему ажиотажу и щелкал, щелкал, щелкал...
15.
16. Через полчаса обитатели лагеря привыкли к нашему присутствию и стали заниматься своими привычными делами.
17. Палатки на 40 человек.
18. В мужских палатках стоят двухэтажные кровати, но там я встретил только женщин
19. В женских, по той же официальной версии, одноэтажные, но там мужики...
20. По словам гида-"правозащитника" Цветкова проживание раздельное, но на деле все перемешиваются.
21. Духота страшная, поэтому брезентовые “стены” откинуты вверх, и из-за этого внутри очень пыльно
22. В лагере начисто отсутствует что-либо, кроме палаток, душевых кабин с холодной водой и туалетов. Поэтому люди дни напролет не знают, чем себя занять.
23.
24.
25.
26. Хотя на территории лагеря установлен строгий запрет на курение, КУРЯТ ВСЕ!
27.
28.
29.
30. По периметру установлены прожекторы. ОМОНец рассказывает, что их установили после ночного побега 20 “заключённых”
31. Теперь расскажу про гигиенические процедуры. По краю лагеря развёрнута система пожарных шлангов
32. Как я говорил, ларегь стоит посреди огороженной промзоны и ветер поднимает с земли тучи песка. Поэтому женщины постоянно стирают
33.
34. Тут же из черпачка моют головы
35.
36.
37. Стирают в каких-то обрезках ржавых бочек с острыми краями
38. Моются холодной водой - горячей в лагере нет.
39. Вся "помывочная" территория строго разграничена заборчиками
40.
41. Для полноты картины обратите внимание на здание из гофры на заднем плане
42. Это - помойка!!... И она страшно воняет!
43. Как только я стал фотографировать эту помойку, из-под земли вырос "эшник" и стал меня снимать. Вообще, любой шаг в сторону со стороны журналистов сразу же аккуратно корректировался сотрудниками ОМОН и пресс-службы ГУВД
44. Полиция по всему внутреннему периметру. Лично у меня сложилось полное ощущение военного концлагеря из старых советских фильмов
45. За день до пресс-тура в лагерь завезли прачечный блок
46. Но никто им не пользуется... Видимо это тоже для "задника" новостей Первого канала
47. Но при всех очевидных проблемах, люди стараются не унывать, и жизнь идёт своим чередом. Кто-то играет в карты
48.
49.
50.
51. Эпичный кадр, извините
52. По центральной аллее между палатками ходят два здоровенных ОМОНовца (почему-то со сжатыми кулаками...)
53. Есть отдельный столик для зарядки мобильных телефонов. Обитатели говорят, что раньше свободного доступа к розеткам не было, и ОМОНовцы брали по 100 рубей за каждую зарядку. Но к нашему визиту администрация подсуетилась, и ситуация изменилась в лучшую сторону
54. Сначала я не мог понять, что некоторые люди ходят босиком, но потом более информированные коллеги подсказали, что людей брали "в чём есть" (во вьетнамках), и за две недели они развалились, а другой обуви у них нет
55. Палатки МЧС, куда журналистов не пустили
56. Еда. Она готовится силами сотрудников МЧС. На дровах...
57. Свободного доступа к чистой питьевой воде нет (цистерны стоят за ограждением).
58. По заявлению Цветкова, ежедневный рацион обитателя лагеря стоит примерно 100 руб. На обед - рис с редкими вкраплениями тушенки и лапша
59.
60. Антон Цветков ("правозащитник" и зампред Общественного совета при ГУ МВД России по г. Москве) и Владимир Осечкин (член Совета по развитию общественного контроля при Комитете ГД по делам общественных объединений и религиозных организаций) рассказывают журналистам, как здорово тут живется мигрантам. Они долго подбирали задний план выступления, чтобы были видны и людей, и микроавтобус с логотипом "Офицеры России"
61. Ещё один эпичный кадр - "надзиратели и печь"... Недобрые ассоциации
62. Нарядная корреспондентка телеканала ТВЦ на каблуках и в белом респираторе настырно задает один и тот же вопрос: «Хочешь в России работать?» Мигранты качают головой, пока кто-то не отвечает наконец долгожданное да - комментирует коллега на The New Times
63. Двое корреспондентов из “Ленты.ру” нашли переводчика из вьетнамского посольства и попросили помочь с переводом интервью, но эта попытка тут же была пресечена сотрудницей пресс-службы ГУВД Натальей Сафоновой. Она начала кричать на журналистов, что они ведут себя неэтично, и что этот переводчик ничего им переводить не будет (под предлогом, что он может что-то не точно сформулировать). ЩИТО?!
64. Вскоре предупредили, что через 15 минут нас отсюда попросят, и тут внезапно появился “правильный” переводчик Павел. Он тут же заявил, что его нельзя снимать, так как он военный ;-). Вооружившись “разрешенным” переводчиком, мы с корреспондентом “The New Times” Сергеем Хазовым поспешили взять интервью. Из всех собравшихся у ограждения людей, с нами захотела беседовать только одна женщина (лично мне она показалась подсадной, так как широко улыбалась и говорила, что не хочет отсюда уезжать). Цитата по "The New Times": "По-вьетнамски он говорит плохо, даже полез в словарь за словом «религия». На вопрос журналистов, есть ли какие-то жалобы, вьетнамцы отвечают хором и подробно, Павел переводит коротко: «Все хорошо, они ни на что не жалуются». Может, Паша лукавит, а может, вьетнамцы взахлеб рассказывают, как им в лагере привольно, - понять невозможно". Я быстро потерял интерес к этому спектаклю и стал искать, может, кто-то говорит по-английски (и как я раньше до этого не додумался!)
65. Удалось найти англоговорящего вьетнамца. Насколько я смог его понять, он живет в России уже несколько лет и трудится на нелегальном пошиве одежды. Приехал через фирму, заплатив ей 2000 долларов, и теперь “отрабатывает”. Он не понимает, за что он оказался в лагере, так как “хозяева всегда исправно платили полиции, чтобы никого не трогали”.
66.
Немного правовой подосновы: как заявила изданию Коммерсант глава комитета "Гражданское содействие" Светлана Ганнушкина: "В действиях полицейских и других "лиц, поместивших иностранных граждан в лагерь" усматриваются нарушения, предусмотренные ст. 127 УК РФ (незаконное лишение свободы) и ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий). "Правовых оснований существования палаточного лагеря и содержания в нем иностранных граждан нет. Если в их отношении не принято решение о принудительном выдворении за пределы РФ, не составлен протокол об административном правонарушении, предусматривающим такое наказание, они вообще не могут находиться под стражей",- говорится в заявлении правозащитницы. Кроме того, считает госпожа Ганнушкина, полицейские нарушили Уголовно-процессуальный кодекс и Конституцию РФ: "Лишение свободы на срок свыше 48 часов без судебного решения в соответствии с Конституцией РФ и УПК не допускается".
Итог: конечно, я понимаю, что и этот лагерь, и нелепые пресс-туры под присмотром оперативников центра Э, где, как мне кажется, умышленно не предоставляют “независимого” переводчика - исключительно предвыборный пиар. И здесь возникает резонный вопрос, а не стоило ли бы разбить рядом ещё один лагерь и определить туда тех коррупционеров из ФМС, полицейских и участковых, которые за взятки годами закрывают глаза на нелегальных мигрантов?
P.S. Минутка тщеславия - мою фотографию поставили на обложку печатной версии журнала The New Times
Спасибо.
01. Сам лагерь расположен на пустыре за огромной бетонной стеной с колючей проволокой сверху.
02. В назначенный час ОМОНовец приоткрыл в воротах узкую щель и стал запускать журналистов (строго по одному).
03. У каждого входящего проверяли документы, переписывали данные, а весь процесс фиксировал на видеокамеру “эшник”. Забегая вперёд, скажу, что он несколько часов фиксировал отдельных журналистов. В основном, из свободных СМИ, как Lenta.ru и The New Times, ну, и меня до кучи ;-)
04. За основным забором территория поделена на сектора, отгороженные друг от друга металлическими заборчиками. За них мигрантам заходить строго запрещено
05. Я шел туда, чтобы поговорить с мигрантами, послушать их истории и затем рассказать про их жизнь за забором. Но переводчика нам не предоставили, поэтому мои планы взять интервью с самого начала полетели к чёрту (в конце расскажу одну любопытную историю про это)
06. Вся атмосфера проведения пресс-тура с самого начала вызвала у меня отвращение. Журналистам раздали медицинские маски, как-будто в лагере есть какая-то зараза
07. При этом ни ОМОН, ни МЧС, ни даже эшник масками не пользовались, а значит, и угрозы никакой не было
08. Я сразу откололся от основной группы, так как меня мало интересовали официальные рассказы ГУВДшников про то, как тут всё хорошо. Меня шокировало, как нагло фотографы входили в палатки и снимали спящих людей
09.
10. Отличная картинка для федеральных телеканалов - мужчины беззаботно играют в какую-то национальную игру с воланом
11.
12. Также на камеру разрешили побаловаться некой курительной смесью
13. Острый сладковатый запах - точно не обычный табак
14. Полураздетые, возмущенные вьетнамцы с явные неодобрение закрывали лица (в тот день стояла жара, и никаких вентиляторов, о которых рассказывал Цветков, я не увидел). Такая реакция только раззадоривала фотографов, и они радостно ловили эмоции. Люди в лагере поделились на всемогущих белых журналистов, которых охранял ОМОН, и бесправных мигрантов, которые стали невольными объектами нашего высокомерного любопытства. К моему стыду, я поначалу тоже поддался всеобщему ажиотажу и щелкал, щелкал, щелкал...
15.
16. Через полчаса обитатели лагеря привыкли к нашему присутствию и стали заниматься своими привычными делами.
17. Палатки на 40 человек.
18. В мужских палатках стоят двухэтажные кровати, но там я встретил только женщин
19. В женских, по той же официальной версии, одноэтажные, но там мужики...
20. По словам гида-"правозащитника" Цветкова проживание раздельное, но на деле все перемешиваются.
21. Духота страшная, поэтому брезентовые “стены” откинуты вверх, и из-за этого внутри очень пыльно
22. В лагере начисто отсутствует что-либо, кроме палаток, душевых кабин с холодной водой и туалетов. Поэтому люди дни напролет не знают, чем себя занять.
23.
24.
25.
26. Хотя на территории лагеря установлен строгий запрет на курение, КУРЯТ ВСЕ!
27.
28.
29.
30. По периметру установлены прожекторы. ОМОНец рассказывает, что их установили после ночного побега 20 “заключённых”
31. Теперь расскажу про гигиенические процедуры. По краю лагеря развёрнута система пожарных шлангов
32. Как я говорил, ларегь стоит посреди огороженной промзоны и ветер поднимает с земли тучи песка. Поэтому женщины постоянно стирают
33.
34. Тут же из черпачка моют головы
35.
36.
37. Стирают в каких-то обрезках ржавых бочек с острыми краями
38. Моются холодной водой - горячей в лагере нет.
39. Вся "помывочная" территория строго разграничена заборчиками
40.
41. Для полноты картины обратите внимание на здание из гофры на заднем плане
42. Это - помойка!!... И она страшно воняет!
43. Как только я стал фотографировать эту помойку, из-под земли вырос "эшник" и стал меня снимать. Вообще, любой шаг в сторону со стороны журналистов сразу же аккуратно корректировался сотрудниками ОМОН и пресс-службы ГУВД
44. Полиция по всему внутреннему периметру. Лично у меня сложилось полное ощущение военного концлагеря из старых советских фильмов
45. За день до пресс-тура в лагерь завезли прачечный блок
46. Но никто им не пользуется... Видимо это тоже для "задника" новостей Первого канала
47. Но при всех очевидных проблемах, люди стараются не унывать, и жизнь идёт своим чередом. Кто-то играет в карты
48.
49.
50.
51. Эпичный кадр, извините
52. По центральной аллее между палатками ходят два здоровенных ОМОНовца (почему-то со сжатыми кулаками...)
53. Есть отдельный столик для зарядки мобильных телефонов. Обитатели говорят, что раньше свободного доступа к розеткам не было, и ОМОНовцы брали по 100 рубей за каждую зарядку. Но к нашему визиту администрация подсуетилась, и ситуация изменилась в лучшую сторону
54. Сначала я не мог понять, что некоторые люди ходят босиком, но потом более информированные коллеги подсказали, что людей брали "в чём есть" (во вьетнамках), и за две недели они развалились, а другой обуви у них нет
55. Палатки МЧС, куда журналистов не пустили
56. Еда. Она готовится силами сотрудников МЧС. На дровах...
57. Свободного доступа к чистой питьевой воде нет (цистерны стоят за ограждением).
58. По заявлению Цветкова, ежедневный рацион обитателя лагеря стоит примерно 100 руб. На обед - рис с редкими вкраплениями тушенки и лапша
59.
60. Антон Цветков ("правозащитник" и зампред Общественного совета при ГУ МВД России по г. Москве) и Владимир Осечкин (член Совета по развитию общественного контроля при Комитете ГД по делам общественных объединений и религиозных организаций) рассказывают журналистам, как здорово тут живется мигрантам. Они долго подбирали задний план выступления, чтобы были видны и людей, и микроавтобус с логотипом "Офицеры России"
61. Ещё один эпичный кадр - "надзиратели и печь"... Недобрые ассоциации
62. Нарядная корреспондентка телеканала ТВЦ на каблуках и в белом респираторе настырно задает один и тот же вопрос: «Хочешь в России работать?» Мигранты качают головой, пока кто-то не отвечает наконец долгожданное да - комментирует коллега на The New Times
63. Двое корреспондентов из “Ленты.ру” нашли переводчика из вьетнамского посольства и попросили помочь с переводом интервью, но эта попытка тут же была пресечена сотрудницей пресс-службы ГУВД Натальей Сафоновой. Она начала кричать на журналистов, что они ведут себя неэтично, и что этот переводчик ничего им переводить не будет (под предлогом, что он может что-то не точно сформулировать). ЩИТО?!
64. Вскоре предупредили, что через 15 минут нас отсюда попросят, и тут внезапно появился “правильный” переводчик Павел. Он тут же заявил, что его нельзя снимать, так как он военный ;-). Вооружившись “разрешенным” переводчиком, мы с корреспондентом “The New Times” Сергеем Хазовым поспешили взять интервью. Из всех собравшихся у ограждения людей, с нами захотела беседовать только одна женщина (лично мне она показалась подсадной, так как широко улыбалась и говорила, что не хочет отсюда уезжать). Цитата по "The New Times": "По-вьетнамски он говорит плохо, даже полез в словарь за словом «религия». На вопрос журналистов, есть ли какие-то жалобы, вьетнамцы отвечают хором и подробно, Павел переводит коротко: «Все хорошо, они ни на что не жалуются». Может, Паша лукавит, а может, вьетнамцы взахлеб рассказывают, как им в лагере привольно, - понять невозможно". Я быстро потерял интерес к этому спектаклю и стал искать, может, кто-то говорит по-английски (и как я раньше до этого не додумался!)
65. Удалось найти англоговорящего вьетнамца. Насколько я смог его понять, он живет в России уже несколько лет и трудится на нелегальном пошиве одежды. Приехал через фирму, заплатив ей 2000 долларов, и теперь “отрабатывает”. Он не понимает, за что он оказался в лагере, так как “хозяева всегда исправно платили полиции, чтобы никого не трогали”.
66.
Немного правовой подосновы: как заявила изданию Коммерсант глава комитета "Гражданское содействие" Светлана Ганнушкина: "В действиях полицейских и других "лиц, поместивших иностранных граждан в лагерь" усматриваются нарушения, предусмотренные ст. 127 УК РФ (незаконное лишение свободы) и ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий). "Правовых оснований существования палаточного лагеря и содержания в нем иностранных граждан нет. Если в их отношении не принято решение о принудительном выдворении за пределы РФ, не составлен протокол об административном правонарушении, предусматривающим такое наказание, они вообще не могут находиться под стражей",- говорится в заявлении правозащитницы. Кроме того, считает госпожа Ганнушкина, полицейские нарушили Уголовно-процессуальный кодекс и Конституцию РФ: "Лишение свободы на срок свыше 48 часов без судебного решения в соответствии с Конституцией РФ и УПК не допускается".
Итог: конечно, я понимаю, что и этот лагерь, и нелепые пресс-туры под присмотром оперативников центра Э, где, как мне кажется, умышленно не предоставляют “независимого” переводчика - исключительно предвыборный пиар. И здесь возникает резонный вопрос, а не стоило ли бы разбить рядом ещё один лагерь и определить туда тех коррупционеров из ФМС, полицейских и участковых, которые за взятки годами закрывают глаза на нелегальных мигрантов?
P.S. Минутка тщеславия - мою фотографию поставили на обложку печатной версии журнала The New Times
Спасибо.