iisus
in
sur_noname
Эстафета 101 (Б) Слон в южную ночь
Тема: припомнить всё
Локация: остров Цейлон
Слова: водка, кок, кот, кит, бананище
трек: Александр Градский - Как молоды мы были
- Ванюша, кушай банан, - бабушка звучно оторвала жёлтый продолговатый фрукт и положила на клетчатую клеёнку стола.
- Не хочу! - Ванюша насупился и отвернулся.
- Жри банан, маленький ублюдок! - закричала вдруг она неистово.
- Бабка Иксдурфорья, ты чего? - он испугался и попятился.
- Прости старую, - спохватилась бабка, уселась на стул, сняла косынку и вытерла морщинистое румяное лицо.
Ванюша заплакал от испуга, он никогда её такой не видел.
- Испугался, мой маленький. А мне ведь и самой страшно было тогда, в пятьдесят пятом, - её голос истончился, олаковел, словно она собралась запеть на застолье.
Она промакнула слезинку уголком косынки.
- Бабка Иксдурфорья, не плачь! - Ванюша подбежал и обнял её мягкое, плохладное, дебелое тело.
- И правда. Поздно уж плакать, - она печально посмотрела на гнутый цилиндр фрукта, схватила и сжала его так сильно, что сквозь треснувшую кожуру полезла белая мякоть.
Ванюшка зачарованно засмотрелся на стекающую по побелевшим костяшкам заморскую плоть.
- Папка мой контуженый был, - заговорила бабушка. - Как выпьёт - дерётся. А раз как схватит меня за то самое, да поволок к себе.
- За что самое, бабка Иксдурфорья? - спросил Ванюша с интересом, он любил бабкины рассказы.
- Вырастешь - узнаешь. Насилу мужики отбили меня, во дворе дело происходило. Дворы тогда дружные были, все друг друга знали, не то что теперь. Да только я в тот же вечер и сбежала. И сразу в порт. Пробралась на корабль, притаилась. Кок ихний меня заприметил, да не сказал никому. Так и жила с ним в каюте, он меня подкармливал. Как вышли в северное море - ух холодища стала, я поначалу в мешке на полу спала, а тут зубу ак и стучат, ну и забралась к нему под одеяло, прижалась, он приобнял меня, шептал чего-то про дальние страны, так и заснула, только в бок чего-то упиралось. Это, говорил, банан у меня, я без банана в кармане не сплю. А я девчонка тогда была, тринадцать годков, вот и верила. Раз пристали в порту французском, я дивилась - рот закрыть не могла, целый мир у них, и вдруг глядь - котёнок меж ящиков. Такой же замёрзший, как я тогда была. Ну и хвать я его за пазуху. Матросам он приглянулся - полосатый, мордастый, любопытный. Они и про меня тогда прознали, но оставили, не за борт же. Я кота во всех портах с собой брала гулять, все страны он видел. Сидит на плече, смотрит туда-сюда, усами щекочет. А раз пристали в тропиках - пальмы, джунгли - фруктов набрать, ну и я вышла, а котик мой возьми, да убеги. А я за ним, искать. Ходила, кричала всюду - нет кота. Уж ночь спустилась, и вдруг испугалась я - как к кораблю вернуться, вокруг чаща лесная. И вдруг мужики крашеные посыпались с деревьев, схватили меня - и к себе. Развели костёр, как есть сварить хотели. Я уж перепугалась вся, так домой захотелось - на каток, блинов поесть. И вдруг шуршат кусты - кок вылезает. Обступили его, копьями тычут. А у него глаза горят, достаёт он бутылку водки из кармана, и на меня показывает. Ну и обменяли меня, на водку и фонарь. Хорошо, луна была, заблудились бы. Он хвать меня и понёс, а я обняла его, плачу, благодарю, целую. И он вдруг остановился, поставил меня, и серьёзно так спрашивает, а хочешь, говорит, банан мой попробовать?
Ванюша некоторое время смотрел, как бабка всхлипывает, промакивая глазки свои выцветшие, да в окно глядит.
- Попробовала? - спросил он, не вытерпев.
- Попробовала, - выдохнула бабка и закрыла рот, сотрясаясь всем телом.
Ванюша погладил её по седым волосам, и вдруг спохватился:
- А как же кот?
Бабка всхлипнула, улыбнулась сквозь слёзы.
- А кот, оказалось, на корабль юркнул, вернулись, а он знай себе спит, шапкой свернулся. Мы чаем затарились на индийском острове и домой поплыли. Я так и жила у кока в коморке, но банан свой он больше не прятал, каждую ночь угощал. Приплыли в Петербург, я говорю, подождите, родителей навещу. Ох те обрадовались, плакали, весь вечер расспрашивали и обнимали, даже отпускать не хотели. Только утром сумела через окно выбраться, когда они на работу ушли. Прибежала в порт, а корабля и нету - ни кока моего, ни котика, ни кита на горизонте, ни стран дальних, ни-че-го. А через полгода папка твой родился, уж не до странствий стало.
Бабушка снова затряслась телом, держась за рот. Ванюша обнял её крепче. За окном начало темнеть.
Локация: остров Цейлон
Слова: водка, кок, кот, кит, бананище
трек: Александр Градский - Как молоды мы были
- Ванюша, кушай банан, - бабушка звучно оторвала жёлтый продолговатый фрукт и положила на клетчатую клеёнку стола.
- Не хочу! - Ванюша насупился и отвернулся.
- Жри банан, маленький ублюдок! - закричала вдруг она неистово.
- Бабка Иксдурфорья, ты чего? - он испугался и попятился.
- Прости старую, - спохватилась бабка, уселась на стул, сняла косынку и вытерла морщинистое румяное лицо.
Ванюша заплакал от испуга, он никогда её такой не видел.
- Испугался, мой маленький. А мне ведь и самой страшно было тогда, в пятьдесят пятом, - её голос истончился, олаковел, словно она собралась запеть на застолье.
Она промакнула слезинку уголком косынки.
- Бабка Иксдурфорья, не плачь! - Ванюша подбежал и обнял её мягкое, плохладное, дебелое тело.
- И правда. Поздно уж плакать, - она печально посмотрела на гнутый цилиндр фрукта, схватила и сжала его так сильно, что сквозь треснувшую кожуру полезла белая мякоть.
Ванюшка зачарованно засмотрелся на стекающую по побелевшим костяшкам заморскую плоть.
- Папка мой контуженый был, - заговорила бабушка. - Как выпьёт - дерётся. А раз как схватит меня за то самое, да поволок к себе.
- За что самое, бабка Иксдурфорья? - спросил Ванюша с интересом, он любил бабкины рассказы.
- Вырастешь - узнаешь. Насилу мужики отбили меня, во дворе дело происходило. Дворы тогда дружные были, все друг друга знали, не то что теперь. Да только я в тот же вечер и сбежала. И сразу в порт. Пробралась на корабль, притаилась. Кок ихний меня заприметил, да не сказал никому. Так и жила с ним в каюте, он меня подкармливал. Как вышли в северное море - ух холодища стала, я поначалу в мешке на полу спала, а тут зубу ак и стучат, ну и забралась к нему под одеяло, прижалась, он приобнял меня, шептал чего-то про дальние страны, так и заснула, только в бок чего-то упиралось. Это, говорил, банан у меня, я без банана в кармане не сплю. А я девчонка тогда была, тринадцать годков, вот и верила. Раз пристали в порту французском, я дивилась - рот закрыть не могла, целый мир у них, и вдруг глядь - котёнок меж ящиков. Такой же замёрзший, как я тогда была. Ну и хвать я его за пазуху. Матросам он приглянулся - полосатый, мордастый, любопытный. Они и про меня тогда прознали, но оставили, не за борт же. Я кота во всех портах с собой брала гулять, все страны он видел. Сидит на плече, смотрит туда-сюда, усами щекочет. А раз пристали в тропиках - пальмы, джунгли - фруктов набрать, ну и я вышла, а котик мой возьми, да убеги. А я за ним, искать. Ходила, кричала всюду - нет кота. Уж ночь спустилась, и вдруг испугалась я - как к кораблю вернуться, вокруг чаща лесная. И вдруг мужики крашеные посыпались с деревьев, схватили меня - и к себе. Развели костёр, как есть сварить хотели. Я уж перепугалась вся, так домой захотелось - на каток, блинов поесть. И вдруг шуршат кусты - кок вылезает. Обступили его, копьями тычут. А у него глаза горят, достаёт он бутылку водки из кармана, и на меня показывает. Ну и обменяли меня, на водку и фонарь. Хорошо, луна была, заблудились бы. Он хвать меня и понёс, а я обняла его, плачу, благодарю, целую. И он вдруг остановился, поставил меня, и серьёзно так спрашивает, а хочешь, говорит, банан мой попробовать?
Ванюша некоторое время смотрел, как бабка всхлипывает, промакивая глазки свои выцветшие, да в окно глядит.
- Попробовала? - спросил он, не вытерпев.
- Попробовала, - выдохнула бабка и закрыла рот, сотрясаясь всем телом.
Ванюша погладил её по седым волосам, и вдруг спохватился:
- А как же кот?
Бабка всхлипнула, улыбнулась сквозь слёзы.
- А кот, оказалось, на корабль юркнул, вернулись, а он знай себе спит, шапкой свернулся. Мы чаем затарились на индийском острове и домой поплыли. Я так и жила у кока в коморке, но банан свой он больше не прятал, каждую ночь угощал. Приплыли в Петербург, я говорю, подождите, родителей навещу. Ох те обрадовались, плакали, весь вечер расспрашивали и обнимали, даже отпускать не хотели. Только утром сумела через окно выбраться, когда они на работу ушли. Прибежала в порт, а корабля и нету - ни кока моего, ни котика, ни кита на горизонте, ни стран дальних, ни-че-го. А через полгода папка твой родился, уж не до странствий стало.
Бабушка снова затряслась телом, держась за рот. Ванюша обнял её крепче. За окном начало темнеть.