Эстафета 53 (а) Последний риши
Тема: Один против всех
Локация: ЖЖ
Слова: гомосексуализм, тролль, лжец, девственник, НЕНАВИСТЬ
- Любезный, не соблаговолите ли отойти в сторонку?
Энгер медленно сместился правее, не отрывая взглядов от страшных шрамов, расчертивших небо. Он все еще хранил верность старым заветам - и никогда, даже углубившись в полную троллей и псоглавцев бездну Нового Поля, не упускал из виду Акаши.
Чопорный и надменный, мимо прошествовал кто-то из ретрофилов. Энгер знал, что многие относились к подчеркнуто вежливым и корректным джентльменам, упорно державшимся за расползающуюся в руках эстетику и этику позапрошлого века, почти одобрительно. Знал - и не мог удержать судорожной брезгливости. Слепец и самодур - это хуже, чем лжец. Лицемерный девственник, едва умеющий не то что подавить, а хотя бы укрыть порывы злобы и охоту пакостить другим в отместку за чересчур тесный корсет кодекса чести… это ничуть не лучше, чем откровенный развратник.
Особенно здесь.
Энгер оглянулся на Акаши, затянутую бурыми смердящими дымами холиваров. Если бы не пуповины, протянувшиеся от так называемого «живого» журнала прямиком к извечным Хроникам, сопутствующим разумной жизни, пожарища можно было бы гасить обстоятельно и не спеша, удаляя пораженные узлы Нового Поля, корявого, увечного и ублюдочного подобия Поля Настоящего. Но пламя перекидывалось в выси, и оставалось только пытаться уменьшить ущерб, подымая встречные пожары и одолевая подобное подобным.
Вдоль прорех сполохами скользили эгрегоры, на которых мерцали слова. Фашизм. Юдофобство. Сионизм. Гомосексуализм. Каннибализм. Эвтаназия. Глаз различал десятки чудовищных форм, эфемерные шипы и клыки вражды и сквернословия, которые терзали ткань Хроник Акаши, сущность Настоящего Поля. Их все еще оставалось слишком много - а Энгер оказался один.
Он выдохнул, задержавшись в верхнем слое ЖЖ еще ненадолго, и постарался изгнать из сознания мысли о главном монстре - том, который порождал прочих, вырывая огромные лоскутья из ноосферы. О том, с которым когда-нибудь предстоит сразиться.
О драконе, на чьей спине горело золотом: НЕНАВИСТЬ.
Потом Энгер пошел вглубь.
Локация: ЖЖ
Слова: гомосексуализм, тролль, лжец, девственник, НЕНАВИСТЬ
- Любезный, не соблаговолите ли отойти в сторонку?
Энгер медленно сместился правее, не отрывая взглядов от страшных шрамов, расчертивших небо. Он все еще хранил верность старым заветам - и никогда, даже углубившись в полную троллей и псоглавцев бездну Нового Поля, не упускал из виду Акаши.
Чопорный и надменный, мимо прошествовал кто-то из ретрофилов. Энгер знал, что многие относились к подчеркнуто вежливым и корректным джентльменам, упорно державшимся за расползающуюся в руках эстетику и этику позапрошлого века, почти одобрительно. Знал - и не мог удержать судорожной брезгливости. Слепец и самодур - это хуже, чем лжец. Лицемерный девственник, едва умеющий не то что подавить, а хотя бы укрыть порывы злобы и охоту пакостить другим в отместку за чересчур тесный корсет кодекса чести… это ничуть не лучше, чем откровенный развратник.
Особенно здесь.
Энгер оглянулся на Акаши, затянутую бурыми смердящими дымами холиваров. Если бы не пуповины, протянувшиеся от так называемого «живого» журнала прямиком к извечным Хроникам, сопутствующим разумной жизни, пожарища можно было бы гасить обстоятельно и не спеша, удаляя пораженные узлы Нового Поля, корявого, увечного и ублюдочного подобия Поля Настоящего. Но пламя перекидывалось в выси, и оставалось только пытаться уменьшить ущерб, подымая встречные пожары и одолевая подобное подобным.
Вдоль прорех сполохами скользили эгрегоры, на которых мерцали слова. Фашизм. Юдофобство. Сионизм. Гомосексуализм. Каннибализм. Эвтаназия. Глаз различал десятки чудовищных форм, эфемерные шипы и клыки вражды и сквернословия, которые терзали ткань Хроник Акаши, сущность Настоящего Поля. Их все еще оставалось слишком много - а Энгер оказался один.
Он выдохнул, задержавшись в верхнем слое ЖЖ еще ненадолго, и постарался изгнать из сознания мысли о главном монстре - том, который порождал прочих, вырывая огромные лоскутья из ноосферы. О том, с которым когда-нибудь предстоит сразиться.
О драконе, на чьей спине горело золотом: НЕНАВИСТЬ.
Потом Энгер пошел вглубь.