Странного вида человек с Бен Йегуды.
Один из замечательнейших людей в пору моей репатриантской юности, встреченных на улицах Иерусалима-последователь... Стоп, о его учителе узнал я много позже. Но весной 2002 года, он единственный кто не смеялся надо мной, когда спрашивал дорогу к Старому Городу. Только спросил в ответ о моём знании-незнании английского языка. Получив утвердительный мой ответ объяснил дорогу. Шёл третий день моей жизни в Израиле. Он уже к тому моменту прожил в Израиле 25. Его жена выучила язык, как говорится, с лёту, а он не смог. Его иврит, щедро сдобренный английскими словами, был очень хорошо понимаем окружающими людьми. А вокруг него людей было много. Разных. В основном, правда, молодых. Хипповатого вида люди, некоторые со следами многолетнего употребления алкоголя. Так получилось, что частенько после занятий в Махон Меир, вечером сбегал в город и бродил по нему долгие часы с фотоаппаратом и штативом наперевес. Особо полюбился мне Кикар Цион - место сборищ разного рода неформалов. Там встретил одну очень талантливую, ныне-фотографиню, тогда студентку фотофакультета академии "Бецалель"- Соню, приехавшую как и я из Москвы, но на год раньше меня. Она то и рассказала кто такой этот симпатичный, и на первый взгляд странный человек.
Врядли найдётся какой другой человек, спасший такое количество людей от алкоглизма и наркомании, голодной смерти. Со всей страны, дети и подростки, несчастливые в своих семьях приезжали к нему. И он... нет, он не лечил, он давал надежду. Некоторые только у него взяли в руки гитару, трубу, флейту, тарбуку и уд. Он сочинял и пел песни, и они пели с ним. Эти песни, вдохновлённые его искренней любовью к человеку, к народу Израиля и страхом пред Вс-Вышним и помогали людям найти тот самый путь - путь, по которому должен итти именно он. Ночевали люди у него дома и в офисе на Бен Йегуде. Окна офиса выходили как раз на Кикар Цион.
По выходу из Махон Меир поселился в том же "проклятом" доме, напротив рынка, что и он. 2002 год-год забастовок, безнадёжности и страха. Сводки о терактах разрывали эфир практически каждый день. Город погряз в серости, обрастая помоями повсеместно. Около нашего дома мусорные горы дорастали почти до второго этажа. Я тогда благодарил Б-га за то что живу на третьем этаже. В одну из холоднющих зимних иерусалимских пятниц я и познакомился лично с музыкантом, композитором, певцом, педагогом - человеком огромного сердца Довом Шуриным. Совершенно справедливо, что он был любимым учеником Карлебаха.
Многие его знают иерусалимцы. И его самого и его детей. У него удивительные дети! Очень и очень светлые. Как и их отец. И очень непосредственные, по-детски. Как и отец, сохранивший детскую непосредственность, светлое восприятие жизни.
Хотя, если не знать его лично, то можно подумать что угодно, например, что писали про Дова на "грязном" сайте в связи с его "выходкой" на иерусалимском "Параде Победы". Было очень противно всё это читать. Да и фото мне понравилось. В этом весь Дов! Человек, которого не видел уж года четыре, наверное.
Врядли найдётся какой другой человек, спасший такое количество людей от алкоглизма и наркомании, голодной смерти. Со всей страны, дети и подростки, несчастливые в своих семьях приезжали к нему. И он... нет, он не лечил, он давал надежду. Некоторые только у него взяли в руки гитару, трубу, флейту, тарбуку и уд. Он сочинял и пел песни, и они пели с ним. Эти песни, вдохновлённые его искренней любовью к человеку, к народу Израиля и страхом пред Вс-Вышним и помогали людям найти тот самый путь - путь, по которому должен итти именно он. Ночевали люди у него дома и в офисе на Бен Йегуде. Окна офиса выходили как раз на Кикар Цион.
По выходу из Махон Меир поселился в том же "проклятом" доме, напротив рынка, что и он. 2002 год-год забастовок, безнадёжности и страха. Сводки о терактах разрывали эфир практически каждый день. Город погряз в серости, обрастая помоями повсеместно. Около нашего дома мусорные горы дорастали почти до второго этажа. Я тогда благодарил Б-га за то что живу на третьем этаже. В одну из холоднющих зимних иерусалимских пятниц я и познакомился лично с музыкантом, композитором, певцом, педагогом - человеком огромного сердца Довом Шуриным. Совершенно справедливо, что он был любимым учеником Карлебаха.
Многие его знают иерусалимцы. И его самого и его детей. У него удивительные дети! Очень и очень светлые. Как и их отец. И очень непосредственные, по-детски. Как и отец, сохранивший детскую непосредственность, светлое восприятие жизни.
Хотя, если не знать его лично, то можно подумать что угодно, например, что писали про Дова на "грязном" сайте в связи с его "выходкой" на иерусалимском "Параде Победы". Было очень противно всё это читать. Да и фото мне понравилось. В этом весь Дов! Человек, которого не видел уж года четыре, наверное.
Click to view