День Вишневых лепестков в Заповеднике Сказок
Гарантия безопасности
Город как будто вымер. Улицы были пусты, освещение уже которую ночь не работало, большинство домов стояли в темноте, и лишь редкие окна светились тусклым вечерним светом. Очень странный год. И погода странная - непонятно, то ли весна, то ли осень, - и все остальное тоже.
Марта стояла у окна и вглядывалась в темноту. В этом доме их семья жила с самого Мартиного рождения, квартира была теплой и удобной - мама отлично умела «создавать уют», как называла это бабушка. Марта могла бы зажмурить глаза в любом месте квартиры, и рассказать, не глядя, что перед ней, что справа или слева, какого цвета чашки на столе - это зависело от времени дня: утром, наспех, они пили кофе из маленьких керамических желтовато-бежевых чашек, а по вечерам - чай из больших белых кружек со смешными рисунками. На маминой чашке была нарисована кошка, на бабушкиной - пантера, а на Мартиной - ясное дело, мартышка.
Точно так же хорошо знала Марта и все окрестности дома. Им повезло, - несмотря на окружение большого города и домов с огромными дворами, где никто никого не знал, их дом был старой довоенной постройки, трехэтажный, и двор выглядел так же уютно, как Мартина квартира. Справа от подъезда вырастала будто прямо из земли лавочка с вечными кумушками, в середине двора располагалась хоккейная «коробка», заливавшаяся зимой для катка, а за домом рос настоящий сад - когда-то соседи, собравшись на субботник, посадили там разношерстные саженцы, с тех пор превратившиеся в настоящие джунгли. Любимым Мартиным деревом была посаженная дедушкой вишня - с ранних лет случилось так, что со всем своим плохим и хорошим, будь то тройки, ссоры с подругами или желанные подарки, Марта прибегала первым делом сюда. Она рассказывала вишневому деревцу все срочные новости, спрашивала у него совета, хвасталась победами и выплакивала все свои огорчения. Иногда ей казалось даже, что дерево реагирует на ее слова, шумя ветками летом или шурша опадающими листьями осенью. Сейчас у дерева было лучшее время - оно начинало расцветать, и его бело-розовые лепестки светились молочным светом даже в такой густой тьме, как та, что стояла сейчас.
- Марта, - позвала мама из другой комнаты, - ты чем занимаешься? Ты все сложила? Помни, завтра не будет времени ни на что. Транспорт уходит в восемь утра, а еще надо будет надеть защитные биологические костюмы, ну и так далее.
Марта отвернулась от окна. Ее любимая квартира, которую она знала наизусть, была разорена подчистую. Нет, все было аккуратно сложено, иначе мама не умела. Но это была неживая и нежилая аккуратность, и никаких воспоминаний она уже не вызывала. Странно, зачем мама решила прибегнуть все же к помощи фирмы, занимающейся ликвидацией ностальгии - какая тут ностальгия, когда ничто больше не напоминает ни о чем?
Вот разве что вишня….
- Я все сложила, мама, все готово, - ответила она послушно. - А вот скажи, что, если я выйду постоять у подъезда минут на 10, просто воздухом подышать на ночь? А потом спать. Можно?
- С ума сошла? - возмутилась мама. - Ты что, на часы совсем не смотришь? Сейчас десять вечера, дезинфекторы выехали на маршрут уже. Как раз под обработку и попадешь. Да и вообще это небезопасно.
- А что осталось безопасного-то? - недовольно пробурчала Марта себе под нос.
- Именно! - горячо согласилась мама. - Именно. Здесь не осталось ничего безопасного. Помочь может только космическая эмиграция, и скажи спасибо, что у меня хватило энергии и связей нам это устроить. Гарантии дает только переселение на другую планету - ну, по крайней мере прибавляет шансов. Начнем все заново, дочь. Это же здорово, - и она ласково обняла Марту. - А теперь умываться и спать, завтра подъем в шесть часов, - мама поцеловала ее в макушку и легонько подтолкнула в сторону ванной.
Марта уже было отправилась умываться, но немного задержалась на пороге.
- А что будет с теми, кто остается? - спросила она.
- Абсолютно непредсказуемо, - пожала плечами мама. - Но это не наша с тобой забота. Мы ответственные люди, должны первым делом обеспечить наше собственное будущее, и спокойную старость наших стариков. Помни, что у нас есть бабушка - главная группа риска.
- Но ведь бабушка как раз не хочет никуда ехать? - полу-переспросила Марта.
- Нет, дело не так обстоит. Хочет, но боится. Стариков очень тормозят воспоминания, понимаешь? Ну, ничего, завтра перед отъездом специалист из фирмы и с ней поработает, и с тобой немножко.
- А что, я тогда все забуду? - встревоженно осведомилась Марта.
- Да ну, нет, конечно, ничего не забудешь. Просто это перестанет быть для тебя важным, и все.
- А что - это? Что перестанет быть важным?
- Да все, что не связано с будущим, - спокойно ответила мама. - Всякие там дурацкие воспоминания детства, влюбленности с первого класса, ну в общем, глупости всякие.
- И с тобой они тоже будут работать, мам? - как-то уж совсем безнадежно спросила Марта.
- Со мной - нет. Я и так ориентирована на движение вперед. А дети и старики, увы, грешат недостаточной целеустремленностью. Поэтому нужна обработка. Ну все, спать! Спокойной ночи!
Марта почистила зубы, переоделась в пижаму и легла в постель. Какое-то время мама еще возилась, с кухни раздавался шум льющейся воды, а потом свет погас во всей квартире и наступила тишина.
Марта дождалась, пока эта тишина станет абсолютной, сняла пижаму, нацепила джинсы, свитер и кеды. Подумав минуту, она не стала надевать защитной маски, и как была, не надев даже защитных перчаток, вылезла через окно прямо в сад. Цветущая вишня белела в темноте, пахло сиренью, сыростью и близкой грозой, где-то начинал распеваться соловей - и Марта вдруг разревелась от того, как драгоценны и почти совсем забыты оказались эти простые звуки и запахи. Она обняла любимое деревце за ствол, сверху посыпался дождь из лепестков, и дерево зашелестело - «шшшш….. шшшшш… хорошшшшо…. все будет хорошшшшо».
- Я ничего не забуду, - поклялась ему Марта. - Я не дам никому с собой работать, и буду всегда тебя помнить и любить, слышишь? И бабушку не дам. Не дам ни за что, а там посмотрим.
Марта стояла и стояла, лепестки все падали и падали, соловей распелся не на шутку, и впервые за последний год Марте не было ни страшно, ни грустно.
Город как будто вымер. Улицы были пусты, освещение уже которую ночь не работало, большинство домов стояли в темноте, и лишь редкие окна светились тусклым вечерним светом. Очень странный год. И погода странная - непонятно, то ли весна, то ли осень, - и все остальное тоже.
Марта стояла у окна и вглядывалась в темноту. В этом доме их семья жила с самого Мартиного рождения, квартира была теплой и удобной - мама отлично умела «создавать уют», как называла это бабушка. Марта могла бы зажмурить глаза в любом месте квартиры, и рассказать, не глядя, что перед ней, что справа или слева, какого цвета чашки на столе - это зависело от времени дня: утром, наспех, они пили кофе из маленьких керамических желтовато-бежевых чашек, а по вечерам - чай из больших белых кружек со смешными рисунками. На маминой чашке была нарисована кошка, на бабушкиной - пантера, а на Мартиной - ясное дело, мартышка.
Точно так же хорошо знала Марта и все окрестности дома. Им повезло, - несмотря на окружение большого города и домов с огромными дворами, где никто никого не знал, их дом был старой довоенной постройки, трехэтажный, и двор выглядел так же уютно, как Мартина квартира. Справа от подъезда вырастала будто прямо из земли лавочка с вечными кумушками, в середине двора располагалась хоккейная «коробка», заливавшаяся зимой для катка, а за домом рос настоящий сад - когда-то соседи, собравшись на субботник, посадили там разношерстные саженцы, с тех пор превратившиеся в настоящие джунгли. Любимым Мартиным деревом была посаженная дедушкой вишня - с ранних лет случилось так, что со всем своим плохим и хорошим, будь то тройки, ссоры с подругами или желанные подарки, Марта прибегала первым делом сюда. Она рассказывала вишневому деревцу все срочные новости, спрашивала у него совета, хвасталась победами и выплакивала все свои огорчения. Иногда ей казалось даже, что дерево реагирует на ее слова, шумя ветками летом или шурша опадающими листьями осенью. Сейчас у дерева было лучшее время - оно начинало расцветать, и его бело-розовые лепестки светились молочным светом даже в такой густой тьме, как та, что стояла сейчас.
- Марта, - позвала мама из другой комнаты, - ты чем занимаешься? Ты все сложила? Помни, завтра не будет времени ни на что. Транспорт уходит в восемь утра, а еще надо будет надеть защитные биологические костюмы, ну и так далее.
Марта отвернулась от окна. Ее любимая квартира, которую она знала наизусть, была разорена подчистую. Нет, все было аккуратно сложено, иначе мама не умела. Но это была неживая и нежилая аккуратность, и никаких воспоминаний она уже не вызывала. Странно, зачем мама решила прибегнуть все же к помощи фирмы, занимающейся ликвидацией ностальгии - какая тут ностальгия, когда ничто больше не напоминает ни о чем?
Вот разве что вишня….
- Я все сложила, мама, все готово, - ответила она послушно. - А вот скажи, что, если я выйду постоять у подъезда минут на 10, просто воздухом подышать на ночь? А потом спать. Можно?
- С ума сошла? - возмутилась мама. - Ты что, на часы совсем не смотришь? Сейчас десять вечера, дезинфекторы выехали на маршрут уже. Как раз под обработку и попадешь. Да и вообще это небезопасно.
- А что осталось безопасного-то? - недовольно пробурчала Марта себе под нос.
- Именно! - горячо согласилась мама. - Именно. Здесь не осталось ничего безопасного. Помочь может только космическая эмиграция, и скажи спасибо, что у меня хватило энергии и связей нам это устроить. Гарантии дает только переселение на другую планету - ну, по крайней мере прибавляет шансов. Начнем все заново, дочь. Это же здорово, - и она ласково обняла Марту. - А теперь умываться и спать, завтра подъем в шесть часов, - мама поцеловала ее в макушку и легонько подтолкнула в сторону ванной.
Марта уже было отправилась умываться, но немного задержалась на пороге.
- А что будет с теми, кто остается? - спросила она.
- Абсолютно непредсказуемо, - пожала плечами мама. - Но это не наша с тобой забота. Мы ответственные люди, должны первым делом обеспечить наше собственное будущее, и спокойную старость наших стариков. Помни, что у нас есть бабушка - главная группа риска.
- Но ведь бабушка как раз не хочет никуда ехать? - полу-переспросила Марта.
- Нет, дело не так обстоит. Хочет, но боится. Стариков очень тормозят воспоминания, понимаешь? Ну, ничего, завтра перед отъездом специалист из фирмы и с ней поработает, и с тобой немножко.
- А что, я тогда все забуду? - встревоженно осведомилась Марта.
- Да ну, нет, конечно, ничего не забудешь. Просто это перестанет быть для тебя важным, и все.
- А что - это? Что перестанет быть важным?
- Да все, что не связано с будущим, - спокойно ответила мама. - Всякие там дурацкие воспоминания детства, влюбленности с первого класса, ну в общем, глупости всякие.
- И с тобой они тоже будут работать, мам? - как-то уж совсем безнадежно спросила Марта.
- Со мной - нет. Я и так ориентирована на движение вперед. А дети и старики, увы, грешат недостаточной целеустремленностью. Поэтому нужна обработка. Ну все, спать! Спокойной ночи!
Марта почистила зубы, переоделась в пижаму и легла в постель. Какое-то время мама еще возилась, с кухни раздавался шум льющейся воды, а потом свет погас во всей квартире и наступила тишина.
Марта дождалась, пока эта тишина станет абсолютной, сняла пижаму, нацепила джинсы, свитер и кеды. Подумав минуту, она не стала надевать защитной маски, и как была, не надев даже защитных перчаток, вылезла через окно прямо в сад. Цветущая вишня белела в темноте, пахло сиренью, сыростью и близкой грозой, где-то начинал распеваться соловей - и Марта вдруг разревелась от того, как драгоценны и почти совсем забыты оказались эти простые звуки и запахи. Она обняла любимое деревце за ствол, сверху посыпался дождь из лепестков, и дерево зашелестело - «шшшш….. шшшшш… хорошшшшо…. все будет хорошшшшо».
- Я ничего не забуду, - поклялась ему Марта. - Я не дам никому с собой работать, и буду всегда тебя помнить и любить, слышишь? И бабушку не дам. Не дам ни за что, а там посмотрим.
Марта стояла и стояла, лепестки все падали и падали, соловей распелся не на шутку, и впервые за последний год Марте не было ни страшно, ни грустно.