Волжская группа. Геннадий Белимов.
Сформировалась в начале девяностых в городе Волжском, Волгоградской области из трех членов волжской группы по изучению АЯ. Один из них, писатель-уфолог Геннадий Белимов в 1990 году на семинаре в Томске встретился с руководителем “Группы-2” Александром Глазом и узнал о достижениях дальнегорцев, о их прорыве в познании иных миров, доказывающем их существование в каких-то других измерениях.
Из сбивчивого рассказа Губина, показавшего Белимову “их первые магнитозаписи бесед с Некто, выяснилось, что они с Харитоновым, коротая ночные часы дежурств в вагончике, попытались осуществить психографический контакт. Для этого попробовали использовать гипноз, но, похоже, Геннадию он не требовался, поскольку он легко входил в некий транс, и его рука начинала беглые движения, словно записывала текст. В щепоть вставили ручку, поднесли картонку с белой бумагой, и тогда на ней стали появляться отдельные слова. Но весь текст оставался, как правило, неразборчивым набором каракулей. Гера задавал вопросы, а рука Геннадия что-то выводила в ответ.
И вот в какой-то момент Гера, ничего не разобрав на листе бумаги, попросил друга ответить голосом, и неожиданно Харитонов... заговорил! Он ответил внятно и вместе с тем не так, как обычно разговаривал. Вопрос, еще вопрос... Ответы были не его, не харитоновские, уж Гера-то друга знал, с детства неразлучны. Голосом Геннадия говорил кто-то иной, может быть, какая-то внеземная цивилизация!..
Несколько декабрьских ночей 1993 года они этим только и занимались - разговаривали с неизвестным собеседником о чем ни попадя, впрочем, не записывая сути, пока не догадались подключить микрофон. Геннадий при этом оставался пассивным лицом в контакте, поскольку после бесед в трансе он ничего не помнил. Он только видел какие-то картинки, которые косвенно были как-то связаны с темой разговора.”
Записи на простеньком дешевом магнитофоне потрясали “воображение! В таинственном собеседнике угадывался недюжинный интеллект, ответы всегда были логичны, речь интересна, кратка и литературно почти безукоризненна. Но голос - голос был хорошо знаком: тембр легко выдавал члена нашей группы по изучению АЯ Геннадия Харитонова. Правда, в обыденной жизни он так никогда не разговаривал! Тут явно слышались артистические нотки - особая выразительность слов, хорошая дикция, даже некоторая назидательность в интонации. Нет, Гена так не говорит!..
Кто-то неизвестный, невидимый, вел беседу, пользуясь голосом Харитонова как неким инструментом.”
Белимов хорошо запомнил этот день - 7 января 1994 года. День был не рабочим, хотя по календарю значилось - пятница. Россияне привыкали отмечать новый державный праздник - Рождество Христово. Первый контакт группы, как и последующие, осуществлялся из строительного вагончика на пустыре близ возводимого в Волжском многоэтажного дома по улице Мира. Харитонов “прирабатывал ночным сторожем, и во время его дежурств группе было удобно вести эти странные беседы с иномиром. Правда, несколько раз в дальнейшем сеансы связи срывались по весьма прозаической причине: из-за пьянок рабочих-строителей, облюбовавших вагончик для совсем иных, застольных бесед с неизбежными ссорами, матом и выяснением отношений. Век пещерный соседствовал и почти уживался с веком 21-м или 22-м, не знаю точно, когда диалоги с Высшим Разумом станут обыденными.”
7-го января, вечером, мне (Белимову) предстояло самому вступить в диалог с этим таинственным Нечто и решить для себя ряд жгучих вопросов.
Во-первых, что это не розыгрыш.
Во-вторых, что это действительно иной мир.
В-третьих, что это не случайный эпизод и общение можно продолжить.
Весь день я готовил вопросы, проигрывая в голове сценарий беседы. Она могла не состояться или оказаться последней, и поэтому, пользуясь моментом, хотелось выяснить как можно больше. Вопросов набралось более полутора сотен, и они не истощались
...Мы зажгли свечу, приготовили магнитофон к записи. Гена снял очки, отстегнул браслет часов с руки, лег на скамью рядом со столом, за которым расположились мы с Губиным. Получится ли сеанс на этот раз, в присутствии нового человека? Гена был смущен, сдержанно улыбался. Он поудобнее устроился на скамье, руки положил вдоль тела, под головой телогрейка. Все замолчали, лишь тихо потрескивало пламя свечи.
Минут десять ничего не происходило. Гена сонно дышал, иногда прижмуривался, глазные яблоки за прикрытыми веками двигались. Вдруг обе его руки стали медленно подниматься, достигли вертикального положения, кисти рук ощупывали что-то круглое.
“Энергетический шар, - шепнул мне на ухо Гера, - всегда так начинается...”
Между тем левая рука Геннадия сжала пальцы в щепоть и застыла вертикально, а правая несмело, с остановками, стала совершать маятниковые движения.
“Один, два, три, четыре... - начал отсчет Губин, задавая ритм движению руки. - Вы слышите нас?”
Послушать аудио одного из самых первых сеансов можно здесь.
Слушать с 50 минуты. Осторожно, 1:30 часа, диалога.
Из сбивчивого рассказа Губина, показавшего Белимову “их первые магнитозаписи бесед с Некто, выяснилось, что они с Харитоновым, коротая ночные часы дежурств в вагончике, попытались осуществить психографический контакт. Для этого попробовали использовать гипноз, но, похоже, Геннадию он не требовался, поскольку он легко входил в некий транс, и его рука начинала беглые движения, словно записывала текст. В щепоть вставили ручку, поднесли картонку с белой бумагой, и тогда на ней стали появляться отдельные слова. Но весь текст оставался, как правило, неразборчивым набором каракулей. Гера задавал вопросы, а рука Геннадия что-то выводила в ответ.
И вот в какой-то момент Гера, ничего не разобрав на листе бумаги, попросил друга ответить голосом, и неожиданно Харитонов... заговорил! Он ответил внятно и вместе с тем не так, как обычно разговаривал. Вопрос, еще вопрос... Ответы были не его, не харитоновские, уж Гера-то друга знал, с детства неразлучны. Голосом Геннадия говорил кто-то иной, может быть, какая-то внеземная цивилизация!..
Несколько декабрьских ночей 1993 года они этим только и занимались - разговаривали с неизвестным собеседником о чем ни попадя, впрочем, не записывая сути, пока не догадались подключить микрофон. Геннадий при этом оставался пассивным лицом в контакте, поскольку после бесед в трансе он ничего не помнил. Он только видел какие-то картинки, которые косвенно были как-то связаны с темой разговора.”
Записи на простеньком дешевом магнитофоне потрясали “воображение! В таинственном собеседнике угадывался недюжинный интеллект, ответы всегда были логичны, речь интересна, кратка и литературно почти безукоризненна. Но голос - голос был хорошо знаком: тембр легко выдавал члена нашей группы по изучению АЯ Геннадия Харитонова. Правда, в обыденной жизни он так никогда не разговаривал! Тут явно слышались артистические нотки - особая выразительность слов, хорошая дикция, даже некоторая назидательность в интонации. Нет, Гена так не говорит!..
Кто-то неизвестный, невидимый, вел беседу, пользуясь голосом Харитонова как неким инструментом.”
Белимов хорошо запомнил этот день - 7 января 1994 года. День был не рабочим, хотя по календарю значилось - пятница. Россияне привыкали отмечать новый державный праздник - Рождество Христово. Первый контакт группы, как и последующие, осуществлялся из строительного вагончика на пустыре близ возводимого в Волжском многоэтажного дома по улице Мира. Харитонов “прирабатывал ночным сторожем, и во время его дежурств группе было удобно вести эти странные беседы с иномиром. Правда, несколько раз в дальнейшем сеансы связи срывались по весьма прозаической причине: из-за пьянок рабочих-строителей, облюбовавших вагончик для совсем иных, застольных бесед с неизбежными ссорами, матом и выяснением отношений. Век пещерный соседствовал и почти уживался с веком 21-м или 22-м, не знаю точно, когда диалоги с Высшим Разумом станут обыденными.”
7-го января, вечером, мне (Белимову) предстояло самому вступить в диалог с этим таинственным Нечто и решить для себя ряд жгучих вопросов.
Во-первых, что это не розыгрыш.
Во-вторых, что это действительно иной мир.
В-третьих, что это не случайный эпизод и общение можно продолжить.
Весь день я готовил вопросы, проигрывая в голове сценарий беседы. Она могла не состояться или оказаться последней, и поэтому, пользуясь моментом, хотелось выяснить как можно больше. Вопросов набралось более полутора сотен, и они не истощались
...Мы зажгли свечу, приготовили магнитофон к записи. Гена снял очки, отстегнул браслет часов с руки, лег на скамью рядом со столом, за которым расположились мы с Губиным. Получится ли сеанс на этот раз, в присутствии нового человека? Гена был смущен, сдержанно улыбался. Он поудобнее устроился на скамье, руки положил вдоль тела, под головой телогрейка. Все замолчали, лишь тихо потрескивало пламя свечи.
Минут десять ничего не происходило. Гена сонно дышал, иногда прижмуривался, глазные яблоки за прикрытыми веками двигались. Вдруг обе его руки стали медленно подниматься, достигли вертикального положения, кисти рук ощупывали что-то круглое.
“Энергетический шар, - шепнул мне на ухо Гера, - всегда так начинается...”
Между тем левая рука Геннадия сжала пальцы в щепоть и застыла вертикально, а правая несмело, с остановками, стала совершать маятниковые движения.
“Один, два, три, четыре... - начал отсчет Губин, задавая ритм движению руки. - Вы слышите нас?”
Послушать аудио одного из самых первых сеансов можно здесь.
Слушать с 50 минуты. Осторожно, 1:30 часа, диалога.