«Мне никогда ничего не рассказывают» (с)
Как же точен был Голсуорси! Медленная и спокойная английская жизнь сто лет назад так узнаваема в наших столетиях, в нереальном темпе, ускоренном, зацикленном, и всё в таком же безысходном.
Я пересекался с одной такой семьей. Главной героине при нашей встрече было за восемьдесят лет, она была практически ровесницей «главных» Форсайтов начала повествования Саги, её рождение приходилось ещё на девятнадцатый век, свадьба была в самом начале двадцатого, вся замужняя жизнь (и после) прошла в Петербурге. Муж пропал на первой войне, но три чудесные дочки любили мать, так что счастье - оно было, и семья - была.
Потом одна дочка вышла замуж и переехала в Москву, по семье второй дочери прошёлся тридцать седьмой год, у младшей жених погиб в сорок первом, ей больше никто не был нужен, она осталась жить с матерью. Жить, ухаживать за ней, беречь её. Но это ведь тоже счастье, да?
Не буду вам рассказывать, что в жизни случается разное, и горе - её неотъемленная часть. (Счастье - тоже, но оно зависит от умения его понимать, беда же, чаще всего, не нуждается в объяснениях).
«Московская» ветка дала новые побеги - родился любимый внук, спустя около трёх десятилетий - любимый правнук. Несмотря на то, что семья жила в двух городах, связь не прерывалась - телефонные разговоры, приезды в гости - дочь, внук, правнук нежно любили двух своих родных женщин - маму, бабушку, прабабушку, сестру, тётушку...
У Анюты, нашей старшей героини, случился инфаркт. Дочка смогла выходить её, поднять, только, пожалуй, ещё больше прибавилось волнения, желания помочь, оберегать, оградить.
И тут обрушилось несчастье - в Москве, в автомобильной аварии погиб внук. Семья «упала» в горе. Ленинградская сестра встала стеной - мама только что сама была на краю жизни и смерти, ей нельзя говорить об этом, она не переживёт!
Думаю, что все остальные родные, сами ошеломлённые случившимся, не поняли всего кошмара, который их ждёт на этом пути. Не поняли и не оспорили такую позицию.
А потом из-за онкологии за полгода сгорел правнук. И опять тёте Анюте ничего не сказали.
Постепенно перестала приезжать в гости и звонить «московская» дочь: любой разговор превращался в пытку. Мама спрашивала, почему давно не появлялся Миша, уже несколько лет не звонил Женя, дочь не могла на это ничего ответить, и слышать это тоже не могла. Другие родственники заглядывали, но редко - условие молчания о плохих новостях требовалось соблюдать обязательно.
Тётя Анюта прожила более века, и последние двадцать лет - в таком страшном искусственном одиночестве, не имея возможности оплакать, вспоминать, говорить... И потеряв даже тех, кто были ещё живы.
Я пересекался с одной такой семьей. Главной героине при нашей встрече было за восемьдесят лет, она была практически ровесницей «главных» Форсайтов начала повествования Саги, её рождение приходилось ещё на девятнадцатый век, свадьба была в самом начале двадцатого, вся замужняя жизнь (и после) прошла в Петербурге. Муж пропал на первой войне, но три чудесные дочки любили мать, так что счастье - оно было, и семья - была.
Потом одна дочка вышла замуж и переехала в Москву, по семье второй дочери прошёлся тридцать седьмой год, у младшей жених погиб в сорок первом, ей больше никто не был нужен, она осталась жить с матерью. Жить, ухаживать за ней, беречь её. Но это ведь тоже счастье, да?
Не буду вам рассказывать, что в жизни случается разное, и горе - её неотъемленная часть. (Счастье - тоже, но оно зависит от умения его понимать, беда же, чаще всего, не нуждается в объяснениях).
«Московская» ветка дала новые побеги - родился любимый внук, спустя около трёх десятилетий - любимый правнук. Несмотря на то, что семья жила в двух городах, связь не прерывалась - телефонные разговоры, приезды в гости - дочь, внук, правнук нежно любили двух своих родных женщин - маму, бабушку, прабабушку, сестру, тётушку...
У Анюты, нашей старшей героини, случился инфаркт. Дочка смогла выходить её, поднять, только, пожалуй, ещё больше прибавилось волнения, желания помочь, оберегать, оградить.
И тут обрушилось несчастье - в Москве, в автомобильной аварии погиб внук. Семья «упала» в горе. Ленинградская сестра встала стеной - мама только что сама была на краю жизни и смерти, ей нельзя говорить об этом, она не переживёт!
Думаю, что все остальные родные, сами ошеломлённые случившимся, не поняли всего кошмара, который их ждёт на этом пути. Не поняли и не оспорили такую позицию.
А потом из-за онкологии за полгода сгорел правнук. И опять тёте Анюте ничего не сказали.
Постепенно перестала приезжать в гости и звонить «московская» дочь: любой разговор превращался в пытку. Мама спрашивала, почему давно не появлялся Миша, уже несколько лет не звонил Женя, дочь не могла на это ничего ответить, и слышать это тоже не могла. Другие родственники заглядывали, но редко - условие молчания о плохих новостях требовалось соблюдать обязательно.
Тётя Анюта прожила более века, и последние двадцать лет - в таком страшном искусственном одиночестве, не имея возможности оплакать, вспоминать, говорить... И потеряв даже тех, кто были ещё живы.