(no subject)
каждый раз, когда я сажусь в самолет, я исчезаю. меня сразу становится нет.
когда-то это происходило мысленно громко, заламывая руки и истеря в первые минуты исчезновения - шутка ли - такое событие.
теперь часто засыпая в самом начале.
нет, потом все, как всегда: почесывания, томатный сок, разглядывание квадратиков - то белых, то бурых, - какое время года. речки извиваются так, что даже зная время и карту, свою речку в тридцати минутах лета на юг найти невозможно. листать странички. жать кнопки. только где-то нигде все это.
все это время меня нет. разве можно всерьез полагать, что ты есть, когда такой ракурс. когда ты внутри странной конструкции вся без тапок и воли. или вот встречный курс на другом эшелоне на длину руки ниже - небольшой бликующий крестообразный самолетик, как поверить, что там тоже люди сок и почесываются.
или плыть над белым морем, в котором никто не плавает, а только смотрят изнутри.
или ночью двигатель-как бочонок из лото, а под ним неразмерные города и светлячки?.
однажды огоньки кончились на горной гряде и исчезать было совсем удобно - ни меня нет, ни огоньков, одно ровное гудение.
удобно не быть - даже если этот мультик выключится, никто не найдет, разве что детали.
удобно не быть - в мультике трубы из мультика, и озера, а людей внизу столько, что не успеваешь с ними разговаривать о том, о чем они сейчас у себя на кухне.
удобно не быть - два часа быть с собой.
а вот это попробуйте повторить трижды: please keep your seat-belt fasten untill the fasten seat-belt sign is turned off
а потом облака нападают на иллюминатор. елки ниже и ниже, и начинаешь подозревать, что скоро опять жить. потом снежинки становятся полноразмерными и косо ложатся к земле, которая опять становится настоящей. и ты заново неожиданно находишься. включаешь телефон. садишься в машину, и снова в городе - так, как будто и не было, что исчезала.
когда-то это происходило мысленно громко, заламывая руки и истеря в первые минуты исчезновения - шутка ли - такое событие.
теперь часто засыпая в самом начале.
нет, потом все, как всегда: почесывания, томатный сок, разглядывание квадратиков - то белых, то бурых, - какое время года. речки извиваются так, что даже зная время и карту, свою речку в тридцати минутах лета на юг найти невозможно. листать странички. жать кнопки. только где-то нигде все это.
все это время меня нет. разве можно всерьез полагать, что ты есть, когда такой ракурс. когда ты внутри странной конструкции вся без тапок и воли. или вот встречный курс на другом эшелоне на длину руки ниже - небольшой бликующий крестообразный самолетик, как поверить, что там тоже люди сок и почесываются.
или плыть над белым морем, в котором никто не плавает, а только смотрят изнутри.
или ночью двигатель-как бочонок из лото, а под ним неразмерные города и светлячки?.
однажды огоньки кончились на горной гряде и исчезать было совсем удобно - ни меня нет, ни огоньков, одно ровное гудение.
удобно не быть - даже если этот мультик выключится, никто не найдет, разве что детали.
удобно не быть - в мультике трубы из мультика, и озера, а людей внизу столько, что не успеваешь с ними разговаривать о том, о чем они сейчас у себя на кухне.
удобно не быть - два часа быть с собой.
а вот это попробуйте повторить трижды: please keep your seat-belt fasten untill the fasten seat-belt sign is turned off
а потом облака нападают на иллюминатор. елки ниже и ниже, и начинаешь подозревать, что скоро опять жить. потом снежинки становятся полноразмерными и косо ложатся к земле, которая опять становится настоящей. и ты заново неожиданно находишься. включаешь телефон. садишься в машину, и снова в городе - так, как будто и не было, что исчезала.