Лазарь
Немало рассказов есть о фронтовиках. Но самому соприкоснуться с историей это очень даже трогательно.
Пожилой человек с Яндекс фоткиТак вот. Все знают, что наша отечественная медицина переживает не лучшие времена.
Вот взять меня, лечила от чего-то, что и сама не знает терапевт с высшим образованием,
начала с безобидных таблеток от температуры и давления с жуткой головной болью, как будто в башку вколачивают тэкс (гвозди это такие, чуть поменьше, чем штапиковые или финишные).
Далее переключилась на антибиотики внутримышечно, но улучшений нет. И через 2 недели со словами:
- Я не знаю Вас от чего лечить и как,- выписала на работу. Но я тоже не промах: взял направление в военный госпиталь и в предсмертном состоянии лёг на койку. Там люди оказались посообразительней: быстренько продиагностировали, нашли причину и через 2 недели я был, как огурчик, весёленький и здоровенький. Могут, когда захотят и приспичит! Тем более военные медики.
Поступил я в палату, хмурый, больной на последнем издыхании, лишь бы до койки добраться, а тут время обед и вижу как
один крайне пожилой человек ложкой наворачивает, будто брёвна катал. Мне стало интересно и спросил его как зовут.
- Лазарь,-говорит,- а отца Макаром звали.
- А годков то много ль Вам? - не унимался я.
- Вот как 93 исполнилось.
- Чай поди на фронте довелось быть?
- А как же: с первого до последнего дня. Дембельнулся в 1947 году из Чехословакии.
Далее рассказ с его слов, что и мне такое показалось из области фантастики, но память свежая, без старческих маразмов, помнит и командиров, и друзей, и медичек.
Вот что он мне поведал: После школы поступил в артиллерийское училище и с первых дней Великой Отечественной в
составе артдивизиона дрался с фашистами под Москвой, когда наступили холода, когда даже железо не выдерживало,
получил ранение: осколком перебило руку, а товарища разорвало пополам и от орудия остался только остов, хорошо, что рядом оказалась санитарка - наложила шину и забинтовала, а то бы не известно чем кончилось. Только хотел начать движение к своим, как появились фрицы и погнали в противоположном направлении с этого момента начался отсчёт 3-х лет АДА.Пересылки, лагеря, каторжная работа и последний лагерь под Нюренбергом в Германии, от куда освободили янки и передали в штурмовую бригаду советских войск, вот поэтому избежал гонений на советской земле.
- Как же Вы, Лазарь Макарович, ВСЁ это прошли? - был закономерный мой вопрос.
- Я тебе, Юра, не всё ещё сказал. Я - чистокровный еврей, меня родня похоронила как без вести пропавшего, но я остался
живой, и хранил меня Лазарь из писания и сейчас хранит. У меня 2 дочери, внуки, правнуки, есть даже праправнучка.
Только моча не отходит, видишь - с трубкой хожу, а так - всё прекрасно.
- Что Вы можите сказать про войну? Он на несколько секунд задумался, а потом медленно сказал:
- Юра, война это очень-очень страшно. Не дай Бог кому-либо пережить хоть малость того, что пережито нами. Голос его дрогнул и образовалась пауза. Чтобы как-то поменять нить разговора решил задать вопрос о человеческом бездушии.
Так и на этот вопрос Лазарь нашёл достойный ответ:
- Так как я попал в плен обороняя Москву мне полагалась медаль "За оборону Москвы", собрал документы из архивов, пришёл в военкомат, подаю офицеру в кабинете, он неловко на них взглянул и бросил на стол со словами: - Всё медальки собираете, благодарите Бога, что в живых остались! И выпроводил меня с порога. Я чуть не заплакал от обиды и пережитых чувств. Поехал в область, там меня выслушали, приняли документы и через некоторое время вызвали и вручили долгожданную медаль в 2001году. Я искренне порадовался за человека, судьба к которому очень благосклонна, который является маяком не только нам, но и целому поколению.
Расставаться с Лазарем не хотелось.
Так много он знает и так доходчиво рассказывает о сложных вещах,
что хочется вместе с ним предаваться воспоминаниям,
как бы история присутствует рядом.
Пожилой человек с Яндекс фоткиТак вот. Все знают, что наша отечественная медицина переживает не лучшие времена.
Вот взять меня, лечила от чего-то, что и сама не знает терапевт с высшим образованием,
начала с безобидных таблеток от температуры и давления с жуткой головной болью, как будто в башку вколачивают тэкс (гвозди это такие, чуть поменьше, чем штапиковые или финишные).
Далее переключилась на антибиотики внутримышечно, но улучшений нет. И через 2 недели со словами:
- Я не знаю Вас от чего лечить и как,- выписала на работу. Но я тоже не промах: взял направление в военный госпиталь и в предсмертном состоянии лёг на койку. Там люди оказались посообразительней: быстренько продиагностировали, нашли причину и через 2 недели я был, как огурчик, весёленький и здоровенький. Могут, когда захотят и приспичит! Тем более военные медики.
Поступил я в палату, хмурый, больной на последнем издыхании, лишь бы до койки добраться, а тут время обед и вижу как
один крайне пожилой человек ложкой наворачивает, будто брёвна катал. Мне стало интересно и спросил его как зовут.
- Лазарь,-говорит,- а отца Макаром звали.
- А годков то много ль Вам? - не унимался я.
- Вот как 93 исполнилось.
- Чай поди на фронте довелось быть?
- А как же: с первого до последнего дня. Дембельнулся в 1947 году из Чехословакии.
Далее рассказ с его слов, что и мне такое показалось из области фантастики, но память свежая, без старческих маразмов, помнит и командиров, и друзей, и медичек.
Вот что он мне поведал: После школы поступил в артиллерийское училище и с первых дней Великой Отечественной в
составе артдивизиона дрался с фашистами под Москвой, когда наступили холода, когда даже железо не выдерживало,
получил ранение: осколком перебило руку, а товарища разорвало пополам и от орудия остался только остов, хорошо, что рядом оказалась санитарка - наложила шину и забинтовала, а то бы не известно чем кончилось. Только хотел начать движение к своим, как появились фрицы и погнали в противоположном направлении с этого момента начался отсчёт 3-х лет АДА.Пересылки, лагеря, каторжная работа и последний лагерь под Нюренбергом в Германии, от куда освободили янки и передали в штурмовую бригаду советских войск, вот поэтому избежал гонений на советской земле.
- Как же Вы, Лазарь Макарович, ВСЁ это прошли? - был закономерный мой вопрос.
- Я тебе, Юра, не всё ещё сказал. Я - чистокровный еврей, меня родня похоронила как без вести пропавшего, но я остался
живой, и хранил меня Лазарь из писания и сейчас хранит. У меня 2 дочери, внуки, правнуки, есть даже праправнучка.
Только моча не отходит, видишь - с трубкой хожу, а так - всё прекрасно.
- Что Вы можите сказать про войну? Он на несколько секунд задумался, а потом медленно сказал:
- Юра, война это очень-очень страшно. Не дай Бог кому-либо пережить хоть малость того, что пережито нами. Голос его дрогнул и образовалась пауза. Чтобы как-то поменять нить разговора решил задать вопрос о человеческом бездушии.
Так и на этот вопрос Лазарь нашёл достойный ответ:
- Так как я попал в плен обороняя Москву мне полагалась медаль "За оборону Москвы", собрал документы из архивов, пришёл в военкомат, подаю офицеру в кабинете, он неловко на них взглянул и бросил на стол со словами: - Всё медальки собираете, благодарите Бога, что в живых остались! И выпроводил меня с порога. Я чуть не заплакал от обиды и пережитых чувств. Поехал в область, там меня выслушали, приняли документы и через некоторое время вызвали и вручили долгожданную медаль в 2001году. Я искренне порадовался за человека, судьба к которому очень благосклонна, который является маяком не только нам, но и целому поколению.
Расставаться с Лазарем не хотелось.
Так много он знает и так доходчиво рассказывает о сложных вещах,
что хочется вместе с ним предаваться воспоминаниям,
как бы история присутствует рядом.