Цитаты из Текста Д. Глуховского
«Москва стояла сейчас как голое ноябрьское дерево - влажная, темная; раньше вся она была обросшая яркими вывесками, киосками для торговли чем попало- а теперь посуровела, стряхнула с себя разноцветицу, разделась до гранита. А Илья обожал ее раньше, когда она притворялась сплошным галдящим базаром- ему казалось, что на этом базаре он может купить себе любое будущее… В Москве земля была волшебная, удобренная гормонами роста: ткни в нее свои желания - вырастут и работа денежная, и модные друзья, и девушки самые красивые. Москва и сама была от себя пьяная, и всех своим хмелем угощала. В ней все было возможно. И от Москвы бы не убыло, если б Илья отщипнул от ее пухнущего сладкого теста свой кусочек счастья.»
« Из всех встречных- а там были и обнимающиеся любовно старики, и поп в телефоне, и не сдающийся возрасту панк - Илья запинался только о женщин. Так он за эти годы отвык от них. Так забыл, до чего они на людей не похожи, до чего их прекрасней!
И если одна из них отвечала Илье на его взгляд своим взглядом, то он за эту ее блесну цеплялся, и она рвала и тащила его в свой противоток -за собой, на поверхность.»
«У тебя защитный слой, он все отталкивает, всю мерзость. Что бы там с тобой не происходило в тюрьме, не пускай внутрь. Пусть это не ты там как будто. Как будто это роль, которую ты должен играть. А настоящий ты во внутреннем кармане спрятался и пересиживаешь».
«А школьная любовь-комнатная, будешь ее пересаживать из горшка во взрослую жизнь- сорняки забьют».
«И «архангел», который и сам когда-то был человеком, припомнил это и пустил их обоих в «Рай». В облака сладкого дыма, в долбящую по ушам музыку, в блаженство».
«Клуб был чем-то обратным от земной жизни; может, и раем, а что? Эдем с зелеными лужайками, белыми шмотками и арфой- не рай, а какой-то буржуйский дом престарелых. Двадцатилетним в такой умирать беспонтово».
«Верит, интересно, сама в то, что говорит? В двадцать и немножко может верить. Пока люди не искусают, на мир любую красивую теорию примерить можно. Любую сопливую. А потом уже верится только в то, что с тобой до сих пор бывало. Нину, видно, еще не кусали. Или она укусы тональным кремом замазала?»
«Москва была из всего смешана: самых несовместимых зданий, самых неподходящих друг другу людей, из времен противоположных: в одних верили в душу и храмы, в других - в тело и бассейны; и все в ней уживалось, ничего полностью не переваривалось и навсегда не уничтожалось. Как будто жило в разных слоях, на разных уровнях- и одновременно. Удивительный был город- Москва. Отовсюду понадерганный, скроенный из ворованных лоскутов, пестрый и потому настоящий».
«Я резал плохого человека, а зарезал живого, что тут скажешь. Я пытался поговорить с ним вчера, но он молчит точно так же, как и ты молчишь».
«Хотел бы я, чтобы можно было и тебя, и ее, я бы хотел и себя спасти, и Петю, но можно было только одного кого-то, и я выбрал ее. Пусть бы только она отошла от края котлована подальше, а мне уже плевать. А расцепляю пальцы, пусть песок волочит меня вниз. Живые к живым, мертвые к мертвым.»
И фрагмент театральной постановки, очень хорошей.
« Из всех встречных- а там были и обнимающиеся любовно старики, и поп в телефоне, и не сдающийся возрасту панк - Илья запинался только о женщин. Так он за эти годы отвык от них. Так забыл, до чего они на людей не похожи, до чего их прекрасней!
И если одна из них отвечала Илье на его взгляд своим взглядом, то он за эту ее блесну цеплялся, и она рвала и тащила его в свой противоток -за собой, на поверхность.»
«У тебя защитный слой, он все отталкивает, всю мерзость. Что бы там с тобой не происходило в тюрьме, не пускай внутрь. Пусть это не ты там как будто. Как будто это роль, которую ты должен играть. А настоящий ты во внутреннем кармане спрятался и пересиживаешь».
«А школьная любовь-комнатная, будешь ее пересаживать из горшка во взрослую жизнь- сорняки забьют».
«И «архангел», который и сам когда-то был человеком, припомнил это и пустил их обоих в «Рай». В облака сладкого дыма, в долбящую по ушам музыку, в блаженство».
«Клуб был чем-то обратным от земной жизни; может, и раем, а что? Эдем с зелеными лужайками, белыми шмотками и арфой- не рай, а какой-то буржуйский дом престарелых. Двадцатилетним в такой умирать беспонтово».
«Верит, интересно, сама в то, что говорит? В двадцать и немножко может верить. Пока люди не искусают, на мир любую красивую теорию примерить можно. Любую сопливую. А потом уже верится только в то, что с тобой до сих пор бывало. Нину, видно, еще не кусали. Или она укусы тональным кремом замазала?»
«Москва была из всего смешана: самых несовместимых зданий, самых неподходящих друг другу людей, из времен противоположных: в одних верили в душу и храмы, в других - в тело и бассейны; и все в ней уживалось, ничего полностью не переваривалось и навсегда не уничтожалось. Как будто жило в разных слоях, на разных уровнях- и одновременно. Удивительный был город- Москва. Отовсюду понадерганный, скроенный из ворованных лоскутов, пестрый и потому настоящий».
«Я резал плохого человека, а зарезал живого, что тут скажешь. Я пытался поговорить с ним вчера, но он молчит точно так же, как и ты молчишь».
«Хотел бы я, чтобы можно было и тебя, и ее, я бы хотел и себя спасти, и Петю, но можно было только одного кого-то, и я выбрал ее. Пусть бы только она отошла от края котлована подальше, а мне уже плевать. А расцепляю пальцы, пусть песок волочит меня вниз. Живые к живым, мертвые к мертвым.»
И фрагмент театральной постановки, очень хорошей.