Виктор Гюго "Человек, который смеется"
Читала эту книгу 2 года назад, и решила "добить" рецензию в рамках своего многолетнего проекта "36 книг за год".
Больше всего запомнилось, конечно, начало. Описание уродливого лица Гуинплена ( по сравнению с ним актер в экранизации просто душка, а не урод) и в целом зверства компрачикосов. Описание самостоятельного путешествия мальчика в лютый холод и созерцание им виселицы с трупом. Лежащая на умершей матери маленькая девочка. Чудесное спасение детей в кибитке ворчливого Урсуса. Дружба разочарованного в жизни человека и волка.
«От усталости и голода он еле держался на ногах. Но он шел вперед еще решительнее, чем прежде, хотя теперь у него прибавилась ноша, а сил убавилось. Он был почти совсем раздет. Еле прикрывавшие его лохмотья, обледенев на морозе, подобно стеклу, резали тело и обдирали кожу. Он замерзал, зато девочка согревалась. То, что терял он, не пропадало даром, а шло на пользу малютке. Он ощущал это тепло, возвращавшее ее к жизни, и упорно шел вперед.
Время от времени, стараясь не выронить ноши, он нагибался, захватывал полную горсть снега и растирал себе ступни, чтобы не дать им закоченеть.
Порою же, когда у него пересыхало в горле, он набирал в рот немного снегу и сосал его; это ненадолго утоляло жажду, но вызывало озноб. Мимолетное облегчение лишь усиливало страдания.»
«Волк был образованный, человек - тоже. Волк был научен человеком или научился сам всяким волчьим фокусам, которые повышали сбор.
- Главное, не выродись в человека, - дружески говаривал ему хозяин.
Волк никогда не кусался, с человеком же это порою случалось.»
«Вот почему Урсус довольствовался обществом Гомо. Гомо был для него больше, чем другом, - он был его подобием. Похлопывая волка по впалым бокам, Урсус говорил: «Я нашел свое второе издание».
Он говорил также: «Когда я умру, всякому, кто пожелает получить представление обо мне, надо будет только изучить Гомо. Я оставлю его потомству в качестве моей вернейшей копии».
По сравнению с этой завязкой все дальнейшее уже не столь абсурдно и страшно и , наверное, поэтому не так хорошо помнится.
Улыбку и скепсис вызвали у меня описания диалогов подросших героев, когда они понимают, что любят друг друга. Мое впечатление, что эти описания слишком приторны и далеки от реальной жизни. Хотя, с другой стороны, если весь мир к тебе жесток и полон опасностей, то, может быть, это и есть способ уравновесить его- быть нежным и приторным в единственной доступной тебе спокойной гавани?
Но больше всего в той бумажной книге, которую я читала, меня поразила биография Гюго. Человек, который еще в медленном 19 веке умудрился быть гением тайм-менеджмента: не только много писал- стихов, прозы,пьес, но и активно участвовал в политической жизни, был оппозиционером, за что даже был сослан на лительное время. Пережил обеих своих женщин, 4 своих детей, сумасшествие своей дочери, сам неоднократно серьезно болел, но дожил до глубокой старости.
Это была была книга , изданная еще в советские годы. Интересно, что сейчас такой подробной и серьезной биографии я найти не могу. В нынешних сетевых биографиях Гюго упор делают на подробности его интимной жизни: что был скуп к любовнице, что имел комнату в доме для приема девушек легкого поведения… Как будто желая приблизить и принизить гения к обывателям. Создавая иллюзию, что не так уж он был и хорош. Как будто, стоит нам завести в доме особую комнату для свиданий ( или просто используя такие услуги), мы приблизимся к гению)))..
Больше всего запомнилось, конечно, начало. Описание уродливого лица Гуинплена ( по сравнению с ним актер в экранизации просто душка, а не урод) и в целом зверства компрачикосов. Описание самостоятельного путешествия мальчика в лютый холод и созерцание им виселицы с трупом. Лежащая на умершей матери маленькая девочка. Чудесное спасение детей в кибитке ворчливого Урсуса. Дружба разочарованного в жизни человека и волка.
«От усталости и голода он еле держался на ногах. Но он шел вперед еще решительнее, чем прежде, хотя теперь у него прибавилась ноша, а сил убавилось. Он был почти совсем раздет. Еле прикрывавшие его лохмотья, обледенев на морозе, подобно стеклу, резали тело и обдирали кожу. Он замерзал, зато девочка согревалась. То, что терял он, не пропадало даром, а шло на пользу малютке. Он ощущал это тепло, возвращавшее ее к жизни, и упорно шел вперед.
Время от времени, стараясь не выронить ноши, он нагибался, захватывал полную горсть снега и растирал себе ступни, чтобы не дать им закоченеть.
Порою же, когда у него пересыхало в горле, он набирал в рот немного снегу и сосал его; это ненадолго утоляло жажду, но вызывало озноб. Мимолетное облегчение лишь усиливало страдания.»
«Волк был образованный, человек - тоже. Волк был научен человеком или научился сам всяким волчьим фокусам, которые повышали сбор.
- Главное, не выродись в человека, - дружески говаривал ему хозяин.
Волк никогда не кусался, с человеком же это порою случалось.»
«Вот почему Урсус довольствовался обществом Гомо. Гомо был для него больше, чем другом, - он был его подобием. Похлопывая волка по впалым бокам, Урсус говорил: «Я нашел свое второе издание».
Он говорил также: «Когда я умру, всякому, кто пожелает получить представление обо мне, надо будет только изучить Гомо. Я оставлю его потомству в качестве моей вернейшей копии».
По сравнению с этой завязкой все дальнейшее уже не столь абсурдно и страшно и , наверное, поэтому не так хорошо помнится.
Улыбку и скепсис вызвали у меня описания диалогов подросших героев, когда они понимают, что любят друг друга. Мое впечатление, что эти описания слишком приторны и далеки от реальной жизни. Хотя, с другой стороны, если весь мир к тебе жесток и полон опасностей, то, может быть, это и есть способ уравновесить его- быть нежным и приторным в единственной доступной тебе спокойной гавани?
Но больше всего в той бумажной книге, которую я читала, меня поразила биография Гюго. Человек, который еще в медленном 19 веке умудрился быть гением тайм-менеджмента: не только много писал- стихов, прозы,пьес, но и активно участвовал в политической жизни, был оппозиционером, за что даже был сослан на лительное время. Пережил обеих своих женщин, 4 своих детей, сумасшествие своей дочери, сам неоднократно серьезно болел, но дожил до глубокой старости.
Это была была книга , изданная еще в советские годы. Интересно, что сейчас такой подробной и серьезной биографии я найти не могу. В нынешних сетевых биографиях Гюго упор делают на подробности его интимной жизни: что был скуп к любовнице, что имел комнату в доме для приема девушек легкого поведения… Как будто желая приблизить и принизить гения к обывателям. Создавая иллюзию, что не так уж он был и хорош. Как будто, стоит нам завести в доме особую комнату для свиданий ( или просто используя такие услуги), мы приблизимся к гению)))..