Об агрессии
Я человек более чем ранимый. На любую агрессию закрываюсь вплоть до полной невозможности слушать. Даже незлобивое, но энергичное вмешательство в мое пространство, попытка контролировать меня, активное приглашение участвовать в бурной деятельности вызывают желание уйти в раковину и там сидеть, пока буря не пройдет. Не отвечать, не противиться, не дерзить - просто не слушать. Меня нет.
Сегодня переводила туристам экскурсию в бриллиантовой кладовой в Эрмитаже. Рядовая, заезженная экскурсия превратилась в пытку из-за агрессивного и, наверное, очень несчастного гида, которая задумала немного покуражиться. Затея нестрашная, английский-то у меня в полном порядке, но настойчивость, с которой эта бледная, некрасивая женщина практически без пауз, без перерывов накручивала предложения с кучей имен, дат, цифр, терминов без всякой на то причины (туристам это не нужно) вызывала недоумение и оторопь. И если я поначалу еще сомневалась, то постепенно мне стало очевидно - она это специально. Она пропускала самые интересные для наших гостей экспонаты, зато долго, велеречиво, в ряд произнося по 5 сложнейших терминов, вещала про экспонаты, о которых во время посещения кладовой никто никогда не говорит. Она знала, что скандалить я при туристах не могу и что деваться мне, в общем, некуда, поэтому, помимо прочего вздора, еще и умудрялась вставлять свои замечания о том, как я стою, в каком темпе я говорю и те ли указания даю туристам.
Ненависть, которая появляется во мне, когда кто-то сознательно пытается меня задеть, оглушает и сбивает с ног. Я сделала немыслимое усилие, чтобы хоть как-то слушать этого человека.
Более молодой и неопытный гид, возможно, взмолился бы о пощаде и попросил говорить полегче и поменьше, а более матерый и циничный вообще бы переводить не стал, а говорил бы что-то от себя - материал-то знакомый. Оттого и отыграться на них у подобного существа не получилось бы. Ей нужна была именно я - сильная, красивая, с прекрасным английским и большим обаянием.
И хочется для красивой концовки сказать, что мне ее жаль, но это неправда. Жаль мне исключительно себя, свою усталую, больную душу. Завтра опять в пять утра.
Сегодня переводила туристам экскурсию в бриллиантовой кладовой в Эрмитаже. Рядовая, заезженная экскурсия превратилась в пытку из-за агрессивного и, наверное, очень несчастного гида, которая задумала немного покуражиться. Затея нестрашная, английский-то у меня в полном порядке, но настойчивость, с которой эта бледная, некрасивая женщина практически без пауз, без перерывов накручивала предложения с кучей имен, дат, цифр, терминов без всякой на то причины (туристам это не нужно) вызывала недоумение и оторопь. И если я поначалу еще сомневалась, то постепенно мне стало очевидно - она это специально. Она пропускала самые интересные для наших гостей экспонаты, зато долго, велеречиво, в ряд произнося по 5 сложнейших терминов, вещала про экспонаты, о которых во время посещения кладовой никто никогда не говорит. Она знала, что скандалить я при туристах не могу и что деваться мне, в общем, некуда, поэтому, помимо прочего вздора, еще и умудрялась вставлять свои замечания о том, как я стою, в каком темпе я говорю и те ли указания даю туристам.
Ненависть, которая появляется во мне, когда кто-то сознательно пытается меня задеть, оглушает и сбивает с ног. Я сделала немыслимое усилие, чтобы хоть как-то слушать этого человека.
Более молодой и неопытный гид, возможно, взмолился бы о пощаде и попросил говорить полегче и поменьше, а более матерый и циничный вообще бы переводить не стал, а говорил бы что-то от себя - материал-то знакомый. Оттого и отыграться на них у подобного существа не получилось бы. Ей нужна была именно я - сильная, красивая, с прекрасным английским и большим обаянием.
И хочется для красивой концовки сказать, что мне ее жаль, но это неправда. Жаль мне исключительно себя, свою усталую, больную душу. Завтра опять в пять утра.