«Осыпаются астры в садах...» Или все-таки не осыпаются?
У нас в городе наконец-то наступила осень. Лету мы радовались уже целых полгода. Конечно, мне непривычно жить в таком климате после нашей долгой зимы, которая въедается под кожу, эфемерной весны, короткого дождливого лета, безоговорочной осени, застающей всегда врасплох.
Испанский октябрь похож на престарелую сеньору. Подборок мелко дрожит, потухла страсть в глазах, и уже трудно распознать былую горделивую осанку в ссутулившемся силуэте, но любовь к жизни и ее удовольствиям еще заставляет тщательно укладывать прическу по утрам, наносить аккуратный макияж, надевать костюм без единой ненужной складочки, становиться на каблуки - и выходить на улицу, по которой прогуливаются такие же подруги, трогательно держась за руки со своими поседевшими и облысевшими мужьями. Болезни усаживают старых испанок в инвалидные коляски, но они не в силах победить их характер. Вот и сидят сеньоры по вечерам за столиками уличных кафе в уютном кругу знакомых и друзей, обсуждают последние новости, держат на коленях младенцев - внуков и правнуков.
Такова и испанская природа на исходе долгого жаркого лета. Уже выцвели листья городских тополей, и пора им уже облетать на асфальт, а они все пытаются удержаться - неизвестно, зачем. И тут же - буйное, красочное цветение садов, как будто и нет впереди зимы, а может, ее и не будет вовсе. Пустеют пляжи, сиротеет море, зреют рубиновые гранаты, изумрудные апельсины и желтые яблоки. Тяготит странное, потустороннее ощущение безвременья - как будто замерли стрелки часов, не сменяются даты на календаре, никогда ничего не случится, а прошлое безвозвратно кануло в Лету, попало в зубастую пасть к лангольерам.
Вот такими мне запомнились тихие последние выходные октября. Мы провели их на даче вдвоем, никуда не выходили дальше наших ворот (я вывихнула запястье, поэтому велосипедную прогулку пришлось отменить). Предались грехам чревоугодия: в пятницу приготовили сырное фондю с игристым яблочным сидром, в субботу разожгли огонь в печке и испекли в ней поочередно две пиццы, кусок свинины в яблоках с горчицей, печенье с шоколадом. Между прочим, пицца у нас всегда итальянская - муж может рассказать историю о том, что настоящая пицца в Неаполе бывает только двух видов: или маринара, или маргарита. Помимо самой основы на дрожжевом тесте и томатной пасты, одна состоит из сыра и базилика, а вторая посыпается чесноком и орегано. Три цвета: белый, красный, зеленый. Флаг Италии.
А вот печенье я пекла американское. Когда жила в Калифорнии, то сходила с ума по этому печенью, ела его в бесстыдных количествах, о которых и рассказать неприлично. Моя домашняя кличка была - Cookie Monster. Уехала и позабыла о нем - в Беларуси такого не купить нигде, вернее, есть похожие, но вкус совсем другой... Конечно, можно было попросить рецепт у моих друзей, но что-то мешало мне это сделать - наверное, неверие в то, что у меня может получиться точно такое печенье, как там, в дорогом моему сердцу краю иллюзий и счастливых приключений.
В начале лета мы с мужем зашли в одно из местных кафе, где стульчики из ротанга, стены обиты темно-зеленым, а в застекленных шкафах томятся несметные сокровища: бесчисленные керамические чайницы, жестяные коробочки с чаем со всех сторон света. Возле кассы - витрина с десертами. Я купила большую печенюшку с кусочками шоколада, хрупкую, рассыпчатую, мягкую машину времени нежно-коричневого цвета, которая вернула меня в то сухое, обжигающее кожу лето Калифорнии 2008 года. А потом еще одну... и еще...
Конечно, в тот же день я написала письмо, в котором слезно просила тот самый рецепт. Я его получила, но печенье получилось не сразу: сначала я его пересушила, потом недосыпала муки в тесто, не добавила нужное количество морской соли. На третий раз удача улыбнулась мне.
А еще мы с мужем тщетно пытались приручить Пантеру, вольноопределяющегося кота, дитя природы, которое честно приходит только за хлебом, вернее, мясом насущным. Он не ждет ласки (и счастия не ищет, и не от счастия бежит...). А мне так не хватает мурлыканья, пальцам - теплой шелковистой шерстки, сердцу - радости от наивной веры в любовь и преданность свободного, как ветер, зверя. "В кошачьем сердце нет стыда..."
И еще немного дачного настроения:
И напоследок - девочковое!
Испанский октябрь похож на престарелую сеньору. Подборок мелко дрожит, потухла страсть в глазах, и уже трудно распознать былую горделивую осанку в ссутулившемся силуэте, но любовь к жизни и ее удовольствиям еще заставляет тщательно укладывать прическу по утрам, наносить аккуратный макияж, надевать костюм без единой ненужной складочки, становиться на каблуки - и выходить на улицу, по которой прогуливаются такие же подруги, трогательно держась за руки со своими поседевшими и облысевшими мужьями. Болезни усаживают старых испанок в инвалидные коляски, но они не в силах победить их характер. Вот и сидят сеньоры по вечерам за столиками уличных кафе в уютном кругу знакомых и друзей, обсуждают последние новости, держат на коленях младенцев - внуков и правнуков.
Такова и испанская природа на исходе долгого жаркого лета. Уже выцвели листья городских тополей, и пора им уже облетать на асфальт, а они все пытаются удержаться - неизвестно, зачем. И тут же - буйное, красочное цветение садов, как будто и нет впереди зимы, а может, ее и не будет вовсе. Пустеют пляжи, сиротеет море, зреют рубиновые гранаты, изумрудные апельсины и желтые яблоки. Тяготит странное, потустороннее ощущение безвременья - как будто замерли стрелки часов, не сменяются даты на календаре, никогда ничего не случится, а прошлое безвозвратно кануло в Лету, попало в зубастую пасть к лангольерам.
Вот такими мне запомнились тихие последние выходные октября. Мы провели их на даче вдвоем, никуда не выходили дальше наших ворот (я вывихнула запястье, поэтому велосипедную прогулку пришлось отменить). Предались грехам чревоугодия: в пятницу приготовили сырное фондю с игристым яблочным сидром, в субботу разожгли огонь в печке и испекли в ней поочередно две пиццы, кусок свинины в яблоках с горчицей, печенье с шоколадом. Между прочим, пицца у нас всегда итальянская - муж может рассказать историю о том, что настоящая пицца в Неаполе бывает только двух видов: или маринара, или маргарита. Помимо самой основы на дрожжевом тесте и томатной пасты, одна состоит из сыра и базилика, а вторая посыпается чесноком и орегано. Три цвета: белый, красный, зеленый. Флаг Италии.
А вот печенье я пекла американское. Когда жила в Калифорнии, то сходила с ума по этому печенью, ела его в бесстыдных количествах, о которых и рассказать неприлично. Моя домашняя кличка была - Cookie Monster. Уехала и позабыла о нем - в Беларуси такого не купить нигде, вернее, есть похожие, но вкус совсем другой... Конечно, можно было попросить рецепт у моих друзей, но что-то мешало мне это сделать - наверное, неверие в то, что у меня может получиться точно такое печенье, как там, в дорогом моему сердцу краю иллюзий и счастливых приключений.
В начале лета мы с мужем зашли в одно из местных кафе, где стульчики из ротанга, стены обиты темно-зеленым, а в застекленных шкафах томятся несметные сокровища: бесчисленные керамические чайницы, жестяные коробочки с чаем со всех сторон света. Возле кассы - витрина с десертами. Я купила большую печенюшку с кусочками шоколада, хрупкую, рассыпчатую, мягкую машину времени нежно-коричневого цвета, которая вернула меня в то сухое, обжигающее кожу лето Калифорнии 2008 года. А потом еще одну... и еще...
Конечно, в тот же день я написала письмо, в котором слезно просила тот самый рецепт. Я его получила, но печенье получилось не сразу: сначала я его пересушила, потом недосыпала муки в тесто, не добавила нужное количество морской соли. На третий раз удача улыбнулась мне.
А еще мы с мужем тщетно пытались приручить Пантеру, вольноопределяющегося кота, дитя природы, которое честно приходит только за хлебом, вернее, мясом насущным. Он не ждет ласки (и счастия не ищет, и не от счастия бежит...). А мне так не хватает мурлыканья, пальцам - теплой шелковистой шерстки, сердцу - радости от наивной веры в любовь и преданность свободного, как ветер, зверя. "В кошачьем сердце нет стыда..."
И еще немного дачного настроения:
И напоследок - девочковое!