(no subject)
Когда любовь развеялась, истлела,
Осталась только тяга к теплоте.
И доброе, доверчивое тело
Я обнимал в бездушной темноте.
И не было ни страсти, ни распутства,
Ни таинства, ни пропастей без дна.
И только лишь особенное чувство
Добра, тепла, покоя, полусна.
И мы лежим на самом дне забвенья,
Куда не достигает свет и звук.
И горько-сладкий плод грехопаденья
У нас лениво падает из рук.
Д. Самойлов, 1958
Осталась только тяга к теплоте.
И доброе, доверчивое тело
Я обнимал в бездушной темноте.
И не было ни страсти, ни распутства,
Ни таинства, ни пропастей без дна.
И только лишь особенное чувство
Добра, тепла, покоя, полусна.
И мы лежим на самом дне забвенья,
Куда не достигает свет и звук.
И горько-сладкий плод грехопаденья
У нас лениво падает из рук.
Д. Самойлов, 1958