СОЦИАЛИЗМЫ И ПРАВОСЛАВИЕ
Спор между противниками и сторонниками сталинизма идёт давно и, казалось бы, ничего нового сказать уже невозможно - отлично известны и все существенные факты, и все интерпретации этих фактов, приводимые каждой из сторон. Однако, человек творческий всегда способен найти новые слова. На сей раз в роли новатора выступил не кто иной, как Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл.
Давеча, выступая в Киеве, Кирилл, коснувшись решения ОБСЕ, уравнивающего сталинизм и нацизм, заявил следующее :
«Думаю, в Украине с уважением относятся к политическому выбору западных стран, их приверженности демократии, свободе, правам человека. Но ведь эти же страны вошли в коалицию со Сталиным против Гитлера, а не с Гитлером против Сталина. И эта антигитлеровская коалиция - лучшее доказательство того, что нельзя ставить на одну доску [нацизм и сталинизм]»
То есть, по мысли Кирилла, антигитлеровская коалиция самим фактом своего существования отрицает возможность уравнивания национального социализма Гитлера и интернационального социализма Сталина. Таким образом, действия западных демократий предлагается рассматривать в качестве индикатора правильности собственного поведения - мол, если Запад нас поддержал, то мы хорошие. Однако, сразу возникает вопрос : а как быть со случаями, когда советско-российские мнения расходятся с западными ? - ну хоть с тем же мнением об уравнивании германского и советского социализмов ? Очевидно, что для наших государственников ТАКОЕ мнение Запада служить критерием истинности не может никак. Возникает коллизия.
Если действия Запада для нас - эталонный показатель правоты, то следует без истерик и возражений принять решение ОБСЕ. Если же действия Запада таковым эталоном не являются, ссылаться на них совершенно бессмысленно - мало ль чего они там накуролесили. Попытка же трактовать действия, предпринимаемые Западом, то так, то эдак - в зависимости от частных сиюминутных интересов - есть чистой воды интеллектуальное мошенничество, явное недостойное главы церкви.
Весьма занятны и предложенные Кириллом филологические новации :
"Не оправдывая, а осуждая репрессивные режимы, мы должны все-таки при всем этом делать различия между репрессивным и человеконенавистническим режимами. Вот для меня нацизм - это режим человеконенавистничества, сталинизм - это репрессивный режим".
На первый взгляд, кажется, что между «человеконеавистническим» и «репрессивным» есть некая разница, и один вроде бы от другого отличается. В действительности же пред нами - банальное смешение понятий. «Человеконенавистнический» - это оценка режима с точки зрения идеологии, а «репрессивный» - с точки зрения политики. То есть различие между «человеконенавистническим» и «репрессивным» - это различие между «горьким» и «твёрдым».
Окончательно же картина проясняется, если задаться вопросами : может ли репрессивный режим не быть человеконенавистническим ? а человеконенавистнический - не быть репрессивным ? Нет и нет. Идеология и политика связаны неразрывно всегда и везде. И если человеконенавистническая идеология требует истребления групп людей по национальным либо социальным признакам, то эти люди будут истребляться путём массовых репрессий. Иного не дано.
Таким образом, представляемые Кириллом "аргументы" в пользу невозможности «уравнивания» советской и германской версий социализма - не более, чем демагогические уловки. Весьма незатейливые, впрочем.
В целом же попытка обосновать достоинства сталинизма перед нацизмом, предпринимаемая именно православным иерархом выглядит чрезвычайно некрасиво. Дело в том, что не кто иной, как сталинизм нанёс русскому православию ущерб, от которого оно до сих пор не вполне оправилось. И не кто иной, как нацизм спас его от полного уничтожения.
Коммунисты всегда боролись против любой религии (за исключением коммунистической), а поскольку на территории доставшейся им страны доминировало православие, то ему и досталось больше других. В ходе Первой Гражданской церкви подвергались осквернению и разграблению, а священнослужителей убивали с чудовищным садизмом.
После войны репрессии, перестав быть демонстративными, отнюдь не прекратились. Власти вели массированную атеистическую пропаганду. Храмы разграблялись и разрушались либо «перепрофилировались» - под клубы, цеха и склады. В монастырских стенах организовывались тюрьмы и концлагеря. Священников и монахов продолжали убивать - не публично, как во время войны, но не менее массово.
После смерти в 1925-ом году Патриарха Тихона власть не позволяла провести выборы нового Патриарха, а митрополит Петр, исполнявший - согласно завещания Тихона - обязанности Патриаршего Местоблюстителя, с декабря 1925-го пребывал в местах заключения. Фактически обязанности Патриарха исполнял «Заместитель Патриаршего Местоблюстителя» митрополит Сергий, вставший на путь безусловной лояльности режиму.
15 мая 1932 года Декретом правительства за подписью И. Сталина была объявлена «безбожная пятилетка», поставившая цель: к 1 мая 1937 «имя бога должно быть забыто на территории страны», а все культовые учреждения должны были быть закрыты. Несмотря на далеко не полное выполнение требований Декрета, власти добились существенных успехов в деле искоренения Православия : к июню 1941-го в Русской Православной Церкви в живых осталось ВСЕГО ЧЕТЫРЕ митрополита, включая Сергия, который стал полноценным Местоблюстителем после расстрела митрополита Петра в октябре 1937-го.
Согласно требованиям Православного церковного права, «один епископ сам по себе не имеет права поставлять епископа; это предоставлено собранию трех или, по крайней мере, двух епископов». Таким образом, оставалось убить всего лишь троих митрополитов, и Русская Православная церковь, как институт, прекращала своё существование просто потому, что более некому было бы совершать обряд рукоположения. В 1941-ом Русская Православная церковь стояла на самом краю гибели, и, казалось, спасти её не может уже ничто. Но 22-го июня началось германское вторжение, и партийно-чекистской верхушке стало не до борьбы с православием.
Пункт 6 «Директивы по поведению войск в России», утверждённой главным командованием Вермахта 19 мая 1941 г. (М.Солонин, "Мозгоимение", стр. 286), гласил :
Значительная часть русского населения, особенно обедневшее из-за влияния большевистской системы сельское население, оказывает внутреннее неприятие большевизму. В небольшевистских русских людях национальное самосознание, связанное с глубоким религиозным чувством, будут чаще всего находить радость и благодарность за освобождение от большевизма в религиозных формах. Благодарственные молебны или процессии ни в коем случае не прекращать и им не мешать.
И нацисты не мешали. Следствием явилось бурное возрождение православия на оккупированных территориях - открывались и освящались церкви, восстанавливались регулярные богослужения, стремительно развивалась система религиозного образования. Следствием явились стремительный рост симпатий населения к оккупационным властям и расширение коллаборационизма во всех слоях общества.
Парадоксальным образом, германское наступление привело к возрождению православия не только на оккупированных, но и на вполне советских территориях. 3-го июля 1941-го в своей знаменитой речи Сталин, запинаясь и лязгая зубами о край стакана с водой, провозгласил начало Отечественной войны. Но народ, зная, что воевать ему предстоит не за Свободу, не за Веру и не за Отечество, а за давным-давно осточертевшие парткомы, колхозы и гулаги, воевать на стороне Сталина упорно не желал - миллионы солдат и офицеров сдавались в плен или попросту разбегались при одном лишь приближении частей Вермахта. Не помогали ни угрозы, ни трибуналы, ни заградотряды - фронт полз на восток и уже подходил к Москве.
Сталин, хоть и собирался строить коммунизм, догматиком не был и умел, в случае необходимости, проявлять гибкость на грани полной беспринципности. А часто и за гранью. Поэтому, сообразив, что Отечественной войны без Отечества быть не может, он приказал своим идеологическим вертухаям срочно развернуть патриотическую пропаганду и, соответственно, радикально пересмотреть политику в отношении религиозных организаций.
Атеистическая пропаганда была решительно свёрнута, «Союз воинствующих безбожников» исчез из виду (и незаметно скончался в 1947-ом), были существенно смягчены ограничения на совершение религиозных обрядов (в частности - на проведение крестных ходов), открыты некоторые из ранее закрытых церквей, несколько расширена система религиозного образования. Значительное количество осуждённых за веру было выпущено из тюрем, лагерей и ссылок. «Либерализация» дошла до того, что в 1942-43 годах власти позволили избрать 14 новых митрополитов, а 8-го сентября 1943-го с личного благословения Сталина местоблюститель Сергий был избран Патриархом Московским и Всея Руси.
После этого было ещё много чего - и разрушения церквей, и слежки, и аресты, и посадки, и периодические вспышки атеистического психоза, и всяческие ограничения, и даже странные смерти клириков и мирян, но существование РПЦ никогда более не оказывалось под вопросом. Смерть русского православия, казавшаяся совершенно неизбежной ещё 21-го июня 1941-го, отступила. И отступила она, как ни горько это признавать, исключительно благодаря германскому Вермахту, руководству Национал-Социалистической Германской Рабочей Партии и лично товарищу Гитлеру.
Патриарх Кирилл, будучи одним из умнейших и просвещённейших людей современности, не может не знать о той роли, какую сыграл каждый из социализмов в истории РПЦ. Казалось бы, не можешь сказать правду - а у кого повернётся язык благодарить Гитлера ? - так не говори ничего. Но нет, не молчится Патриарху, и несёт он херню в массы, зримо воплощая собой собственную сентенцию о том, что "ложь историческая порождает ложь современной жизни".
Что же касается двух режимов - социализма Сталина и социализма Гитлера - то любая попытка выяснить кто был хуже, кто лучше, вызывает из памяти старый детский стишок :
Борьба была равна -
Боролись два говна.
Поэтому, если и вызывает удивление пресловутое решение ОБСЕ, так только тем, что цивилизованным европейцам для «уравнивания» двух человеконенавистнических репрессивных режимов потребовалось столько лет.
И страшно жаль, что России требуется гораздо больше.
Давеча, выступая в Киеве, Кирилл, коснувшись решения ОБСЕ, уравнивающего сталинизм и нацизм, заявил следующее :
«Думаю, в Украине с уважением относятся к политическому выбору западных стран, их приверженности демократии, свободе, правам человека. Но ведь эти же страны вошли в коалицию со Сталиным против Гитлера, а не с Гитлером против Сталина. И эта антигитлеровская коалиция - лучшее доказательство того, что нельзя ставить на одну доску [нацизм и сталинизм]»
То есть, по мысли Кирилла, антигитлеровская коалиция самим фактом своего существования отрицает возможность уравнивания национального социализма Гитлера и интернационального социализма Сталина. Таким образом, действия западных демократий предлагается рассматривать в качестве индикатора правильности собственного поведения - мол, если Запад нас поддержал, то мы хорошие. Однако, сразу возникает вопрос : а как быть со случаями, когда советско-российские мнения расходятся с западными ? - ну хоть с тем же мнением об уравнивании германского и советского социализмов ? Очевидно, что для наших государственников ТАКОЕ мнение Запада служить критерием истинности не может никак. Возникает коллизия.
Если действия Запада для нас - эталонный показатель правоты, то следует без истерик и возражений принять решение ОБСЕ. Если же действия Запада таковым эталоном не являются, ссылаться на них совершенно бессмысленно - мало ль чего они там накуролесили. Попытка же трактовать действия, предпринимаемые Западом, то так, то эдак - в зависимости от частных сиюминутных интересов - есть чистой воды интеллектуальное мошенничество, явное недостойное главы церкви.
Весьма занятны и предложенные Кириллом филологические новации :
"Не оправдывая, а осуждая репрессивные режимы, мы должны все-таки при всем этом делать различия между репрессивным и человеконенавистническим режимами. Вот для меня нацизм - это режим человеконенавистничества, сталинизм - это репрессивный режим".
На первый взгляд, кажется, что между «человеконеавистническим» и «репрессивным» есть некая разница, и один вроде бы от другого отличается. В действительности же пред нами - банальное смешение понятий. «Человеконенавистнический» - это оценка режима с точки зрения идеологии, а «репрессивный» - с точки зрения политики. То есть различие между «человеконенавистническим» и «репрессивным» - это различие между «горьким» и «твёрдым».
Окончательно же картина проясняется, если задаться вопросами : может ли репрессивный режим не быть человеконенавистническим ? а человеконенавистнический - не быть репрессивным ? Нет и нет. Идеология и политика связаны неразрывно всегда и везде. И если человеконенавистническая идеология требует истребления групп людей по национальным либо социальным признакам, то эти люди будут истребляться путём массовых репрессий. Иного не дано.
Таким образом, представляемые Кириллом "аргументы" в пользу невозможности «уравнивания» советской и германской версий социализма - не более, чем демагогические уловки. Весьма незатейливые, впрочем.
В целом же попытка обосновать достоинства сталинизма перед нацизмом, предпринимаемая именно православным иерархом выглядит чрезвычайно некрасиво. Дело в том, что не кто иной, как сталинизм нанёс русскому православию ущерб, от которого оно до сих пор не вполне оправилось. И не кто иной, как нацизм спас его от полного уничтожения.
Коммунисты всегда боролись против любой религии (за исключением коммунистической), а поскольку на территории доставшейся им страны доминировало православие, то ему и досталось больше других. В ходе Первой Гражданской церкви подвергались осквернению и разграблению, а священнослужителей убивали с чудовищным садизмом.
После войны репрессии, перестав быть демонстративными, отнюдь не прекратились. Власти вели массированную атеистическую пропаганду. Храмы разграблялись и разрушались либо «перепрофилировались» - под клубы, цеха и склады. В монастырских стенах организовывались тюрьмы и концлагеря. Священников и монахов продолжали убивать - не публично, как во время войны, но не менее массово.
После смерти в 1925-ом году Патриарха Тихона власть не позволяла провести выборы нового Патриарха, а митрополит Петр, исполнявший - согласно завещания Тихона - обязанности Патриаршего Местоблюстителя, с декабря 1925-го пребывал в местах заключения. Фактически обязанности Патриарха исполнял «Заместитель Патриаршего Местоблюстителя» митрополит Сергий, вставший на путь безусловной лояльности режиму.
15 мая 1932 года Декретом правительства за подписью И. Сталина была объявлена «безбожная пятилетка», поставившая цель: к 1 мая 1937 «имя бога должно быть забыто на территории страны», а все культовые учреждения должны были быть закрыты. Несмотря на далеко не полное выполнение требований Декрета, власти добились существенных успехов в деле искоренения Православия : к июню 1941-го в Русской Православной Церкви в живых осталось ВСЕГО ЧЕТЫРЕ митрополита, включая Сергия, который стал полноценным Местоблюстителем после расстрела митрополита Петра в октябре 1937-го.
Согласно требованиям Православного церковного права, «один епископ сам по себе не имеет права поставлять епископа; это предоставлено собранию трех или, по крайней мере, двух епископов». Таким образом, оставалось убить всего лишь троих митрополитов, и Русская Православная церковь, как институт, прекращала своё существование просто потому, что более некому было бы совершать обряд рукоположения. В 1941-ом Русская Православная церковь стояла на самом краю гибели, и, казалось, спасти её не может уже ничто. Но 22-го июня началось германское вторжение, и партийно-чекистской верхушке стало не до борьбы с православием.
Пункт 6 «Директивы по поведению войск в России», утверждённой главным командованием Вермахта 19 мая 1941 г. (М.Солонин, "Мозгоимение", стр. 286), гласил :
Значительная часть русского населения, особенно обедневшее из-за влияния большевистской системы сельское население, оказывает внутреннее неприятие большевизму. В небольшевистских русских людях национальное самосознание, связанное с глубоким религиозным чувством, будут чаще всего находить радость и благодарность за освобождение от большевизма в религиозных формах. Благодарственные молебны или процессии ни в коем случае не прекращать и им не мешать.
И нацисты не мешали. Следствием явилось бурное возрождение православия на оккупированных территориях - открывались и освящались церкви, восстанавливались регулярные богослужения, стремительно развивалась система религиозного образования. Следствием явились стремительный рост симпатий населения к оккупационным властям и расширение коллаборационизма во всех слоях общества.
Парадоксальным образом, германское наступление привело к возрождению православия не только на оккупированных, но и на вполне советских территориях. 3-го июля 1941-го в своей знаменитой речи Сталин, запинаясь и лязгая зубами о край стакана с водой, провозгласил начало Отечественной войны. Но народ, зная, что воевать ему предстоит не за Свободу, не за Веру и не за Отечество, а за давным-давно осточертевшие парткомы, колхозы и гулаги, воевать на стороне Сталина упорно не желал - миллионы солдат и офицеров сдавались в плен или попросту разбегались при одном лишь приближении частей Вермахта. Не помогали ни угрозы, ни трибуналы, ни заградотряды - фронт полз на восток и уже подходил к Москве.
Сталин, хоть и собирался строить коммунизм, догматиком не был и умел, в случае необходимости, проявлять гибкость на грани полной беспринципности. А часто и за гранью. Поэтому, сообразив, что Отечественной войны без Отечества быть не может, он приказал своим идеологическим вертухаям срочно развернуть патриотическую пропаганду и, соответственно, радикально пересмотреть политику в отношении религиозных организаций.
Атеистическая пропаганда была решительно свёрнута, «Союз воинствующих безбожников» исчез из виду (и незаметно скончался в 1947-ом), были существенно смягчены ограничения на совершение религиозных обрядов (в частности - на проведение крестных ходов), открыты некоторые из ранее закрытых церквей, несколько расширена система религиозного образования. Значительное количество осуждённых за веру было выпущено из тюрем, лагерей и ссылок. «Либерализация» дошла до того, что в 1942-43 годах власти позволили избрать 14 новых митрополитов, а 8-го сентября 1943-го с личного благословения Сталина местоблюститель Сергий был избран Патриархом Московским и Всея Руси.
После этого было ещё много чего - и разрушения церквей, и слежки, и аресты, и посадки, и периодические вспышки атеистического психоза, и всяческие ограничения, и даже странные смерти клириков и мирян, но существование РПЦ никогда более не оказывалось под вопросом. Смерть русского православия, казавшаяся совершенно неизбежной ещё 21-го июня 1941-го, отступила. И отступила она, как ни горько это признавать, исключительно благодаря германскому Вермахту, руководству Национал-Социалистической Германской Рабочей Партии и лично товарищу Гитлеру.
Патриарх Кирилл, будучи одним из умнейших и просвещённейших людей современности, не может не знать о той роли, какую сыграл каждый из социализмов в истории РПЦ. Казалось бы, не можешь сказать правду - а у кого повернётся язык благодарить Гитлера ? - так не говори ничего. Но нет, не молчится Патриарху, и несёт он херню в массы, зримо воплощая собой собственную сентенцию о том, что "ложь историческая порождает ложь современной жизни".
Что же касается двух режимов - социализма Сталина и социализма Гитлера - то любая попытка выяснить кто был хуже, кто лучше, вызывает из памяти старый детский стишок :
Борьба была равна -
Боролись два говна.
Поэтому, если и вызывает удивление пресловутое решение ОБСЕ, так только тем, что цивилизованным европейцам для «уравнивания» двух человеконенавистнических репрессивных режимов потребовалось столько лет.
И страшно жаль, что России требуется гораздо больше.